Он не смог разобрать тихий ответ Риссы. Слова его отца пронзили его. Значит, он не был достоин находиться рядом с Риссой, но мог общаться спокойно с Артемидой. Ему стало интересно, чтобы сказал на это его отец. Если бы это только заставило его отца взглянуть на него без высмеивания. Но, наверное, это просто невозможно. Его двери распахнулись с такой силой, что раздалось эхо. Отец влетел в комнату с яростью, чеканя каждый шаг. Ашерон отвернулся и постарался стереть все эмоции с лица. Будь все проклято. Если отцу хочется его ненавидеть, то на здоровье. Он устал прятаться и съеживаться от страха, от побоев и оскорблений, которые ему пришлось вытерпеть. Его ноздри раздувались. Ашерон встретился со злым взглядом отца, даже не моргая.

— Доброе утро, отец.

Он дал ему такую сильную пощечину, что Ашерон почувствовал кровь, а боль разлилась по его скуле. Вздохнув, он покачал головой, чтобы все прояснилось, а потом встретил королевский яростный взгляд.

— Я не твой отец.

Ашерон вытер кровь тыльной стороной ладони.

— Чем я могу тебе помочь?

— Отец, пожалуйста, — умоляла Рисса, пересекая комнату. Она взяла его за руку, до того, как он снова стал нападать на Ашерона.

— Я пришла к нему, сразу когда приехала. Ашерон не сделал ничего плохого. Это моя вина, не его.

Король сделал осудительный жест своим костлявым пальцем в сторону Ашерона.

— Держись подальше от моей дочери. Ты слышишь меня? Если я снова увижу тебя рядом с ней, то заставлю тебя пожалеть о том, что ты вообще родился.

Ашерон горько рассмеялся.

— И это будет отличаться от моего обычного дня. И как же?

Рисса встала на пути у отца, когда он снова двинулся на Ашерона.

— Прекрати это, отец. Пожалуйста. У тебя были вопросы насчет Апполона. Разве не на этом мы должны сконцентрироваться?"

Он одарил Ашерона высокомерной и осуждающей ухмылкой.

— Ты не стоишь моего времени.

С этими словами он вытолкнул Риссу из комнаты.

— Заприте его дверь как следует. Он сегодня обойдется без еды.

Ашерон облокотился о стену и покачал головой. Если отец хочет контролировать его с помощью еды, то ему бы стоило проводить побольше времени с Эстесом. Этот ублюдок знал, как мучить с помощью еды. Его внутренности скрутило от воспоминаний того, как он умолял Эстеса дать ему хоть каплю воды, чтобы промочить горло.

— Ты ничего не заработал, а значит, ничего и не получишь. А теперь на колени и ублажай меня. А потом посмотрим, достоин ли ты хотя бы соли.

Он зажмурился и заставил картинки исчезнуть. Он ненавидел умолять и пресмыкаться. Единственная вещь, которая помогла избавиться от всего этого, было воспоминание о богине, которой он принадлежал.

— Артемида? — прошептал он ее имя, боясь, что кто-то может его услышать. Честно говоря, он ожидал, что она проигнорирует его, как и все остальные. Но Ашерон ошибся. Она появилась перед ним. У Ашерона от шока медленно открылся рот. Ее длинные рыжие волосы сверкали в тусклом свете. Ее глаза были трепещущими от страсти, а еще они были наполнены теплотой и радушием. В ее поведении не было ничего, что могло бы осудить или высмеять его.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— С тобой гораздо лучше.

Легкая улыбка заиграла в уголках ее губ.

— Правда?

Он кивнул. Ее улыбка расширилась, когда она подошла к кровати и поползла к нему. Ашерон закрыл глаза, когда сладкий аромат ее кожи наполнил его мысли. Он всего лишь хотел утонуть в ее волосах и вдыхать их запах. Разведя его бедра пошире, она убрала его волосы с шеи и дотронулась до кожи, где был ее укус.

— Ты очень силен для смертного.

— Меня тренировали на выносливость.

Проигнорировав его комментарий, она нахмурилась.

— Ты все еще не смотришь на меня.

— Я вижу тебя, Артемида.

И он действительно видел ее. Видел каждую черточку ее лица, каждый изгиб ее восхитительного тела. Она взяла его лицо в свои руки и повернула Ашерона так, чтобы он смотрел точно на нее. И все равно он опустил свой взгляд на ее колени, которые выглядывали из-под платья.

— Посмотри на меня.

Ашерону хотелось убежать. Всю жизнь он провел, ни на кого прямо несмотря, кроме тех случаев, когда хотел показать свое вызывающее поведение. И каждый раз он об этом жалел, за это с ним обходились грубо и жестко.

— Ашерон… Посмотри. На. Меня.

Обхватив себя руками от ее нападения, он подчинился. Его сердце замерло, а каждая частичка его тела ожидала того, что ему причинят боль. Артемида села на его пах с удовлетворением на лице.

— Ну вот. Это не было так уж трудно, правда?

Труднее, чем она могла себе даже представить. Но с каждой прошедшей секундой пощечины не последовало, и он немного расслабился. Она улыбнулась.

— Мне нравятся твои глаза. Они странные, но очень милые.

Милые? Его глаза? Все, включая Риссу, боялись их.

— И ты совсем не возражаешь, что я на тебя смотрю?"

— Ни капельки. По крайней мере, так я знаю, что ты уделяешь мне внимание. Мне не нравится то, что твои глаза всегда танцуют по комнате так, как будто ты рассеян.

Это было для него в новинку.

— Как может меня что-то отвлечь, когда ты со мной? Я уверяю тебя, что когда ты рядом, я вижу только тебя.

Она зажмурилась от удовольствия.

— Так зачем ты меня позвал?

— Я не уверен. По правде говоря, я и не надеялся, что ты придешь. Я просто прошептал твое имя, надеясь, что ты сможешь ответить.

— Ты такой глупый. Тебя снова заперли здесь?

Он кивнул.

— Мы не можем этого так оставить. Пойдем.

Едва эти слова слетели с ее губ, как они снова оказались в ее спальне. Ашерон снова был одет в красное, что было довольно странным, так как основные цвета комнаты были белый и золотой.

— Почему ты все время одеваешь меня в малиновый?

Она прикусила губу и обошла вокруг него, задерживая пальцы на его теле.

— Мне нравится, как ты выглядишь в этом цвете.

Артемида остановилась перед ним так, что смогла встать на цыпочки и поцеловать его. Ашерон давал ей все, чего она хотела. В него хорошо вложили, что он должен ублажать тех, с кем находится рядом, при этом, не прося ничего для себя. Его потребности не имели никакого значения. Он был всего лишь приспособлением, которое использовали, а потом о нем забывали. Но с Артемидой он чувствовал себя по-другому. Как и Рисса, она заставляла чувствовать его личностью, которая могла иметь свои мысли, независимо от того правильные они или нет. Он мог смотреть на нее, а она не ругала его за это. Артемида вздохнула, когда Ашерон притянул ее ближе. Ей нравилось, как он ее держал, как его мускулы окружали ее тело. Он был таким красивым и сильным. Таким соблазнительным. Все, чего она хотела, быть с ним вот так наедине, чувствовать его сердцебиение у себя на груди.

Их дыхание смешалось. Она почувствовала, как у нее выросли зубы, а ее голод увеличился еще больше. Она отпрянула и встретилась с ним взглядом. В его глазах она смогла увидеть настоящую себя. Он даже не моргнул от вида ее клыков. Вместо этого Ашерон откинул голову и предложил ей то, чего она хотела больше всего. Никто не был с ней таким услужливым до этого. Обычно она кормилась от своего брата или от одной из своих служанок, но им ровным счетом было плевать на это. Ее сердце запрыгало, она обхватила его шею руками прежде, чем глубоко впилась в него зубами. Ашерон зашипел, когда боль разлилась по его телу. Но ее место быстро заняло удовольствие. Оно было таким глубоким, что его член незамедлительно напрягся. Ослабев, Ашерон отшатнулся назад, но Артемида последовала за ним, прижимаясь к нему еще сильнее. У него закружилась голова, и в тот же миг все вокруг него стало невероятно ясным и резким. Он почувствовал дыхание богини на своей коже, почувствовал, как бурлит кровь в ее венах. Казалось, что каждая его частичка ожила. Он был силен, и в тоже время очень слаб. Он снова отшатнулся и упал на стену позади него.

— Ашерон?

Он слышал ее голос, но не мог ответить. Артемида слизала кровь с губ и увидела, как его кожа приобрела голубоватый оттенок. Он еле дышал, и она почти решила, что он сейчас умрет.