Это был восьмой полет иностранных космонавтов, осуществляемый в рамках международной программы «Интеркосмос», при этом на корабле «Союз-39» в качестве командира с Ж. Гуррагчой летел полковник Владимир Джанибеков, для которого это был уже второй полет на станцию «Салют-6». И, хотя сам факт полета в космос монгола вызвал в нашей стране массу шуток и анекдотов, Гуррагча справился со всеми задачами не хуже прочих зарубежных участников программы «Интеркосмос».

Согласно опубликованным документам, за неделю пребывание на борту станции «Салют-6» (там в это время работал постоянный экипаж в составе В. Коваленка и В. Савиных) экипаж «Союза-39» провел серию медицинских экспериментов, в т.ч. медицинские обследования, направленные на изучение особенностей адаптации органов человеческого организма к условиям невесомости, а также геофизические исследования оптических характеристик атмосферы с целью выявления погрешностей и атмосферных искажений в фотоизображениях.

Также экипаж «Союза-39» провел ряд экспериментов по космическому материаловедению и фотографирование северо-западных и центральных районов МНР из космоса (официально «с целью изучения геологических объектов и состояния пастбищ»).

После возвращения с орбиты карьера Героя МНР Ж. Гуррагчи сложилась вполне удачно. С 1983 г. он был председателем центрального совета ОСО МНР (уже в 1984 г. ему присвоили звание генерал-майора МНА), в 1992-1996 гг. он был председателем Союза Монгольских Обществ Дружбы, в 1996-1997 гг. стал заместителем командующего ПВО Монголии, в 1997-2000 гг. - начальником штаба ПВО Монголии, а в 2000- 2004 гг. - министром обороны Монголии. Сейчас Ж. Гуррагча на пенсии, является почетным председателем национальной федерации хоккея с мячом.

Истребители МиГ-21ПФМ и МиГ-21УС/УМ ВВС МНР на авиабазе Нахайх. Снимки 1970-1980-х гг.

Жизнь не стоит на месте, и в конце 1980-х гг. началась нормализация отношений между СССР и КНР. Одновременно, поскольку лидеры СССР сочли что эпоха «холодной войны» и военного противостояния с Западом окончательно осталась в прошлом (увы, но М.С. Горбачев жестоко ошибся, явно переоценив степень миролюбия своих заокеанских «партнеров»), начались значительные сокращения вооруженных сил СССР и вывод советских войск из-за рубежа.

Монголия не стала исключением в этом процессе. Уже в 1989 г. был расформирован в рамках сокращения 104-й ИАП, а в 1990 г. - 126-й ИАП, базировавшиеся на территории МНР. А в мае 1989 г. начался процесс полного вывода с территории МНР частей 39-й ОА (или как ее еще принято именовать, «Группы Советских Войск в Монголии»): всего 1816 танков, 2531 бронемашина, 1461 артсистема, 190 самолетов, 130 вертолетов. Полностью вывод войск завершился в декабре 1992 г.

После распада СССР монголы, которые, к тому времени привычно осудили все «перегибы и преступления» своих руководителей и убрали из государственной символики термины «народный» и «социалистический», остались один на один с окружающей реальностью, которая оказалась не слишком оптимистичной.

Например, очень быстро выяснилось, что для небольшой, промышленно неразвитой и сильно зависимой от экономической помощи СССР страны, содержание армии является непосильным финансовым бременем. До этого армия МНР никогда не испытывала проблем с ремонтом и техобслуживанием боевой техники и поставками запчастей, боеприпасов и ГСМ, поскольку все это МНА на протяжении почти пятидесяти лет получала из СССР в рамках двухсторонних соглашений практически бесплатно. А к 1992 г., в эпоху «торжества рыночных отношений» выяснилось, что даже банальный авиационный керосин стоит денег, и немалых.

Именно поэтому уже в середине 1990-х гг. начался процесс «оптимизации» монгольских вооруженных сил. Так, из 370 танков Т-54/55, 50 Т-72, 310 БМП-1, 210 БТР-60/70/80 и 120 БРДМ-2 абсолютное большинство еще с 1990-х гг. числится «на хранении». Изрядная часть этой техники была передана монголам во время вывода 39-й ОА в качестве компенсации за пребывание на территории МНР советских войск (в противном случае технику надо было вывозить в Россию и там утилизировать, а это было невыгодно). При этом, поскольку у монголов не было и нет возможности ремонтировать боевую технику самостоятельно, к началу XXI века более половины этой техники пришло в негодность и была частично либо списана, либо разобрана на запчасти. Фактически, наиболее многочисленным образцом БТТ монгольской армии сейчас является БРДМ-2, а более тяжелую боевую технику, в количестве не более нескольких десятков единиц, ВС Монголии достают с баз хранения только для участия в военных парадах или учениях, но и то и другое для монголов нечастое явление. Аналогичная ситуация сложилась и с артиллерией монгольской армии.

Положение со средствами ПВО в Монголии сложилось куда более тяжелое. До начала 1990-х гг. функции ПВО МНР фактически осуществляли совет- I ские войска, но при их выводе все средства ПВО и РЛС были либо вывезены на территорию РФ, либо утилизированы прямо на месте, после чего монголы остались без какой-либо вменяемой системы ПВО - действующие радары сохранились только в нескольких крупных городах с соответствующими аэродромами, но даже там уже в 1990-е гг. возникли проблемы с поддержанием работоспособности РЛС на должном уровне.

Из средств ПВО Вооруженные Силы Монголии к середине 2000-х гг. располагали лишь двумя сотнями 23-мм ЗУ-23-2 и небольшим количеством ПЗРК «Стрела» и «Игла» почтенного возраста (общее количество ПЗРК в ВС Монголии оценивается западными экспертами в 200-250 шт.).

МиГ-21ПФМ ВВС МНР, сохраняющийся в военном музее в Улан-Баторе. Фото 2005-2010 гг.

Отдельная тема - стационарные средства ПВО. После вывода советских войск в Монголии числилось два «ракетных полка ПВО», однако по своей фактической численности это были скорее дивизионы, располагавшие в общей сложности не более чем 20-25 ПУ ЗРК С-125 «Печора», основная масса которых еще с 1980-х гг была сосредоточенна для прикрытия Улан-Батора и крупнейших авиабаз.

К 2010 г., из-за обвального ветшания матчасти, эти полки превратились, по сути, в отдельные батареи. При этом лишь недавно минимум одна батарея монгольских С-125 была модернизирована при помощи белорусских и российских специалистов, с переоборудованием в мобильный вариант «Печора-2М» на колесном шасси МЗКТ-8021 с колесной формулой 6x6. Точно неизвестно сколько именно ПУ было переделано в этот вариант, во всяком случае, в военных парадах в Улан-Баторе в 2014-2016 гг. участвовало от силы по 2-4 «Печоры-2М», такое же количество этих систем демонстрировалось и на последних учениях ВС Монголии. При этом в большинстве доступных справочников обозначено, что весь наличный боезапас монгольской ПВО составляет всего-навсего 75 ракет для ЗРК С-125 и эти ракеты явно перележали все сроки хранения.

Закупать ЗРК последнего поколения монголам не позволяет ограниченный военный бюджет, хотя подобные планы (например, в отношении закупки в РФ ракетно-пушечных комплексов «Панцирь») у руководства ВС Монголии были.

Не лучше сложилась и ситуация с ВВС. Уже в 1994-1997 гг. все наличные МиГ-21 (8 МиГ-21ПФМ и 2 МиГ-21УС/УМ) ВВС Монголии, чьи боевые возможности все более стремились к нулю, прекратили полеты и, по причине выработки ресурса, а также отсутствия финансов и собственной технической базы для ремонта, были выведены в резерв. С 1998-1999 гг. они официально числились на хранении на а. Налайх - к этому времени это была единственная действующая авиабаза ВВС Монголии, на остальных военных аэродромах сохранились, в лучшем случае, армейские караульные комендатуры. При этом лишь часть (по-видимому машины, имевшие наибольший остаточный ресурс) МиГов первое время была укрыта в железобетонных ангарах-укрытиях, построенных в свое время для МиГ-27 советского 266-го АПИБ, а большинство просто оставлено тихо догнивать на краю аэродрома.