Точно так же звучит слово «река» на исландском, то есть на языке, сохранившем ещё влияние языка ванов даже после союза с асами.

Постепенное растворение этноса ванов, их языка послужило причиной утраты первоначального слова «ау» — «вода» и заменой его на понятную, но не вполне подходящую «солому».

Яуза, Ауза — это водица. Малая вода. Так переводится название подмосковной реки с древнего языка ванов, современников и соперников легендарной Ассирии. Таков исконный смысл этого гидронима, сохранённый в Исландии.

Но если есть малая вода, то хотя бы по отношению к этой малой воде должна быть и большая. И она существует поныне. Это река Москва, в окончании имени которой слились уже и другие влияния, но корень «мас», «масини» с типично киевским оканьем звучит вполне явственно. Он и означает у ванов буквально «большой», «великий», а в нашем случае «большая», «великая» (Мещанинов И. И., 1927, с. 235). Что ж, древняя полноводная Москва, бежавшая меж пологих зелёных холмов, достаточно велика по отношению к Яузе! И задолго до основания здесь города русов Юрием Долгоруким именно в устье Яузы, при её впадении в Москву, уже красовался город (Векслер, 1968). Это был город ванов-вятичей! Вполне возможно и позднее переосмысление на общеславянский лад. И тогда возникает новый смысл: «топкая, болотистая река» (Смолицкая Г. П., Горбаневский М. В. Топонимия Москвы. М., 1982, с. 176).

Итак, город ванов-вятичей располагался при слиянии двух рек. Ясно, что их нужно было различать в разговорах и сообщениях, не прибегая к карте. И потому одну из них логично было назвать Большой рекой (водой), другую — Малой. Именно эти два слова древних ванов полностью исключали недоразумения и случайности. И ещё: вряд ли место для города было бы выбрано так, что оно заслуживало названия «болота», «низины», «гнилого места» и тому подобных наименований, которые почему-то упорно «шьют» ему современные историки и лингвисты. Нет, даже более поздняя Москва, поставленная на семи прекрасных зелёных холмах, была образцом в этом отношении. Что уж говорить о месте слияния Яузы и Москвы и ближайшей окрестности! Это же примерно соответствует территории Кремля — на самом прекрасном из городских холмов, и зеленому склону этого холма!

Эти наблюдения дают попутно возможность лучше почувствовать язык ванов, в общем, близкий к русскому. Фраза «Сардур говорит» звучит по-вански так: «Сардурише алие (аля)» (Мещанинов И. И., 1927, с. 127). В скобках дан мой вариант глагола. Прежде всего, мы с лёгкостью слышим то же окончание «те» после имени бога, звучащее, быть может, чуть более глухо, чем в русском «боже» и «княже». Интересен и глагол. Ведь в псковском говоре ему однозначно соответствует слово «лалы», приобретшее спустя две тысячи лет после падения Урарту иронический шутливый оттенок: «болтовня». Лала, лаларь — это болтун, говорун в Псковской и Тверской губерниях, где также расселились ваны-венеды — вантит-вятичи. Глагол «балакать» также хорошо известен (см. словарь В. Даля, I, с. 41; II, с. 235).

Итак, «алие» — это вполне понятное нам слово из Толкового словаря живого великорусского языка. Вполне ясно, на каком языке «говорит Сардур». Почему я счёл необходимым дать вариант глагола «аля»? Во-первых, местоимение «я» записывалось по-вански так: «ие» (позволю себе иногда опускать латинскую транскрипцию). Но это потому, что звук «я» нельзя было записать с помощью ассирийской клинописи! Нельзя подобрать клинья так, чтобы получилось ванское «я». И потому ваны использовали запись «ие».

Могу добавить, что мне приходилось бывать на северной родине ванов-вятичей в Тульской области. Я неоднократно отмечал в Венёвском районе, в сёлах, казавшееся мне странным окончание глаголов третьего лица. Вместо «он играет» говорили «он играя», вместо «он поёт» — «он пое». И вот, после моих давних поездок, след которых можно обнаружить как воспоминания детства в романе «Чаша бурь», я с изумлением нашёл отгадку: окончания глаголов в деревенских говорах Тульской области произносятся точно так же, как они произносились у ванов, затем у вантит-вятичей на новой родине!

Вернёмся к словарю ванов.

Конечно, в статье трудно отразить все многообразие аргументов и совпадений. Ограничусь кратким словарём И. И. Мещанинова, точнее, его отдельными страницами.

Глагол «ашул» переведён как «побарывать» (с. 232). На шипящий звук «ш», передаваемый ассирийской клинописью, на севере, у ванов, вполне мог читаться как «с». Подобно тому, как немецкое «шнее» (снег) соответствует русскому слову. Ещё пример: немецкое «скандинавиш» (скандинавский) в шведском звучит так: «скандинависк». Итак, «ашул» — это скорее всего «асул». Русский глагол «осилить» и существительное «сила» очень близки. Вовсе не нужно ссылаться на «борьбу» и «побарывать» (совсем другой глагол, да ещё с приставкой).

Атсу. Это чтение идеограммы (то есть знака, выражающего понятие (с. 232). Латинская транскрипция принадлежит Сэйсу (1882 г.). Перевод: месяц. Хорошо известен устойчивый эпитет в выражении «месяц ясный». Ясный — это «атсу» или, точнее, «ясу». Слово «месяц» — это перевод «атсу» на русский. Таким образом сразу два слова — русское и ванское — слились в устойчивом сочетании.

Урудани. Перевод: потомство, дети (с. 234). Мягкого знака тогда не было. Вероятно чтение: уродань. (Переход «у» — «о» явление типичное) Русские слова «род», «уродился», «родные» и другие того же корня.

Бадуси. Перевод: разрушенный, ветхий (с. 235). Звонкий согласный в начале слова, вероятнее всего, приглушён на северный манер. Падуси — это падший. Русские слова «падать», «паду», «падающий» того же корня.

Ушт. Перевод: направившись (с. 235), И этот перевод сделан не с ванского языка, а с английского, на который сначала были переведены ванские слова зарубежными исследователями, а наши последователи затем делали «обратный перевод» (рюкюберзетзунг, употребляя немецкое выражение) с английского на русско-ванский. Ибо «ушт» — это «ушед» — хорошо известное русское слово.

Бура, пура (с. 235). Здесь впервые востоковед чувствует, что звонкие звуки ассирийцев переходят в приглушённые или глухие звуки ванов. Перевод: много. Другой перевод с предшествующей идеограммой «племя»: «многочисленное племя». Вполне отвечает смыслу русское слово «сбор». Тот же корень, то же звучание.