Сейчас я довольно много знал о жизни Дарса де Кампа, являвшегося типичным представителем местной молодежи, что проживала на нижних этажах многоярусного мегаполиса, сбрасывающего свои отходы в систему городской канализации. Информации о жизни подростка было не очень много, но и по тому, что у меня имелось, я вполне смог составить его примерную биографию. Мать Дарса была обычной проституткой, бросившей парнишку на произвол судьбы. Отца паренек вообще не знал, так как тот бросил Эверету де Камп, как только она сообщила ему о том, что беременна. На аборт молодая женщина не пошла, так как срок был слишком большим, когда она поняла, что ее бросили. Эверета в то время верила в себя и работала клерком в офисе одной из частных компаний, занимавшейся ввозом на планету компьютеров и оргтехники. Денег одинокой женщине с ребенком, естественно, не хватало, поэтому она начала подрабатывать по вечерам в одной из гостиниц при космопорте, убирая и моя полы в номерах, где останавливались пилоты и экипажи космических кораблей. Среди пилотов и техников быстро нашелся человек, который смог убедить молодую женщину пойти с ним на близость за деньги, щедро оплатив ее усилия ему понравиться. После первого мужчины нашелся и второй, а потом и третий с четвертым. Деньги к Эверете потекли рекой и, хотя она тщательно скрывала от своих друзей, коллег и знакомых свой новый источник дохода, ее быстро выперли с работы менеджером в компании, объяснив это тем, что их работники должны обладать высокими моральными качествами. Это нисколько не испугало уверенную в себе молодую женщину, начавшую хорошо зарабатывать, как не испугал ее и приход к ней трех мужчин от местного "дона Карлеоне", обязавших ее выплачивать треть ее заработка за спокойствие и защиту. Проплакавшись после этого визита, мужчины попользовались ей бесплатно, Эверета продолжила заниматься проституцией, теперь уже под крылом местного мафиозного клана, пока не подхватила серьезное инфекционное заболевание, передающееся половым путем. С этого момента жизнь проститутки покатилась под откос, так как накопленных денег не хватало на излечение, а зарабатывать она уже не могла. Не найдя другого выхода, молодая женщина обратилась в курирующую ее организацию за помощью. Женщиной Эверета де Камп была привлекательной, поэтому мафия оплатила ее лечение, обязав ее отработать эти деньги в определенный срок, заодно увеличив свою долю в бизнесе своей подопечной. Оплатить долг вовремя женщине не удалось, поэтому через год она стала обычной проституткой, которую мафия поставила на поток, предоставляя ей любых клиентов, способных заплатить за ее услуги сотню бонов, местной денежной единицы. Пролетело несколько лет, женщина потеряла привлекательность, так как чрезмерное возлияние спиртных напитков и половая распущенность никого не щадит. Вместе с молодостью и красотой ушли в лету высокие доходы, результатом чего стало то, что в возрасте шести лет Дарс де Камп оказался в государственной школе-интернате, так как мать лишили родительских прав.
В возрасте десяти лет Дарс впервые совершил побег из школы-интерната, где ему совсем не нравилось, и имелась суровая система наказаний за любое нарушение дисциплины или порядка. Целью побега была встреча с матерью, этой цели подросток достиг, увидев дорого ему человека подсевшим на наркотики и идущим на близость с любым, кто мог заплатить десять бонов. Самым отвратительным в этой встрече было то, что Эверета, находясь в состоянии наркотического опьянения, не смогла опознать в худом пареньке своего сына и предложила тому заняться с ней сексом, если он сможет добавить ей пару бонов и подождет пару минут, пока она купить себе дозу и уколется. В школу-интернат Дарс не вернулся, вместо этого пристав к одной из уличных банд подростков, обитающих на самом нижнем этаже огромного мегаполиса. Чем занимался подросток следующие три с половиной года своей жизни, мне понять не удалось, так как большая часть его памяти отсутствовала, но и без этого было понятно, что ничему хорошему он за эти годы научиться не мог. Серьёзных правонарушений за подростком не числилось, поэтому после очередной облавы его, как правило, отправляли в очередной интернат, откуда парень умудрялся сбегать.
Погиб Дарс де Камп во время выполнения очередного поручения, которое ему дал Робби Мельница, мелкий оптовый торговец меркатом, легким наркотиком и галлюциногеном, отправив парнишку на первый ярус с заданием отнести пакет Гарри Мопсу, уличному торговцу наркотиками. В это время Дарс входил в банду "Стилет", довольно серьезного преступного образования, состоящего из подростков от десяти до шестнадцати лет и выполнявшего поручения бандитов из клана местного дона Морриса, курирующего дела с первого по пятый ярус северного района Мегаполиса. Для паренька поручения Робби Мельницы были серьезным карьерным ростом и неплохим доходом, поэтому на очередное задание он согласился легко. С наступлением темноты молодой гонец спустился на первый ярус, миновал местный квартал "красных фонарей", прошел по темному переулку и оказался у точки Гарри Мопса, где должен был передать пакет заказчику. Мопса в условленном месте не оказалось, вместо него парнишку встретил выстрел из станера, но попасть в молодого парня бандитам не удалось, так как он резко присел и прыгнул в сторону переулка, откуда только что вышел. Здесь Дарса догнал выстрел из игольника, встречи с которым в узком переулке было невозможно избежать. Мельчайшие иголки прошили его тело насквозь, но не лишили желания избежать встречи с теми, кто в него стрелял. Превозмогая боль, молодой преступник бросился вдоль переулка, где столкнулся со взбешенным бандитом по имени Дорс, которому тоже достало несколько игл и которого ему удалось сбить с ног весом своего тела при столкновении. Сзади обоих приложили новым разрядом из станера, после чего Дорс окончательно вышел из себя, сначала дав в рожу Фиксе, который должен был уложить парня с одного выстрела станера, а потом, отыгравшись на парализованном теле несчастного наркокурьера, на которое пришлась большая часть заряда.
Фактически паренька убил Дорс, забив его до смерти ногами, хотя и выстрел из игольника мог оказаться смертельным. Владелец игольника, насколько я понял из памяти Дарса де Кампа, мог опасаться задеть выстрелом своего подельника, ожидавшего курьера в темном переулке и страхующего группу от того, что парень сможет увернуться и броситься назад. Сведения об игольнике в памяти парнишки были, что позволило мне заключить, что ему очень крупно повезло, так как будь он в любой броне, для преодоления которой и было изобретено это оружие, то паренек, несомненно, потерял свои ноги, так как к пронизывающему эффекту игл, мог добавиться еще и мощный ударный. Иглы, потеряв свою кинетическую энергию, могли так же не пробить броню на выходе из тела и воткнуться в нее, мешая любому движению и разрывая ткани тела. В условиях боевых действий подобные повреждения на сто процентов выводили из строя любого бойца в средней и легкой броне, оказавшегося на расстоянии двадцати метров от владельца этого вида оружия, рассчитанного на бой в закрытых помещениях и коротких дистанциях. Естественно, что подобный вид оружия для владения гражданскими лицами был запрещен, в отличие от станеров, способных парализовать противника, без нанесения ему летальных повреждений на расстоянии от одного до десяти метров. Бывшему владельцу моего тела повезло, что выстрел игольника был, действительно, сделан по ногам и, иглы прошили ноги насквозь, не задев серьезных нервных стволов или узлов. Именно это обстоятельство позволило мне сейчас пользоваться ногами, так как травма, полученная от выстрела из игольника, на фоне разрыва селезенки, переломов ребер и одной из тазовых костей, совмещенных с отбитыми внутренностями, оказалась не самой большой раной на теле паренька.
За обследованием канализацией и охотой на крыс я проводил время до того, пока не чувствовал голод или не решал возвращаться. Впрочем, проголодаться на охоте было довольно сложно, так как хоть и я отказался от сыроядения, но не прекратил пить их кровь, так как чувствовал как от каждого глотка крови по телу разливается приятное тепло и энергия. От энергии сознаний крыс и их структур я тоже не отказывался, поэтому быстро шел сначала на поправку, а потом к физическому совершенству, как я себе его понимал. Вторым орудием охоты, которое я изготовил пользуясь памятью пожилого врача, был довольно серьезный тесак, наподобие мачете, но обратная сторона его была заточена до половины клинка. Этот клинок был способен как рубить, так и колоть, нанизывая тушку грызуна на свое лезвие. Лезвие тесака было всего около пятидесяти сантиметров, но его вес и баланс позволяли им работать как казацкой саблей, позволяя при этом приемы рапиры и кинжала, так как он по размерам все же был ближе к ножу и кинжалу. Отмахаться таким ножичком от любой крысы можно было без особых проблем, причем даже если эта крыса была двуногой и могла говорить. Тесак я носил на поясе в кожаных ножнах, сшитых из старых сапог, оставленных в каптерке рабочими. Ниток у меня не было, поэтому вместо них я скрепил кожу скрепками их тонкой стали. Получилось дешево и сердито.
