Софокл
Аякс
Трагедия
(пер. Ф. Ф. Зелинского)
Действующие лица
Афина
Аякс, предводитель саламинян под Троей
Агамемнон, предводитель ахейского войска
Mенелай, спартанский царь, его брат
Одиссей, предводитель итакийцев
Текмесса, пленница Аякса
Тевкр, сводный брат Аякса
Вестник
Хор саламинских воинов
Без слов: Еврисак, сын Аякса; слуги.
Действие происходит в ахейском лагере под Троей;
в первой половине — перед шатром Аякса,
во второй — на пустынном берегу моря.
Пролог
Входит Одиссей, внимательно изучая следы, ведущие в шатер Аякса.
С другой стороны появляется Афина, невидимая Одиссею.
Афина
Не в первый раз я застаю тебя,
Лаэртов сын, как замыслом отважным
Предупредить стремишься ты врага.
Теперь у крайнего предела стана,
Где выстроил приморский свой шатер
Аякс, его ты свежие следы,
Охотник терпеливый, измеряешь,
Узнать желая, дома ль он иль нет.
Твое чутье, что у лаконской гончей,
На путь тебя надежный навело.
Да, он вернулся; пот с лица струится
10 И кровь смывает с обагренных рук.
Тебе же нет нужды за дверь шатра
Заглядывать; открой мне мысль свою:
От знающей узнать ты можешь все.
Одиссей
Афины ль слово слышу я, дражайшей
Мне из богинь? Да, это ты! Хоть лика
Ты не являешь своего, — твой голос
Я узнаю; он жжет мне сердце, точно
Трубы тирренской[1] медноустой звон.
Ты не ошиблась. Замысел хочу я
Врага раскрыть, Аякса-щитоносца:
20 Его давно слежу я одного.
Он в эту ночь деяньем непонятным
Обидел нас — коль он его виновник;
Ведь нет в нас знанья, лишь гадать дано нам, —
И этот труд я принял на себя.
Мы только что нашли все наше стадо
Зарезанным безжалостной рукою;
Лежит в крови и скот и пастухи.
Все в том винят Аякса, да и мне
Один сказал свидетель, что увидел,
Как он во тьме с мечом, покрытым кровью,
30 Недавно мчался по полям пустынным.
Немедля по указанной тропе
Пустился я; одни следы признал я,
Другие ж — нет. Недоуменья полный,
Стою я здесь. Ты вовремя явилась,
Заступница моя! Твоей деснице[2]
Свою судьбу я вверил навсегда.
Афина
Мне все известно — и твоей охоте
Помощницей и стражем я пришла.
Одиссей
Владычица! Недаром я трудился?
Афина
Нет: той резни виновник был Аякс.
Одиссей
40 Каков же смысл безумного деянья?
Афина
Жестокий гнев за отнятый доспех.
Одиссей
Но почему ж на скот он гнев направил?
Афина
Он мнил, что вашу проливает кровь.
Одиссей
Как? Он отмстить аргивянам задумал?
Афина
И отомстил бы, если бы не я.
Одиссей
На что же он дерзнул в своей отваге?
Афина
На вас — коварно, в ночь, один на всех.
Одиссей
И цели беспрепятственно достиг?
Афина
Достиг шатра обоих полководцев.
Одиссей
50 И все ж свирепых рук не обагрил?
Афина
Нет. Удержала от потехи злобной
Аякса я, губительным обманом
Его глаза сурово заслонив[3]
И на стада его направив — вашу
Неразделенную еще добычу
Под стражей пастухов. И вот, нагрянув,
Он стал рубить кругом себя и душу
Убийством рати многорогой тешить.
То думал он, что братьев он Атридов[4]
Жизнь исторгает, то — других вождей.
Я ж разжигала дух его больной
60 И в сеть беды безумца завлекала.
Резнею душу усладив, живых
Связал быков он и баранов крепко
И в свой шатер погнал, воображая,
Что воинов уводит, а не скот
Рогатый. Там поныне в исступленье
Он пленников своих терзает всласть.
Теперь ты сам болезнь его увидишь
И весть о ней данайцам передашь.
О, не пугайся! Не грозит бедою
Его явление тебе. Туманом
Покрыла я его глаза: не может
70 Он образа увидеть твоего.
Эй, друг! К чему без устали у пленных
Ты руки вяжешь? Выходи! Тебя,
Аякс, зову я: выходи скорее!
Одиссей
Зачем, Афина? Не зови его!
