- Хорошо, милорд, - отдав честь, ответил Грейди.

Значит, Отрёкшийся сам троллоков не доставляет. Но это не означает, что кто-то из них в этом не замешан, просто они еще не решились выступить открыто.

- Вы трое, назад, - сжав молот, обратился Перрин к Фэйли, Берелейн и Аллиандре. Троллоки начали наступление вверх по склону, многие из них тут же пали под градом стрел, но троллоков было так много, что скоро они всё равно доберутся до вершины. Пришло время сражаться.

- Ты не знаешь, сколько их всего, муж мой, - тихо сказала Фэйли. - Они продолжают прибывать. Что если они нас превзойдут?

- Если дела пойдут плохо, мы отступим через Врата. Но я не позволю им расправиться с Белоплащниками без боя. Не оставлю троллокам ни одного человека, даже таких, как они. Когда на Двуречье напали, Белоплащники оставили нас без подмоги. Я не стану поступать так же. Вот и всё.

Внезапно Фэйли наклонилась и поцеловала его.

- Спасибо.

- За что?

- За то, что ты такой, каков есть, - ответила она, разворачивая лошадь и отправляясь во главе троицы обратно.

Перрин покачал головой. А он-то беспокоился, что ему придётся приказывать Грейди связать её с помощью потоков Воздуха и силой тащить в тыл. Он повернулся к наступающим ордам троллоков. Двуреченцы обеспечили им трудный подъём в гору. Но у людей уже заканчивались стрелы.

Перрин поднял Мах’аллейнир. Частица его сожалела о том, что он вынужден марать в крови оружие сразу после его рождения, но большая его часть была этому рада. Эти троллоки, и их предводители, были причиной смерти Прыгуна.

Кулак троллоков добрался до гребня холма. Позади ехал один Исчезающий, второй, с чёрным мечом в руке, их возглавлял. Перрин взревел и бросился им навстречу с высоко поднятым над головой молотом.

Галад выругался, развернул Стойкого и рубанул мечом по шее троллока с медвежьей головой. Из раны зловонной струей хлынула тёмная, густая кровь, но тварей было очень трудно убить. Галад слышал россказни, обучался с теми, кому доводилось ранее сражаться с Отродьями Тени. Но, увидев подобную живучесть воочию, был удивлён.

Ему пришлось рубануть бестию ещё три раза, прежде чем она упала замертво. К этому времени рука Галада уже ныла от усталости. В том, чтобы сражаться с подобными чудищами, не нужно было никакой тонкости. Он использовал приёмы работы мечом из седла, чаще всего самые примитивные и смертоносные. К примеру, «Дровосек, Отсекающий Сучья», «Серп Луны», «Летящая Искра».

Его люди держались не очень хорошо. Они сбились в кучу и места для работы копьями теперь не осталось. Конные вылазки какое-то время помогали, но всадников оттеснили к пешим порядкам, и теперь всех вместе отдавливали на восток. Амадийцев полностью смяли, а сила напора не позволяла совершать конные контратаки. Все, что могли сделать конные Чада, - это изо всех сил работать мечами, чтобы сохранить себе жизнь.

Галад повернул Стойкого, но на него насели два рычащих троллока. Одного он быстро рубанул по шее «Цаплей, Поймавшей Серебрянку», но тварь свалилась прямо на Стойкого, заставив лошадь попятиться. Другая зверюга рубанула крючковатой алебардой по лошадиной шее. Стойкий пал.

Галад едва успел освободить от стремян ноги, кулём упав на землю одновременно с конём. Стойкий бил ногами, заливая кровью из раны на шее белоснежный бок. Галад перекатился, повернув меч в сторону, но приземлился он неудачно. Его лодыжку пронзила боль.

Превозмогая её, он успел вовремя поднять меч, чтобы отбить хук девятифутового монстра с бурым мехом, от которого пахло мертвечиной. Но парирование удара снова сбило его с ног.

- Галад!

В троллоков врезались фигуры в белом. В воздух брызнула вонючая кровь. Фигуры в белом падали на землю, но троллоки отступили. Запыхавшийся Борнхальд стоял с обнажённым мечом в одной руке и помятым, залитым тёмной кровью щитом в другой. Рядом было четверо солдат. Двое других оказались убиты.

- Спасибо, - поблагодарил Галад. - Где ваши лошади?

- Убиты, - ответил Борнхальд. - Видимо, у них приказ охотиться на лошадей.

- Не хотят, чтобы мы вырвались, - предположил Галад. - Либо чтобы организовали контрудар. - Он оглядел строй солдат, которых атаковали твари. Двадцать тысяч человек казались большой армией, но строй пришёл в беспорядок, а троллоки волна за волной продолжали прибывать. Северный фланг Детей был прорван, и клещи троллоков рвались вперёд, чтобы замкнуть окружение вокруг армии Галада. Сперва они отрежут его с севера и юга, а затем прижмут к холмам. Свет!

- Бегом на северный фланг! - крикнул Галад. Он помчался туда изо всех сил. Его лодыжка была против, но, тем не менее, подчинялась. Солдаты последовали за ним. Их одежда больше не была белоснежной.

Галаду было известно, что большинство военачальников, вроде Гарета Брина, не стали бы сражаться в строю, наравне с солдатами. Они для этого были слишком важны, их ум требовался для организации сражения. Возможно, именно так следовало поступить и Галаду. Но всё смешалось.

У него были отличные солдаты. Надёжные. Но у них не было опыта сражений с троллоками. Только сейчас, тёмной ночью, пробираясь по покрытой грязью земле, освещённой висевшими в небе шарами света, он увидел, насколько неопытно большинство из них. Среди них имелись ветераны, но основная часть раньше сражалась только против обычных бандитов и городского ополчения.

Троллоки же были чем-то иным. Воющие, хрипящие и рычащие чудовища неистовствовали. Им недоставало воинской дисциплины, но они компенсировали это силой и свирепостью. И голодом. А находившиеся в их рядах Мурддраалы сами по себе были способны рассеять ряды защитников. Солдаты Галада отступали.

- Держаться! - заорал Галад, добравшись до прорванного строя. С ним были Борнхальд и ещё около пяти десятков человек. Совершенно недостаточно. - Мы Дети Света! Мы не склоняемся перед Тенью!

Но это не сработало. Предвидя грядущий крах, вся его система мировоззрения дала трещину. Детей Света не защищала их добропорядочность. Они погибали шеренгами, словно снопы под косой. И хуже всего то, что многие вовсе переставали решительно сражаться и держаться с достоинством. Многие вопили от ужаса и бежали. Так могли поступать амадийцы, и это было понятно, но многие Дети Света вели себя ничем не лучше.

Они вовсе не были трусами, и были неплохими бойцами. Но они оставались просто людьми. Довольно средними, а вовсе не такими, какими должны были быть.

Галленне вёл своих конников в очередную атаку, когда прозвучал гром. Они врубились в строй троллоков и многих смели с гребня холма и отбросили по склону вниз.

Перрин опустил Мах’аллейнир на голову очередного троллока. От сильного удара тварь завалилась набок, и, к удивлению, в месте удара молотом кожа чудовища зашипела и начала дымиться. Такое происходило при каждом ударе, словно прикосновение Мах’аллейнира к чудовищам обжигало их, но сам Перрин испытывал лишь приятное тепло, исходящее от молота.

Атака Галленне пробила в рядах троллоков брешь, разделив их на две когорты, однако кругом уже скопилось столько трупов, что новые атаки уланам давались с трудом. Галленне отступил, и вперёд выдвинулась группа двуреченцев, начав обстрел отступивших вниз троллоков, превращая их в волну вопящей, воющей и вонючей смерти.

Перрин оттянул Ходока назад, вокруг него собрались и построились пехотинцы. С его стороны погибших в бою с троллоками было мало, хотя даже одного было больше, чем достаточно.

Рысью на своём коне подъехал Арганда. Он где-то потерял плюмаж со своего шлема, но широко улыбался.

- Редко когда мне удавалось побывать в подобных сражениях, Айбара, - произнёс он. - Враги, которых не жаль ни капли, отличный плацдарм и позиция для защиты. Лучники, о которых можно только мечтать, и Аша’маны, чтобы закрыть бреши! Я сам уложил больше двух дюжин тварей. Да ради одного такого дня я рад, что мы отправились с тобой!

Перрин кивнул. Он не стал упоминать, что одной из причин того, что день удался, было то, что большая часть троллоков сосредоточилась против Белоплащников. Троллоки были ужасными, огромными тварями и ещё они были чрезвычайно эгоистичны. Атаковать вверх по склону против стены огня и ливня стрел только для того, чтобы отбить позиции у двух полноценных полков кавалерии? Нет, лучше поискать врага полегче, и, с точки зрения тактики, это тоже имело смысл. Если вынужден сражаться на два фронта, сперва выиграй битву попроще.