— Хорошо, тогда до вечера, — кивнул я, и Гхара расплылась в широкой улыбке. — А вы чего столпились? — перевел тяжелый взгляд на сразу побледневших слуг и стражников. — Балаган окончен. Уберите остатки этого… А вы, горе-воители, сдать оружие и в темницу, вашу судьбу я решу позже. Мурра, проследи.

— Конечно, хозяин, — кошкодевочка сразу перекинулась в боевую форму и выпустила огромные когти, четко давая понять, что их ждет в случае непослушания.

— Я помогу, — усмехнулась орчанка. — Заодно реванш возьму.

Точно, Уна говорила, что Мурра в пух и прах разгромила новую подругу в армрестлинге. Однако, по ее словам, орчанка совершенно не обиделась, только расхохоталась и заказала еще пива.

Когда в изрядно закопченном кабинете остались только мы с феей, я кликнул Мин с соратниками так безвременно почившего «крестного отца». Консильери посадил в гостевое кресло напротив моего, а Ки Рэн встала у окна, отстраненно любуясь садом. Мин поклонилась мне и сообщила, что при них нет никакого оружия.

— Итак, я жду объяс…

Меня прервал необычный стук в дверь — кто-то вонзил что-то явно металлическое в деревянное полотно и теперь с душераздирающими звуками пытался это вытащить. Понятно… Эрра говорила, что ее гном сделал себе какой-то хитрый протез. И сейчас я буду иметь удовольствие лицезреть это самое «произведение искусства», напоминавшее мне фильмы о пиратах… Ни дать ни взять головорез какого-нибудь капитана Моргана или Оллонэ. Ну и, похоже, гном пока не совсем освоился с ним.

— Гребаный протез! Гребаная дверь! Гребаная рука! — запыхавшийся Олаф, не поздоровавшись, бесцеремонно направился прямо к бару, наметанным глазом приметив себе цель. И не удивлюсь, если схваченная им пыльная бутылка была в алкогольной коллекции Бутурлина одной из самых дорогих.

— А левой рукой дверь открыть можно было? — осведомился я, заставив гнома замереть от осознания своей тупости. Но длилась эта пауза лишь десяток секунд.

— Не подумал, — честно признался он, окинув меня внимательным взглядом. — Че случилось? Дерганый ты какой-то. Да и грязно тут, ремонт что ли затеяли?

— Да так, — пожал плечами, — меня чуть Эст не убил, провожу разбор полетов с его преемником. Нет пока у Нижнего Новгорода «крестного отца».

— Чего?! — гном аж про выпивку забыл от изумления, широко распахнув рот. Невольно вспомнился анекдот про Винни-Пуха и бегемота. — Не может быть! Он ведь… я же…

— Не переживай, я тебя не виню, — «успокоил» рыжебородого. — Подожди, пожалуйста, на диване, сначала разберусь с этими двумя.

Гном мрачно кивнул, вытащил пробку зубами, сделал хороший глоток и аж крякнул, стремительно краснея. Я же перевел взгляд на бледного, но спокойного Консильери.

— А чего с нами разбираться-то, князь? Это целиком и полностью была инициатива Эста! — торопливо заговорил разбойник. — Ты ведь сам видел! Мы не вмешивались!

— Только потому, что Ки Рэн отступила в сторону. Один ты просто испугался — проворчал я. — Ты знал о его намерениях?

— Точно нет. Эст вел себя странно, но я и помыслить не мог, что он способен на такое глупое предательство! Он ведь всегда был умнейшим из нас! А ты лякушей подчинил! И зверолюдок! С тобой только идиот связываться будет!

Мда, Консильери не волновал факт предательства Эста, лишь проявленная им недооценка противника. И чего я ждал от разбойника? Тоже мне, нашел поборника морали.

— И где гарантия, что ты не предашь меня так же, как он?

— Вы чего, князь? — искренне удивился он. — Повторюсь, нужно быть полным идиотом, чтобы идти против вас! Любого вашего обидчика разорвут на куски те зверолюдки и другие монстры! Теперь еще и орки добавились! Да от города камня на камне не останется. Между прочим, мне здесь нравится!

И это его лучший аргумент? Фарс, да и только… «Уна, что посоветуешь?»

«Наложи на него штраф, забери территорию и отпускай, лучшей замены у нас все равно нет».

Фея права, преступный мир Нижнего Новгорода следовало держать в узде. Лучше иметь дело с организованной преступностью, чем с хаосом анархии.

— Передай остальным, — сообщил ему строгим тоном, — завтра утром я жду достойную компенсацию из общака, и весь Верхний Город переходит под мой контроль, — полюбовавшись кислым лицом уныло кинувшего Консильери, я решил подсластить пилюлю.

— Думаю, — продолжил я, — что именно ты, Консильери, станешь новым главарем.

Эта фраза ввела того в ступор. Хотя, стоит отдать должное, взял он себя в руки весьма быстро.

— Господин, — поклонился он, с трудом скрывая радость на лице, — я ваш верный слуга! — и выпрямившись приложил кулак к сердцу. — Вы меня поддержите? — с надеждой поинтересовался он. — Сами понимаете, сбегутся сейчас шакалы…

— Разумеется, я же сам предложил, — недовольно ответил я. От его вечной преданности так и разило фальшью.

— Тогда позвольте сообщить, что с этого момента мое имя не Консильери!

— Чего? — не понял я. — А какое?

— Это имя придумал Эст. Он называл своих приближенных в честь семьи своей бывшей возлюбленной… На самом деле, я всегда был Равилем… И буду признателен, если теперь вы будете звать меня Равиль Татарин. Новое имя и новая жизнь!

Один Перун знает, каких мне стоило сил не заржать на весь кабинет. Проявив чудеса выдержки и самоконтроля, я махнул рукой, показывая новому главе преступного мира Нижнего Новгорода, чтобы он скорее уходил.

Разбойник задержался в дверях, посмотрев на Ки Рэн. Та отрицательно покачала головой, незаметно придерживаемая Мин. Он тяжело вздохнул и ушел, видимо, решив, что девушка тоже выступит в качестве компенсации. Я прошелся по самой грани, но все же не перешел черту, за которой «заслуженная компенсация» превратилась бы в «князь совсем оборзел».

— Молодец, ловко ты его, растешь на глазах, — изрядно набравшийся Олаф не расставался с бутылкой. Он налил подставившей бокал Уне и чокнулся с феей. — За нас!

Не успел я моргнуть, как у меня в руке тоже оказался наполненный стакан. Мин отказалась, Ки Рэн проигнорировала гнома, так что чокались мы втроем, и плевать на работу. По телу разлилось приятное тепло, горькое чувство внутри растаяло под напором благородного напитка, и я тихо выдохнул, выпуская негатив. Хорошо! Одной проблемой меньше! Буду относиться к предательству Эста, как к вскрывшемуся гнойнику. Немного боли и долгожданное облегчение.

— Итак, Олаф, друг мой, ты пришел обсудить восстановление таверны? — я развалился в кресле, всерьез задумавшись, не попросить ли Уну залезть под стол. Хотя, пожалуй, не стоит, после потери руки у Олафа с Эррой все шло немного нервно и напряженно, в основном из-за неожиданно появившихся у гнома комплексов, так что лучше не провоцировать. — Я сейчас же дам поручение Светлане, скорее всего, она станет новым казначеем.

— Не, я здесь не из-за таверны. Не сомневаюсь, ты сдержишь слово, — гном забрался на диван, случайно проткнув премиальную обивку. Зло рыкнув, махнул крюком, оставляя глубокую прореху. — Дрянь! Вот почему на нас магия жизни почти не действует?! Нельзя вырастить новую, как какому-то хуману или остроухому…

— Так о чем ты хотел поговорить? — я поспешно сменил тему, заодно добавив в голос нотки нетерпения, мол, князь очень занят, сохраняет порядок и не может сидеть, и бухать в кабинете целый день… Вообще, я, конечно, мог, уверен, Ира все без меня порешает, но Олафу об этом знать необязательно.

— Да, прости, отвлекся. Я о Фроське поболтать хотел, кровинушке моей, последней радости жизни, — он утер скупую мужскую слезу и приложился к бутылке, продолжив говорить после моего нетерпеливого покашливания. — Я свое отвоевал, а у нее жизнь только начинается. Не дело ей со мной в таверне торчать. Пусть мир посмотрит, опыта наберется!

— Дело хорошее. Поискать ей какой-нибудь круиз? — не очень мне понравилось намерение гнома умирать в окружении алкоголя в гордом одиночестве, но он уже большой мальчик, сам разберется. Но надо с Эррой поговорить. Кошколюдка вполне способна промыть мозги этому поклоннику Одина и наставить на путь истинный. Им еще детишек рожать… если они, конечно, смогут.