— Ничего, я не сержусь, успеется, — я погладил Уну по голове, как домашнюю кошечку; на лице моего фамильяра моментально расцвела улыбка. — Она ведь еще к нам заглянет?

— Конечно! Я с нее слово взяла! Ух и сладкая она на вкус! А кожа такая нежная! Но не очень опытная и немного зажатая, для гарема не подойдет. Ай! — Уна обиженно запищала, когда я схватил ее за заостренное ухо и потащил с постели.

— Кто войдет в мой гарем, буду решать я. Ты, конечно, можешь давать советы и выражать мнение, но не забывайся. К тому же она заместитель декана. Тебе слово «субординация» известно?

— Да-да, прости, прости, — она состроила такую жалобную мордашку, что я сам собой вздохнул и прижал ее к себе. — Слово мне неизвестно, но о его смысле я догадываюсь… а то, что она заместитель декана, ни о чем не говорит. Она все равно женщина, — прошептала мне на ухо фея. — Кстати, пора вставать! Испытания начнутся через час!

Быстро приняв душ, мы с Уной и присоединившейся к нам Мин спустились вниз. Там уже нас ожидали телохранители, Марфа, Ирина и ее служанка, которую, как выяснилось, звали Аглая. Легкий завтрак оказался весьма демократическим. Я пригласил на него телохранителей и служанок, ко всеобщему их изумлению и к явному неудовольствию Бутурлиной. Эта цаца явно не привыкла к такому неформальному общению с прислугой, однако высказывать недовольство в открытую побоялась, встретившись с моим весьма красноречивым взглядом. Если мои слуги уже привыкли к нестандартному поведению барина и просто приняли это как данность, то ее свите пришлось несколько раз повторить, что госпожа не имеет ничего против. И лишь только после легкого кивка хмурой Ирины они сели за стол.

После трапезы мы всей большой компанией вывалились на улицу и направились к главному корпусу. Бутурлина сразу же отвела меня чуть в сторону.

— Ты что там устроил? — возмущенно прошептала она мне на ухо.

— А что? — удивился я даже не вопросу, а тону, каким он был задан.

— Это же слуги! Простолюдины! — возмущенно заявила девушка. — Как они могут садиться за стол вместе с аристократами? Для нид выделена отдельная часть столовой! Которая за ширмой…

— Пока они живут с нами, в Академии, где, кстати, простолюдины тоже учатся и сидят на соседних партах, у нас не будет сословных ограничений. По крайней мере во время трапез. Не люблю, знаешь ли, когда мне в еду плюют или чего похуже. Это мое решение. А если тебе не нравится… — прищурясь, я внимательно посмотрел на нее, приблизившись на шаг. — Можешь отправляться к Всеславу и соблюдать с ним все правила.

— Но я… — сразу сдулась девушка.

— И вообще, как ты со мной разговариваешь? — решил я окончательно подавить «бунт на корабле». — Забыла, кто я?

— Извините, хозяин, — совсем тихо прошептала Бутурлина. — Я… забылась.

— На первый раз прощаю, — великодушно заметил я, — а теперь пошли догонять наших.

По пути к нам присоединились Алексей и Алина со своими телохранителями. Мой новый друг выглядел изрядно помятым и немного зеленоватым, но в целом держался молодцом. По виду его более опытной в студенческой жизни сестры вообще нельзя было сказать, что она активно принимала участие во вчерашней пьянке.

Выйдя на центральную улицу, мы влились в общий поток студентов. От общежития к месту проведения испытания тянулась вереница первокурсников и их телохранителей. Поначалу я вообще не понимал, для чего самым могущественным людям в Империи нужна охрана. Хорошо хоть Уна быстро объяснила, что в Академии учатся неоперившиеся юнцы, и их смерть может стать серьезным ударом по роду, вплоть до его вымирания. За нашу безопасность отвечала Академия, и делала это просто превосходно, однако в качестве уступки заботливым родственникам они согласились предоставить каждому ученику до трех личных охранников.

Формированием и поддержанием порядка в очереди занимались помощницы декана, вроде Светланы, которой, кстати, нигде не было видно. Как шепнула Уна, она покинула девушку ранним утром и видимо она до сих пор отсыпалась. На мое законное волнение фея сказала расслабиться, мол, на подобные связи работников со студентами закрывали глаза. Большинство здесь были представителями могущественных родов и привыкли получать все, что хотели. Или кого хотели. Вдобавок счастливцы и счастливицы иногда становились частью гаремов будущих глав родов, неизменно плативших Академии щедрые откупные за потерянного работника, да и сами «предметы торга» и их родственники не оставались в «накладе».

Я не хотел слишком выделяться, но стоять в очереди было как-то не по-бардовски. В конце концов, моя задача — быть в центре внимания и управлять толпой. Нужно сразу поставить себя среди будущих сокурсников. Больших земель и капиталов у меня не было, а значит, придется давить харизмой! С важным видом я взял Иру за руку и прошел в начало очереди, потащив за собой Алексея с Алиной.

Мин с телохранителями отошла чуть в сторону, внимательно следя за толпой. По приезде в Академию она принарядилась: невзрачную походную одежду сменил синий костюм в азиатском стиле из облегающей ткани, а вместо укороченных катан на поясе красовались сложенные вееры. Залюбовавшись ей, я едва не забыл, зачем вообще шел.

— Встаньте в конец очереди, — строго произнесла Катерина, девушка с каштановыми волосами, маг 25-го уровня и такого же возраста на вид. — Не нарушайте порядок!

— Меня зовут Александр Морозов. Это Уна, мой фамильяр, — властно заявил я, стараясь изобразить из себя холодного и надменного аристократа.

Я указал на лучезарно улыбнувшуюся фею, затем на последовавших за мной Алексея и Алину, которые, видимо, хотели насладиться шоу, не ожидая, что станут его частью.

— А это Алина Вяземская, лучшая ученица второго курса, и ее брат. Мы приехали совсем недавно и не хотели бы терять время. И да, не забудьте про Ирину Бутурлину. Ее род владеет Нижним Новгородом, и она под моим покровительством.

Казалось бы, пять единиц красноречия — это не так много, но их хватило, чтобы Катерина почтительно поклонилась и придержала недовольную очередь, не обращая внимания на злобные шепотки и сдавленные проклятия. Особенно приятно было наблюдать за Всеславом, находившимся в середине очереди и прожигающего меня взглядом, полным ненависти. Досталось и Ирине, но та с невозмутимо презрительным видом демонстративно отвернулась.

Холл начинался с солидной белокаменной лестницы и нескольких огромных коридоров первого этажа, идущих по обе стороны от нее. Большую часть помещений огородили алыми лентами, оставив нам единственный путь.

— Я сразу пойду на малую арену, — сообщила нам Алина, — там встретимся.

С этими словами она шмыгнула в правый коридор, проскользнув под лентой и заработав подозрительный взгляд двух скучающих на ступеньках лестницы охранников. Странно, но они никак не прокомментировали поведение девушки.

Тем временем из ближайшей к нам двери вышел очередной студент, и я, переглянувшись с своими спутниками, смело шагнул вперед, в неизвестность.

Не знаю, чего я ожидал. Наверное, что-то вроде профосмотра в военкомате или собеседования в вузе, а попал в комнату гадалки на базаре. Нас разделял стол, в центре которого находилась огромная стеклянная сфера с клубящимся внутри непроглядным туманом. Окна закрывали плотные шторы, погружая помещение в полумрак. На стенах блестели самодельные звездочки.

— Проходите, присаживайтесь, — меня встретил патлатый мужик лет сорока с красными белками глаз. Вместо имени, уровня и класса — сплошные знаки вопроса. — Обе ладони положите на шар.

Пожав плечами, я выполнил указания и коснулся сферы, однако вместо ожидаемой прохлады стекла ладони обожгло жаром. Рефлекторно попытавшись оторвать их, я с неприятным удивлением обнаружил, что они намертво приклеились к поверхности!

Мужик тем временем спокойно посмотрел в шар со своей стороны и достал очень длинную стеклянную трубку. Почему-то она напомнила мне градусник, который используют для проверки температуры мяса.

Он подошел ко мне с таким видом, словно моей заднице откроется много новых ощущений. Руки прилипли к этой херне, вид у местного экстрасенса очень подозрительный, да еще этот агрегат… Я даже магией шибануть не могу! От крика и всеакадемического позора меня удержал только здравый смысл. Не могли насиловать школьников в первом же кабинете… И тот пацан выглядел нормально… Хотя, может, это как в анекдоте — все молчат, чтобы и другим досталось?