- Уф, - меж тем выдохнул старик, едва камень погас, вновь превратившись в темно-синий кристалл и, посмотрев на меня задумчивым взглядом, вкрадчивым шепотом спросил: - Молодой человек, а вы хоть сами в курсе что продаете?

   - Кристалл огневита, - ответил я и, подумав, добавил: - Ну так эти камни называют в моих местах.

   - Хм, - ювелир поправил очки. - Не знаю уж откуда вы, молодой человек, но в наших местах сей камень зовется "халдранситом", что в переводе с эльфийского означает...

   - Огненное око, - закончил я за ювелира, вызвав у него еще один удивленный взгляд и тут же переспросил: - А что с этим камнем не так?

   - Да как вам сказать, молодой человек, - старик осторожно положил огневит на стол, словно боялся его разбить. - Если опустить тот факт, что эти камни обладают настолько необычными магическими свойствами, что за подобный кристалл любой маг-исследователь вам душу продаст, они к тому же очень редки. Нет не так, - он покачал головой. - Они очень, очень, очень редки, настолько редки, что последняя находка такого камня случилась около двух веков назад и в данный момент он находится в сокровищнице нашего правителя, являясь одним из ценнейших артефактов. А теперь поставьте себя на мое место. Ко мне приходит невзрачно одетый человек с улицы и предлагает купить подобный камень. Что я должен думать?

   Я посмотрел на ювелира, руки которого тряслись мелкой дрожью, затем быстро переглянулся с Колючкой.

   "Он хочет этот камень, но чего-то боится", - сказала драконица. - "Однако грязных помыслов нет, можешь ему доверять".

   - Послушайте...

   Я наклонился к хозяину лавки заставив того испуганно отпрянуть.

   - Моя спутница, - мои глаза на миг указали на Колючку, - говорит, что вы хотите этот камень и то что вам можно доверять. Это так...

   - Ну...

   Ювелир прокашлялся и, сняв очки, принялся их тщательно протирать извлеченным из кармана платком, постоянно косясь на драконицу. Я не торопил, но тем не менее пауза в нашем разговоре несколько затянулась и у меня в голове все настойчивее звучал внутренний голос призывающий спешно ретироваться.

   - Хорошо, - неожиданно произнес старик, решительным движением возвращая свои очки на законное место, - буду с вами откровенен, молодой человек. Да, я очень хочу заполучить этот камень, но учитывая все сложности, связанные с его обработкой и последующей продажей, могу дать за него не более тысячи флорденов.

   Приехали. И сколько это интересно, много или мало? То, что старик занижает цену - это понятно, но на сколько и стоит ли продолжать торговлю дальше, или отдать камень за эту цену? С другой стороны, особо выделываться не стоит, да и деньги нужны, а еще документы и оружие. Впрочем, если без последнего я как-нибудь еще обойдусь, то с документами надо что-то решать. Родария - это не ничейные земли и войдя в город, я уже несколько раз являлся свидетелем проверки документов местными стражами порядка. А учитывая тот факт, что мне придется находиться тут неопределенное время, то хоть какие-то бумаги мне явно нужны, иначе придется уходить в "партизаны" и избегать больших городов. Я конечно не против походной жизни, да и привык уже, но в сырые, непогожие деньки уж лучше ночевать под крышей, к тому же, кто знает, куда меня путь-дорога заведет.

   - Знаете, я тоже буду с вами откровенен. Мне нужны деньги, а так как я не местный то даже не представляю, насколько велика предложенная вами сумма. Например, на нее можно купить снаряжение для дальней дороги и хорошую винтовку?

   - Винтовку? - старик на мгновение задумался, затем пожал плечами. - Я не в курсе цен на оружие, но могу вас уверить, что тысяча флорендов сумма немалая.

   - Ладно, - я растерянно потер переносицу, - отойдем от этого вопроса. Позвольте вас спросить нечто странное. Не могли бы вы мне помочь сделать какие-нибудь документы личности, чтобы в случае чего у стражей порядка не возникало лишних вопросов.

   - Молодой человек, - вскинулся старик. - Я не имею дел с местным криминалитетом, а посему...

   Он резко умолк и нервно сглотнув, судорожно выдохнул, потому как на моей ладони лежал другой камень превосходящий первый в несколько раз по размерам. Пододвинув к себе стул, он плюхнулся на него и, посмотрев на меня ошалелым взглядом, жалобно произнес.

   - Я правда не могу вам в этом помочь. Я человек честный и всю свою жизнь старался избегать неприятностей с законом.

   "Он говорит правду", - подала голос Колючка. - "А еще он очень растерян и напуган твоим напором".

   "Понятно", - сказал я мысленно, а вслух добавил: - Ладно, извините меня, тысяча так тысяча, готов продать.

   Я сжал кулак и уже собирался убрать второй камень обратно в карман, но старый ювелир меня остановил.

   - Не торопитесь, молодой человек, - произнес он все тем же дрожащим голосом, а его взгляд просто не отрывался от моей руки. - Я действительно ничем не могу помочь в вашей просьбе, однако я не говорил, что не знаю таких людей. Не скажу, что знакомство с ними приятно, но в нашем деле иногда приходится пользоваться их услугами.

   Он развел руками.

   - Вы же только что сказали, что не имеете дело с криминалитетом.

   - Так и есть, так и есть, - закивал старик. - Эти люди официально чисты перед законом и довольно уважаемы, но у них есть определенные связи..., - он посмотрел на меня многозначительным взглядом, -... ну вы же меня понимаете.

   Я кивнул, а мысленно усмехнулся, все же навеянный некоторыми фильмами и книгами стереотип о том, что все ювелиры так или иначе связаны с преступным миром, сработал на все сто.

   - Подходите скажем..., - он извлек из кармана кругляш часов на массивной цепочке и щелкнул их крышкой, - ...скажем к шести вечера. До этого времени я свяжусь со своим знакомым и если вы договоритесь, то он поможет вам в вашей просьбе.

   - Хорошо, - я шевельнул пальцами, на миг перейдя в режим ускорения, и камень просто исчез с моей ладони.

   "Позер", - фыркнула Колючка, однако я не ответил на данный выпад, а, кивком попрощавшись со старым ювелиром, вышел из магазина.

   Верховный чародей Родарии Салах Араск был высушенным скрюченным старикашкой, чей возраст, по словам некоторых знающих людей, давно перевалил за пару столетий. Тем не менее, об этом факте все говорили шёпотом, постоянно оглядываясь в страхе, что откуда-то из тени высунется тонкая покрытая желтой пергаментной кожей рука с длинными пальцами похожими на когтистые паучьи лапы и безжалостно придушит очередного сплетника. Так что главного чародея никто не любил, а вот боялись многие, особенно юные чародейки, только вступившие на путь изучения магических основ, ибо было известно, что Араск был особенно падок до молодых прелестниц. Порой он проезжал по магическим школам столицы с инспекцией, а понравившаяся ему чародейка навсегда исчезала в недрах его башни, взмывающей указующим перстом из самого центра города. И если раньше эти инспекции проходили рас в несколько лет, то в последние года они стали почти ежемесячными и только личное вмешательство правителя, помогло прекратить этот кошмар. Что сказал чародею на аудиенции правитель доподлинно было неизвестно, но после этого Салах вообще перестал появляться на людях, а ворота его башни сомкнулись, превратив ту практически в неприступную крепость. И все же в газетах нет-нет да проскальзывала новость о пропажи очередной девушки, но в основном это списывалось на окрестных маньяков и местных преступников, тем более что тела жертв, изуродованные до неузнаваемости, частенько находили на окраинах города, тогда как все "любимицы" чародея исчезали бесследно. И все же слухи о Черном Шпиле, его зловещем хозяине, творящем непотребную магию ради своих зловещих планов, постоянно муссировались среди жителей столицы, однако на самом деле большинство было просто сплетнями, реальность была намного проще, мрачнее и одновременно ужаснее.