— Он появился в самый разгар перестрелки, через секунду после того, как старшина Куросу получил смертельное ранение, — сказала Дэйл. — Брент же не мог знать, кто он… — Пальцем она поочередно показала на каждого, кто находился в салоне. — Вы все поступили бы точно так же. И я — тоже, — голос ее дрогнул. — И вы, и вы, и вы!.. — Она едва удерживалась от истерического крика.

— Миссис Макинтайр, успокойтесь, прошу вас… — с необычной мягкостью произнес адмирал. — Я все понимаю. Охранник поплатился жизнью за собственную глупость. И на месте лейтенанта Росса мог оказаться любой из нас. Я бы тоже в таких обстоятельствах открыл огонь без предупреждения.

— Он убит, господин адмирал, все прочее роли не играет, — сказал Кудо.

— Лейтенанта Росса я вам не отдам.

— Я был прислан на «Йонагу» вовсе не для того, чтобы арестовывать и допрашивать его.

— Да? А для чего ж тогда?

— Мне поручено предупредить, что на берегу любому из ваших моряков грозит смертельная опасность, — вздохнул капитан.

— Да неужели? Быть того не может! — иронически воскликнул Фудзита. — А что еще новенького расскажете?

Кудо замялся. Свисавшие на тугой воротник крахмальной сорочки дряблые щеки и двойной подбородок залились краской.

— Вы должны, господин адмирал, резко сократить или вовсе отменить увольнения на берег. Большинство наших граждан — на вашей стороне, но… в ближайшее время следует ждать новых актов террора.

— Да! — вскричал Фудзита. — «Саббах» пытался протаранить нас груженным динамитом катером, бомбил нас с «Дугласа», замаскированного под пассажирский лайнер. Одного из старшин убили в пакгаузе, двое матросов погибли, отражая атаку грузовика с пластиковой взрывчаткой в кузове. Две драки у проходной дока. Засада в парке Уэно, в результате которой погибла женщина. Еще двое из членов экипажа не вернулись из увольнения, и их семьи никогда больше не увидят их — Он уперся жестким немигающим взглядом в тучного полицейского. — А теперь от их рук пал старшина первой статьи Ацума Куросу, которого вы, помнится, собирались допрашивать по поводу гибели одного из этих псов. Нам ли не знать, что за трусливая сволочь эти террористы!

— И все же, господин адмирал, пусть ваша команда как можно реже появляется в городе.

Черные глаза адмирала задвигались по капитану, как стволы спаренной зенитной установки, «ведущие» самолет противника: скользнули по массивной и круглой, как тыква, голове вниз к рыхлым, оттопыренным щекам цвета лимонного заварного крема, свисавшим ниже пухлого подбородка, задев по дороге обрамленную ярко-красными губами щелочку рта, и спустились ниже — к широко расставленным для равновесия ногам, с трудом удерживавшим живот — огромный, как у женщины на девятом месяце. Капитан явно позволял себе лишнее.

— Это мне решать, — сказал адмирал ледяным тоном.

— Разумеется, господин адмирал, — поспешил согласиться Кудо и взмахнул руками, словно обороняясь от кого-то. — Я лишь высказал пожелание.

Фудзита кивнул в сторону своего дряхлого письмоводителя:

— Я и так уже отменил все увольнения. По моему приказу никто не имеет права сходить на берег без вооруженной охраны из числа свободных от вахты матросов.

— Полиция окажет вам всемерное содействие. Мы поставили патрули на всех магистралях и будем задерживать всякого, у кого при досмотре будет обнаружено оружие.

— Давным-давно надо было это сделать, — без тени одобрения сказал Фудзита.

— В деловой части Токио за порядком будут следить военнослужащие Сил самообороны, а освободившихся полицейских перебросим в порт и к доку.

Костлявый кулачок Фудзиты с размаху опустился на стол:

— Я не допущу, чтобы гибли мои люди! Вчера мы потеряли одного из самых лучших на «Йонаге»! Больше таких бессмысленных потерь не будет!

Эти слова хлестнули Брента, словно бичом: копившееся в нем чувство вины снежной лавиной покатилось вниз, и у него не было сил удержать ее — слишком дорого стоила ему минувшая бессонная ночь. И снова перед глазами замелькали мучительные картины: вот он водит ладонью по бедру Дэйл, словно школьник, которому не терпится расстаться с опостылевшей невинностью на заднем сиденье автомобиля… Обливающийся кровью, стонущий Куросу на полу… Устремленные на него глаза и слетающие с губ вместе с кровавыми пузырями тихие слова: «Виноват, мистер Росс… Проморгал». И вот его уже нет: он умер, тихо, словно уснул, как ребенок. И почему-то в утомленном мозгу, словно мухи над падалью, стали роиться другие воспоминания: склоненная шея лейтенанта Коноэ, жилистая старческая шея Такии… Тяжесть меча в руках, сверкающая гудящая дуга, обрывающаяся тупым ударом и струей крови… Чем стал он, Брент Росс?

Он сделал шаг вперед:

— Господин адмирал! — громко прозвучал его голос, и все повернулись на него. — Прошу разрешения совершить харакири.

Раздался общий задавленный вздох. Фудзита выпрямился, шире раскрыл глаза. Послышались два голоса:

— Он не в себе, — сказал Марк Аллен. — Нужен доктор…

— Брент, — сказал Йоси Мацухара. — Ты сам не знаешь что говоришь.

Бернштейн мягко взял американца за руку:

— Брент, вам надо отдохнуть… Вы пережили сильнейшее потрясение…

Дэйл шагнула вперед, и по мере того, как смысл слов Брента доходил до нее, в глазах у нее все отчетливей проступал ужас:

— Ты… Ты хочешь покончить с собой? Я не понимаю тебя.

Кудо, округлив глаза, шепнул ему на ухо:

— Молодой человек, не беспокойтесь: мы вас тревожить не будем. Вы действовали в пределах необходимой самообороны.

И наконец Фудзита, резким взмахом руки установив тишину, произнес:

— Объясните причину, Брент-сан.

Брент вытянулся как струна:

— Я виноват в гибели старшины Куросу.

— Да нет же! — Дэйл обеими руками вцепилась в него и попыталась притянуть к себе. — Это не так!

— Почему вы обвиняете себя в его смерти? — осведомился адмирал, не обращая на нее никакого внимания.

— Я слишком много пил в тот вечер и слишком… слишком много внимания уделял миссис Макинтайр, тогда как должен был быть настороже и не терять бдительности. — Он обвел всех повлажневшими синими глазами. — Я был беспечен, и меня захватили врасплох.

— Что за ерунда! — закричал адмирал Аллен. — Это могло случиться с каждым из нас! Да, стряслось несчастье — но не выпускать же себе из-за этого кишки?!

Фудзита протянул к нему руку и поводил пальцами из стороны в сторону, словно веером, а затем кивнул Дэйл.

— Конечно, нас взяли врасплох, — заговорила она. — Убийца появился из дверей кухни. — Не выпуская руки Брента, она впилась в него молящим взглядом: — Но ты отреагировал с такой стремительностью, что я даже не поняла, что происходит, пока он не упал прямо на меня.

— Куросу убит, — мертвым, лишенным интонаций голосом сказал Брент. — Убит, потому что я видел и слышал только тебя.

— Но это же совершенно естественно! — воскликнул Йоси. — Когда сидишь с дамой в ресторане, ты занимаешься ею! Зато ты уложил двоих убийц, а миссис Макинтайр не получила даже царапины.

— Какое право имеешь говорить мне это ты — ты, винивший себя в гибели Кимио и сам просивший разрешения на харакири? — взгляд Брента, устремленный на друга, был прям и тверд.

— Ты не японец.

— Я много раз слышал от тебя, что я больше японец, чем многие жители этой страны.

— Зачем же понимать меня так буквально? Ты — человек другой расы, другой породы и вовсе не обязан следовать…

Брент нетерпеливо оборвал его:

— Совершающие харакири делятся на две группы: одни отрицают свою вину, другие сами заявляют о ней. Я себя считаю виновным. Ты будешь моим кайсяку?

— Нет, он просто обезумел! — воскликнул Аллен.

— Довольно! Всем замолчать! — Фудзита хлопнул ладонью по столу. — Почему лучшие из моих офицеров так стремятся сами лишить себя жизни?! — Он поочередно взглянул на Йоси и Брента. — Наши враги предоставят вам тысячу возможностей перейти в бесконечность. — Рука его привычно легла на переплет «Хага-куре». — Есть время жить, и есть время умирать. Так вот, для вас, Брент-сан, оно еще не настало. Харакири запрещаю! — Он перевел взгляд на Аллена, потом на Мацухару и с вызовом произнес: — Подполковник, Брент Росс завоевал и многократно доказал свое право считаться самураем, и вы это знаете лучше, чем кто-либо иной. Вы тоже родились в Америке, приехали сюда таким же юношей, как лейтенант Росс. Тем не менее себя вы причисляете к самураям, ибо исполняете кодекс чести бусидо. К какой бы расе он ни принадлежал, меч лейтенанта Коноэ достался ему по праву, и в наших рядах он сражался доблестно, как истинный самурай. — Он снова хлопнул по столу. — Попрошу вас впредь воздерживаться от подобных реплик.