Поэтому русских следовало решительно поставить на место.
Олбрайт пометила в блокноте встречу с директором Международного Валютного Фонда, черкнула слово «Россия» и повернулась к Тэлботу.
— Итак, что у нас по Китаю?
— Ситуация выходит из-под контроля, — помощник Госсекретаря сдвинул очки на кончик носа. — Китайские спецслужбы активизировали свое присутствие у нас в стране и ищут исполнителей. Боюсь, что летчикам «Спиритов» придется воспользоваться программой по защите свидетелей.
— Все настолько серьезно?
— Чрезвычайно. Китайцы не поверили информации об ошибке в разведданных — сведения о переезде посольства они подавали еще год назад.
— Но в справочниках нового адреса нет.
— В европейских есть, — вздохнул Тэлбот. — Париж уже выразил свое недоумение.
— Опять французы! — разозлилась мадам. — Вечно лезут не в свое дело! Позвоните Кларку и скажите, чтоб отправлял французских летчиков на самые опасные задания. Хватит им за нашими спинами отсиживаться!
— Если хотя бы один француз погибнет, Ширак тут же наложит вето на операцию, — осторожно предупредил Строуб. — Это не Блэр со Шредером… Между прочим, два дня назад группа французских журналистов тайно побывала в Косове. Подозреваю, что не без негласного одобрения своего правительства…
— Ну и что они там нашли?
— Их репортажи для нас потенциально опасны. Они проверили места массовых захоронений косоваров и обнаружили трупы только бойцов УЧК. Эти недоумки даже не сняли со своих форму. Зато привезли пленку, на которой засняты убитые сербы. Женщины и дети…
— Объясним, что это была этническая чистка и сербы резали своих.
— Могут не поверить. Особенно в Европе.
— Тогда покажем материал майора Ходжи, — беспечно заявила Госсекретарь. — Наши граждане его уже видели, теперь пускай посмотрят в Старом Свете.
— С этим материалом возникла неожиданная проблема.
— Какая?
— Некая журналистка… — Тэлбот поискал имя в своей записной книжке, — Мирьяна Джуканович… Так вот, она утверждает, что именно эта пленка является свидетельством действий албанского отряда на территории Сербии и что у нее якобы есть свидетель. Кто именно, она пока не говорит. Но совершенно точно описывает майора Ходжи и его людей, их маршрут и, главное, цель отряда. Как вы помните, Ходжи вызволял Коннора. Эта мисс знает даже фамилию летчика.
Олбрайт скрипнула зубами.
— Откуда?!
— Не знаю, — покачал головой Тэлбот. — Коннор в своем отчете писал о некоем русском, с которым провел несколько дней. Получается, он выжил? И этот странный запрос русской военной разведки далеко не случаен?
— Нет, он точно погиб, — мадам взмахнула рукой, сбросив на пол несколько листков бумаги. — Я читала показания пулеметчика… Нет, нет, тут что-то другое. Немедленно поручите нашей агентуре в Белграде разобраться в ситуации. Пусть дадут этой журналистке денег, пусть подпоят, но мы должны знать, откуда течет…
— Ясно. Сегодня же свяжусь.
— Все, этот вопрос закрыли. До выяснения, — Мадлен с трудом наклонилась и собрала рассыпавшиеся бумаги. Строуб даже не пошевелился, чтобы помочь. Вид пыхтящей каракатицы его забавлял. — Что по Армении?
— Вот тут могу обрадовать. Новости хорошие.
— Наконец-то.
— Наш человек нашел людей, которые готовы выполнить работу за символическую оплату. У них есть свои претензии к нынешнему премьер-министру Саркисяну, и все будет выглядеть как акт патриотизма. Со своей стороны, мы загодя проявим заботу о безопасности армянского руководства и подарим им металлодетекторы. Естественно, когда группа будет готова, детекторы можно отключить и пронести в выбранное помещение любое оружие. Контрольный код отключения я сообщу нашему посреднику.
— Уф, — Госсекретарь высыпала на ладонь две таблетки успокоительного и запила их водой из фирменного стакана с эмблемой Госдепартамента. — Когда планируете осуществить операцию?
— Летом или осенью. Там намечаются переговоры по Карабаху с нашим посредничеством, так что я смогу лично наблюдать за подготовкой и реализацией.
— Разумно… Новость действительно хорошая. Найденные вами люди не подведут?
— Не должны, — Тэлбот никогда не отвечал прямо, предпочитал уклончивую манеру разговора, за что в департаменте получил прозвище «глист». — Руководитель группы давно обижен на премьера, лишился работы, психически нестабилен. Такой пойдет до конца.
— Как вы думаете, каким образом они это осуществят?
— Примитивный расстрел. Премьер не пользуется охраной, надеется на свой авторитет. Все будет просто. — Строуб выдержал небольшую паузу, составил в уме фразу и по-русски произнес: — Я проуснулся утром рано — ньет Вазгена Саркисиана…
Мадлен немного знала русский и весело рассмеялась.
Ее настроение резко улучшилось…
Лифт долго не приходил, занятый кем-то на третьем этаже.
Ясхар нетерпеливо постучал рукой по стене рядом с кнопкой. Он спешил на объявленное общее собрание в самом большом помещении спального блока. Бойцы, лишившись привычной телефонной связи, должны были получить подробнейшие инструкции от своего командира и в кратчайшие сроки загнать неизвестных диверсантов в умело расставленный капкан.
Наконец двери раскрылись, и албанец шагнул в кабину.
Что-то было не так.
Ясхар вырвал из кобуры пистолет и расширенными от изумления глазами уставился на некогда снежно белые стены.
Теперь же внутренняя поверхность лифта представляла собой полотно сумасшедшего почитателя граффити.
Панель с кнопками была безжалостно сожжена. Оплавленные пластиковые прямоугольники свисали соплями, до самого потолка тянулась широкая полоса копоти.
Албанец повернулся вокруг своей оси, разглядывая нарисованные со знанием дела галлюциногенные грибочки, аббревиатуры «АС/DС», «LCD» и надписи по-английски.
Надписей было много.
"Jaschar — Asshole! ", "Fuck the Albania! ", «Clinton — bullshit!», «Jaschar — faggot !», "Fuck you, mr. Belek! "[47].
Непонятно почему красным фломастером был аккуратно выписан здоровенный лозунг: «Long live Arafate!»[48]
Агент ЦРУ затравленно огляделся. Происходящее не укладывалось в рамки логики.
Диверсанты не ведут себя как банда тинейджеров, не расписывают стены похабщиной — и не писают в угол лифтовой кабины. Лужица и забрызганные стены однозначно указывали на то, что некто старался достать струей до закрепленного в полутора метрах от пола зеркала.
Ясхар попытался нажать на кнопку, но лифт не сдвинулся с места: пластмасса затекла внутрь электронного блока управления. Албанец заорал, сильно ударил кулаком по стенке, отозвавшейся дребезжащим звоном, и, выскочив вон, бросился к лестнице.
Крик немного отрезвил его. Накопившаяся злоба выплеснулась, и он на короткое время успокоился. Однако неформально настроенным диверсантам все же удалось выбить его из колен.
Влетев в двери блока, начальник службы безопасности обвел сумрачным взглядом собравшихся бойцов.
— Все здесь?
— Кроме тех, что на постах, — буднично доложил один из взводных. — Шестьдесят девять человек.
— Потери посчитали?
— Так точно. Одиннадцать рядовых. Трое утром, семеро в лаборатории и один у радиорубки. Плюс Хирург и двое санитаров. Еще радист, но его тело мы до сих пор не можем вытащить. Слишком сильный пожар. Закрыли дверь и ждем, пока потухнет само собой.
— Итого — пятнадцать, — Ясхар побарабанил пальцами по спинке кровати. — Что с теми, кто наглотался паров кислоты?
— В лазарете четверо. Остальные чувствуют себя более-менее сносно.
— Понятно, — Ясхар вышел на середину помещения. — Слушайте меня! Наши враги передвигаются по вентиляции. Вы это знаете. Задача: замуровать их там. Первый взвод берет на складе баллоны и горелку и заваривает все шахты по всем этажам.
