– Эй! – позвал Салах Ахмед бербера-телохранителя. Тот откинул кисею, подбежал к лежащему навзничь хозяину и склонился над ним. Зря он это сделал. Салах Ахмед нанес ему удар в ухо коротким позолоченным стилетом.

Бербер беззвучно свалился на ливийца.

Салах Ахмед посмотрел сквозь кисею. Произошедшее внутри каюты, кажется, никем замечено не было. Значит, можно переходить ко второму этапу плана.

Он вышел наружу, спустился на нижнюю палубу. Там находились его люди. По поданному знаку они все разом кинулись наверх, вырывая оружие у зазевавшихся пиратов, полосуя их припрятанными в одежде ножами.

Неожиданность – великая сила.

Вскоре на палубе шла настоящая бойня, результатом которой, скорее всего, стала бы полная победа людей Салаха Ахмеда над остатками так ничего и не сообразившей охраны.

Если бы не Мартин де Варгас.

Стоило галере Ширкуха показать свой нос из гавани, как наперерез ей устремились сразу три галеры испанского капитана. Они специально караулили здесь.

Хуже всего ведут себя в неожиданной ситуации те, кто сам кому-то готовил неожиданность.

Увидев, что происходит, пираты побросали весла и сабли. Вид трех таранов, направленных в борт их корабля, парализовал волю. Салах Ахмед смотрел как зачарованный на эту неотразимую атаку и медленно расцарапывал ногтями свои впалые щеки. Только что он был на вершине успеха.

Только что!

С жутким хрустом таран испанской галеры проломил борт сарацинского корабля.

Засвистели стрелы.

Огненный горшок рухнул на палубу прямо перед ногами Салаха Ахмеда и взорвался.

Стоя на мостике и наблюдая за великолепной сценой неотразимой атаки, капитан шептал:

– Мартин де Варгас, ты не победишь.

Победный дух так же заразителен, как крик паникера. Генерал Куэльяр, кто бы мог подумать, совершил внезапный рейд к Тенесу и овладел им. И не путем длительной осады, и не с помощью подкупа.

Штурмом!

Это сделал ленивый, осмотрительный, нерешительный кабальеро Куэльяр. Надо думать, что король назначил его специально. С одной стороны, его величество как бы открывал военные действия, с другой – мог быть уверен, что, собственно, действий никаких и не будет. Но победный дух заразителен. Узнав о двух необыкновенных победах своего подчиненного, генерал сам возмечтал о величии. Благо, его солдаты и сержанты были по большей части людьми бывалыми, уже проверенными в североафриканских походах, поэтому ночной марш от Орана до Тенеса был проведен ими великолепно. Пираты и не подозревали, что им что-то может угрожать. Их не озаботило даже то, что кабилы из рода Аббас Дану уже не могли прикрывать подходы к городу со стороны пустыни.

Сытая городская жизнь в известном смысле развратила людей Харуджа. Куда девалась кровожадность и жажда деятельности, куда пропала тяга к приключениям и чужому добру! Морские дьяволы вполне довольствовались тем, что им давало обладание удобной гаванью, то есть, говоря просто, таможенным сбором. Когда они услыхали о нападении на Оран, они не поверили, когда им рассказали о захвате Джербы, они лишь укрепились в своем недоверии.

За это и были наказаны. Не самым смелым и не самым талантливым испанским генералом.

После этого успеха открывался прямой путь к Алжиру, который за последнее время сделался подлинной столицей Краснобородого.

Внимательно посмотрев на карту, Мартин де Варгас с приятным волнением осознал, что нападение на Алжир не только возможно, оно просто необходимо, дабы не упустить удобный момент. Он бросился со своим флотом в Тенес. Генерала Куэльяра он застал за занятием, которое подходило ему явно больше, чем ночные штурмы пиратских городов.

Победитель пировал.

Мартин де Варгас велел доложить о себе.

Ему было отвечено, что его примут завтра, ибо сейчас командующий уже заканчивает пить и удаляется с прекрасной дамой в помещение, где невозможно и неудобно вести разговоры о делах военных.

– Который день продолжается веселье?

Хмурый юноша, пришедший с ответом, вздохнул:

– С самого дня штурма.

– То есть четвертый?

– Да, ваша милость.

– Когда он остановится?

Юноша пожал плечами и вздохнул. Капитан сунул ему в руку монету.

– Пока не кончится вино в Тенесе.

– А много его здесь?

– Перед самым штурмом сюда пригнали три греческие фелюги с кипрским, критским и хиосским.

Мартин де Варгас скрипнул зубами.

– Как тебя зовут?

– Гонсало.

Капитан, достал из кармана зеленых бархатных штанов увесистый кожаный кошель.

– Угадай, сколько здесь золотых.

– Это смотря в каком золоте. Неаполитанских эскудо здесь не меньше тысячи. Мараведисы если, то счетом около трех сотен. Дублоны…

– Тысяча сто эскудо,– сказал нетерпеливый капитан, —Хочешь их получить?

Глаза юноши загорелись, но на лице появилось недоверчивое выражение.

– Сначала вы, ваша милость, скажите, что нужно сделать, а я тогда отвечу, хочу ли.

Гонсало оглянулся. По коридору пробежал повар с подносом, полным закусок. В дальнем конце появились два солдата, пьяные, в обнимку, они пытались спеть песню под названием «Ласточка Андалусия», но у них ничего не получалось, потому что перед первым тактом кто-нибудь из них падал на колени.

Мартин де Варгас достал из второго кармана еще один кошелек.

– Не радуйся, здесь не деньги.

– А что?

Капитан развязал веревку и достал из маленького кошелька кусочек чего-то черного, похожего на застывшую смолу.

– Это ты положишь генералу в вино.

Гонсало побледнел и сделал шаг назад.

Капитан схватил его за плечо:

– Ты решил, что это яд?

– По виду похож.

– Негодяй, как ты мог подумать, что я хочу отравить генерала! Это рвотное. Не веришь?

Гонсало мялся:

– Я, конечно, верю…

– Смотри! – Капитан отхватил зубами половину куска и стал жевать.

Лицо юноши скривилось.

Капитан продолжал методично работать зубами. Разжевал. Проглотил.

– Видишь. Я ношу это с собой специально, чтобы очистить желудок, если подозреваю, что меня хотели отравить на пиру. Мне нужно, чтобы завтра генерал Куэльяр испытывал отвращение ко всему, что связано с выпивкой и едой.