— Я тоже, — кивнула Катя.

Странно. Насколько я помню, эту хрень вывели на Земле искусственно. Для кормежки скота. Потом только оказалось, что она страшно ядовитая. Хуже того, расплодилась по всему миру. Накормили коров, называется.

Квазимод с десятком стражей прибежал на очумевший визг и крики. Остальные из моей банды на такие звуки даже не соблаговолили посмотреть в нашу сторону.

Катя и Аша держали за лапы Блюма, а я запихивал ему в жопень полую тростинку борщевика. Драник наполнил рот водой и буквально вдувал ее под хвост визжащему котоящеру. Блюм вырывался, царапался, извивался, сопротивляясь очередному напору воды через соломинку.

— Не дергайся, братан, — жалел я бедолагу. — Потерпи, потом полегчает. Так, хватит. А то лопнет.

Мы отпустили Блюма.

Дристал он дальше, чем видел. Носился по всему лесу. Нам пришлось чуть ли не уворачиваться от коричневых струй. Котоящер напоминал бутылку колы с таблеткой Ментоса.

Люди были в шоке.

Они застали весь процесс излечения.

Я посмотрел на них, улыбнулся.

— Это клизма называется. Катя, твою мать, ты что делаешь?

Катарсия ковырялась в кошачей дристне и даже не морщилась.

— Трайл, тут что-то есть. Шевелится. Слушай, мне кажется, Блюм только что занес в прошлое что-то новое.

Я с ужасом посмотрел вниз, где только что пробежал котоящер.

Никто не понимал, почему я побледнел так, что стало заметно даже в темноте.

И это связано не только с тем, что я почувствовал в волосах какое-то копошение.

В мыслях паникой пронеслись три слова: вирус, гоблин, чужой.

«Ну что, вы готовы, дети?»

«Да, капитан!»

Шиза, прошу тебя, перестань думать всякую дичь.

Котоящеринская дристня представляла собой скопище лягушачьих мальков с мутировавшими головками непонятно чего. Разглядеть было непросто. Слишком мелкие и быстрые.

Уровень моей паники зашкаливал.

Сколько я пересмотрел фильмов, как в новый мир заносят инопланетную инфекцию или личинки чужих. Ох, какой же потом случался апокалипсис. С кровью, кишками и дристаметами за кадром.

— Братва! Ложись! Техника обители бледной зимы!!! — заорал я.

Десяток глаз с ужасом посмотрел на меня.

— Круг первый!!!

Эхзолл и Катарсия ринулись на меня. Эльфийка повисла на руках, а Эхзолл, не церемонясь, делал из меня отбивную.

— Тишь эпохи перво!..

Котоящер с визгом прыгнул мне на лицо, затыкая рот.

— Папа, остановись! — кричала Эллизиума.

— … ммм…вхрпх…пс….

Бордула в бездонное влагалище! Не мешайте! Вы не понимаете! Лучше умереть с достоинством, чем расплодить чужих по всему Варгарону!

— Вы чего делаете?! — подбежал Квазимод с десятком солдат. — Что делаете?!

Он с окосевшим лицом наблюдал, как меня мутузят свои же, пытаясь скрутить руки и заткнуть рот.

Вот ведь педерасты…

Я превратился в летучих мышей, выскользнул из десятков рук взлетел и сформировался на ветке дерева.

— Идиоты! Ловите мальков! Живо, едри вас в анус зеленым хером! Бейте их! Убивайте! Давите! Ни один не должен уйти!

Несмотря на хаотичную обстановку, банда послушалась, хоть и с отставанием.

Йолопуки скакал, как горила на жопной тяге, разносил дубиной весь лес. Катарсия и Дриайя бегали с вытянутыми руками, пытаясь поймать хоть одного малька. Гурон справлялся успешнее. В теле ловчего он прытко давил одну пищащую тварину за другой. Астария метала во все стороны сосульки.

— Че встали! — перевел я глаза на охреневших людей-дикарей. — Бейте! Давите! Мочите!

Люди не послушались, только очумело посмотрели на меня.

— Тупицы!

Я превратился в летучих мышей и расформировался по пространству. В маленьких тельцах было намного легче вылавливать паразитов. Я цеплялся в них когтями и зубами, рвал, глотал (рефлекторно) и… паниковал.

Жопа котоящера уместила слишком многих. Единственно, что сейчас поможет — «тишь». Но тогда с мальками придется перебить всех окружающих.

Дерьмо! Жопа!

Через полчаса неугомонного истребления мы замерли на месте. Мелкие трупики валялись там и тут.

Я снова превратился в двуногого. Заметил, как на меня смотрят люди. С ужасом и готовностью удрать или напасть.

— Ну? Всех выловили?

— Йолопуки убил пять. Но три убежать. Маленькие и юркие. Йолопуки недоволен.

Катарсия сжимала в руке живой извивающийся экземпляр:

— Одного поймала. Остальные разбежались. Жалко.

— Блять! — выругался я. — Катя, что это за твари?

— Ну как сказать. Эмбрионы. Недоразвиты, полуживые. Гоблины.

— Что, блять?! Что?!

— Гоблины. Блюм их употребил во внутрь. Он запутался в отжившей свое матке.

Я ржанул. Нервно, с придыханием.

— Вы понимаете, что это значит?

— Да, — кивнула Аша, тыкая пальцем в трупик малька. — Мы принесли с собой гоблинов.

— Да не, — покачала головой Дриайя. — Они не выживут.

— Выживут, — хмыкнул Эхзолл. — В наших летописях говорится, что первый некроморф не сделал гоблинов с нуля. Он что-то нашел и улучшил. Теперь я начинаю понимать, что… Эй, эльфийка. Дай-ка его глянуть.

— Не дам, — прижала Катя к груди свое сокровище. — Своего лови.

Элизиума стояла как вкопанная, оглядывая ненормальных:

— Вас никого не волнует, что только что произошло?

Аша посмотрела на дочь:

— Не изменить того, что будет.

Я закатил глаза. Давай, бей меня по самому чувствительному. Смиренно вздохнул:

— Вас никого не волнует, что они из кошачьей жопы?

Астария сморщила нос. Дриайя остервенело стала вытирать руки о траву. Котоящер мстительно мяукнул, посмотрел на меня, играясь лапкой с мальком, которого я разорвал ртом.

Я сглотнул.

На утро люди выглядели устало. После ночного приключения они практически не спали, обсуждая произошедшее и трясясь от страха и нервяка. Я, разумеется, подслушивал. Они поняли, что мы сделали что-то плохое. Правда больше говорили о болезнях, мол мы чумные или проказные, принесли с собой заразу из далеких стран. Они долго обсуждали, что с нами делать. Вариант убить отмели — понимают, что не справятся. А вот вести в город крепко задумались. Пришлось отправить к ним Катарсию, объяснять разницу между чужим и черной оспой. Я уже не слушал, что она им там говорила, но вроде получилось. Люди успокоились. Правда непонятно, от чего больше. От ее слов или пятого размера дынь. Я тоже часто расслабляюсь, поглядывая на них. В общем, мы с людьми сошлись на том, что все в порядке — угрозы нет. Нам не сильно поверили, но отвести в город все же согласились. Правда после недельного карантина за его стенами. Мне в принципе было пофиг, учитывая то, что нам пообещали дармовой хавчик. Прокормить Йолопуки становилось все тяжелее и тяжелее. А чем голоднее тролль, тем злее и тупее он становился.

— Не забудьте принести перины с гусиным пухом, — раздавала указания Астария.

— Да палату ей отдельную разверните, — поддакивал я.

Квазимод сжал зубы:

— Не припомню тебя в друзьях старосты, женщина. С чего мы должны на тебя так растрачиваться?

— С того, что я сейчас превращу тебя и твоих людей в ледяные статуи, человечек. А возможно и весь ваш мерзкий городишко. Но за перину и хм, палату, я подумаю. Достаточно выгодная сделка?

В доказательство своих слов, эльфийка покрылась ледяной коркой.

Квазимод не показал страха. Даже наоборот. Я почувствовал от него раздражение. Он не привык к такому обращению. Для него непонятно, почему кто-то с ним так разговаривает только из-за того, что он сильнее. Хм. Я поставил плюсик менталитету людям из прошлого. У них не принято выебываться размером хера.

— Асти, подойти пошушукаемся, — улыбнулся я эльфийке. — Остальные тоже. Пука, хватит жрать траву, подойди.

Астария цыкнула, подошла. Тролль заворчал, но послушался.