Невольно его глаза задержались на маленькой родинке у нее на щеке. Он всегда восхищался ею. Ничего не изменилось: ни его желания, ни его любовь.

— Тогда почему вы расстались? — спросил он.

— Когда я пойму это, ты будешь первым, кого я поставлю в известность.

— Ценю твое доверие, Крисси.

— Послушайте, дети, — поспешно вмешалась в разговор Джуленн, встревоженная их колкостями. — Что это с вами? Вы же друзья, а не враги. Пойду со всеми попрощаюсь. Пожалуйста, позвони, Кристин.

— Обязательно, — пообещала девушка, почувствовав себя еще хуже после ухода Джуленн.

Митч зло рассмеялся.

— Когда-нибудь мама проснется и поймет, что мы уже не дети, что нет больше девушки и юноши, желающих соединить свои жизни.

— С матерями всегда так. С некоторыми матерями, — добавила она, вспомнив свою. — А как насчет тебя, Митч? Как тебе удается оставаться женихом?

— От девушек отбоя нет, — легкомысленно заметил он.

— Как думаешь, почему?

Ее голос с недавно приобретенным легким американским акцентом дрогнул. Митч издал короткий смешок.

— Хочу, чтобы ты знала: твои предложения отметаются сразу.

— Думаешь, я собираюсь их делать?

— Я считаюсь завидным женихом, а ты не становишься моложе. Пришло время подумать об оседлой жизни, Крисси. Ты не можешь всегда оставаться топ-моделью. Кажется, через два года тебе исполнится тридцать.

— Кстати, ты получил от меня поздравительную открытку на свое тридцатилетие? — В то время она находилась в Лондоне на съемке.

— Нет, не получил.

— Вот глупая, наверно, я забыла ее отправить.

— Крисси, дорогая, я не сомневаюсь. С трудом можно поверить, что когда-то мы были лучшими друзьями. Хотел сказать — любовниками, только вот язык прикусил.

— Я не забыла, Митч, — тихо произнесла она, ее голубые глаза встретились с его.

— Пожалуйста! — Его голос стал презрительно-веселым. — Избавь меня от этих долгих мучительных взглядов. Я — Митч, помнишь? Тот бедняга, который когда-то любил тебя. Много лет я не мог забыть тебя, но, очевидно, сердце устало. — Теперь он мог посмеяться над собой. — Я был тем, кого ты бросила, Крисси, а ты получила то, к чему стремилась.

Она отвернулась.

— Если тебе неприятно, я не приеду.

— Послушай, Крис, мы можем ненавидеть друг друга, но мама любит тебя, и я хочу, чтобы ты приехала. Клянусь, что буду вести себя подобающим образом.

— Возникнут лишние проблемы. Знаешь, а я привезла тебе подарок. — Она потянулась, чтобы достать вещицу.

— Клянусь, я не открою его.

— Тогда можешь сжечь эту чертову штуковину.

— Целое море сожалений по утраченной любви! сокрушался он. — Ты словно героиня сериала! Помнишь, я был твоим рыцарем и собирался спасти тебя от огнедышащего дракона в женском обличий. От твоей бабушки. Теперь она не с нами.

— Бедная бабушка, — промолвила Кристин. — Никто не оплакивает ее.

— Она причинила людям много вреда.

— Да, конечно. — Даже теперь Митч не знает всей правды до конца, вздохнула она.

— Давай забудем о Рут, несмотря на то что сегодня ее поминки. Собираешься погостить здесь?

— Мне некуда спешить. — Она не хотела говорить о своей карьере, от которой успела устать. Сколько еще дорогих вещиц от знаменитых кутюрье ей предстоит надевать и снимать? Сколько еще съемок в журналах она может вынести, замерзая в летней одежде в разгар зимы?

Он посмотрел на нее.

— Что значат твои слова?

— Я так долго и усердно работала, что заслужила отдых. — Она очень постаралась придать своему голосу непринужденный, даже будничный тон.

— А тебя не волнует, что они в твое отсутствие могут найти свежее лицо и подходящую фигуру?

— Нет, не волнует. — Она сказала правду. — Я сбежала отсюда не потому, что хотела стать моделью.

Выражение его лица стало презрительным.

— Крисси, ты меня удивляешь! Я отчетливо помню твои слова, что ты хороша только для этого бизнеса. Но это не правда. Не только Кайл славился успехами в школе, ты тоже. Ты могла бы стать кем угодно. Я бы подождал.

— Нет, ты бы не подождал? — Слова вырвались сами собой. Кристин никак не могла побороть свой гнев. Это была первая вспышка ярости, на которую Митчелл напросился. Усилием воли Кристин взяла себя в руки. — Ты хотел меня как некий подарок, упакованный и доставленный на дом. Но я была не готова. Мне не хватало воздуха. И не только в моем собственном доме, нигде. Я была раздавлена эмоционально, нравственно, почти физически. Ты не понимал меня. Да и как ты мог понять? Ты рос в счастливой, любящей семье. Ты родился с верой в себя и в свое предназначение в мире. А я была брошена и забыта, как бедная Сьюзен. Мне было необходимо всем что-то доказать.

— Слава богу, она оказалась слишком низенькой для мира моды, — жестоко заметил он, стараясь отделаться от чувства смущения и тоски.

— Тебе не стоит говорить так.

— Не стоит, знаю. Извини. Тем не менее ты спасла меня от чувства вины за собственную несостоятельность.

— Мы были слишком юными, чтобы жениться, Митч. — На ее на прекрасном лице появилось умоляющее выражение.

— Хотел бы я все забыть. — С горечью он отвел взгляд от милого лица и сосредоточился на руках. Совершенно некстати. Он помнил каждое движение этих длинных пальцев, ласкающих кожу и возбуждающих его. — А я, дурак, думал, что ты без ума от меня, как и я от тебя. Ты могла бы предупредить меня.

Хотя тогда я, вероятно, был совершеннейшим болваном.

Она рассмеялась.

— Мне важно было найти себя. Такая неоперившаяся, зависимая девочка, как я, не могла выйти замуж.

— Очень мудро, — горько заметил он. — А сейчас ты нашла себя?

— А ты?

— Не знаю, что еще мне нужно искать, — ответил он холодным, резким голосом. — Я думал, моя мечта — ты. Мы могли бы не спешить, если ты этого не хотела.

— Не спешить? Да мы с ума сходили друг от друга. Мы постоянно занимались любовью. Ты не мог ждать. Мы были большими детьми, и ты стремился к браку.

— А ты нет? — спросил он раздраженно. — Сколько раз ты говорила о свадьбе? Да ты жизни не представляла без меня! Ладно. Может, еще скажешь, что горевала в разлуке со мной. Хотя все — ложь.

— Не ложь, — пробормотала она с отчаянием. — Я испугалась, Митч. Мои проблемы, мой дом. Семья… Я должна была убежать — подальше от своей бабушки, даже от тебя. Я должна была найти себя.

— Что ж, Крисси, что хотела, то и получила. — К ее удивлению, он рассмеялся. — Люди уже смотрят на нас. Не думаю, что сегодня — подходящий день для сведения счетов. Я — мужчина, наслаждающийся мирной жизнью.

— Жаль, что ты не можешь наслаждаться ею в полной мере. — Девушка повернула голову, чтобы кивнуть на прощание кому-то из соседей.

— Только не с тобой, мой закадычный друг!

— Это так теперь называется? — Она с вызовом посмотрела на Митча. — Закадычные друзья? Будучи лучшими друзьями, мы все же продолжали бороться друг с другом.

— Забудь. Мы не могли не ссориться.

— Сейчас происходит то же самое, — сказала она.

Митч с золотистой гривой волос и блестящими, словно звезды, глазами, был красивым, обаятельным мальчиком, излучающим энергию и радость.

Теперь того Митча не стало. — Я приехала обратно не для того, чтобы расстраивать тебя, Митч.

— Ты уверена?

— Уверена. — Возбуждение пробежало вдоль позвоночника, скользнуло по коже, спустилось к ногам.

— Хорошо, потому что мне показалось, будто все наоборот. Твой побег меня сильно задел, Крисси.

Неприятный эпизод в жизни, но бесценный урок на будущее. И будь я проклят, если когда-нибудь снова полюблю тебя.

— А я просила тебя о любви?

— Да, каждый раз, когда была в моих объятиях. Вспомнив о том, где они находятся, он понизил голос.

— Я любила тебя, Митч. — Она подняла к нему лицо, черный цвет траурного костюма оттенял блеск ее волос.

— Да черта с два ты любила, — грубо возразил он, смотря на нее с неприкрытым отвращением.

Она почувствовала, что бледнеет.