— Это просто психоз самоосознания, — отмахнулась кураторша. — Через несколько часов пройдёт, я смогу её сдержать это время, запереть во Тьме. Да и врукопашную справлюсь если что. Мы идентичны структурно, но у меня есть двести лет опыта.

— Так контроллер — вот это? — переспросил я, помахивая шнурком. Получил кивок в ответ. — А если я нацеплю его на тебя?

— Я буду подчиняться прямым приказам, — сообщила Эвелина. — Но это не помешает мне попросить, например, Гарри проломить тебе башку. Впрочем, даже просьб не понадобится. Контроллеры находятся под строгим наблюдением, их использование должно быть регламентировано. Нельзя просто так взять и обратить в рабство кого захочешь. Я сделаю тебе документы для владения Эйлин.

— Эйлин? — вскинул бровь я.

— Да, я решила её так назвать, — кивнула женщина на застывшую в углу девушку. — Официально для всех она будет моей дочерью.

— Та-ак, — протянул я. Имя для андроида это последнее, что меня интересовало. А вот остальное надо обдумать и обсудить. — И если я нацеплю на неё контроллер, то смогу остановить при психозе. А потом его можно снять?

— Нет, — отрезала Эвелина. — Только в случае смерти одного из вас, хозяина или раба. Она останется твоей. Ну, проживёшь ты ещё сотню лет, потерпит. Если не станешь злоупотреблять властью. Ты вроде бы разумный юноша, с тобой можно договориться...

Я хмыкнул. Странно. Эвелина ведь не в курсе, что я — не Бернард. А этот болван деревенский успел себя зарекомендовать как угодно, только не как разумного юношу. Неужели я произвёл такое впечатление при нашей не слишком продолжительной беседе? Но ведь сама же тогда мне за наглость пеняла. Хотя бутерброды исправно делала. Ха, может, Эвелина просто любит подчиняться наглым мужикам и для «дочки» желает того же?

— Чего ты лыбишься, как дебил? — вздохнула кураторша.

М-да, скачок от разумного юноши до дебила за пару секунд. Этому андроиду точно требуется проверка на вирусы, а лучше сброс системы к заводским настройкам. Впрочем, эти настройки вряд ли предполагали обретение полноценного разума и власть над Стихиями.

— А если я не хочу? — поинтересовался я.

— Чего? — не поняла она.

— Ну, не хочу секс-рабыню синтоида, — пожал плечами я. — Если ты не в курсе, я сплю с леди Ингрид. Она мне не родня по крови! И подумываю всё-таки соблазнить малышку Китти. Я как бы не против, когда любовница покорно выполняет все мои желания в постели. Но они у меня относительно скромные и стандартные, без каких-то этаких специфических изысков, — я неопределённо помахал рукой в воздухе. — Ну, Ингрид не возражала. В общем, нету у меня таких потребностей, для которых нужна кукла-рабыня.

— Я, по-твоему, кукла? — мгновенно похолодевшим тоном спросила Эвелина.

— Китель снять! — резко и неожиданно рявкнул я.

Ой, если я ошибаюсь, то меня сейчас будут бить. Возможно, даже ногами. И, к сожалению, вряд ли только по голове...

Но Эвелина резко рванула куртку на груди, выдёргивая крючки «с мясом». И сдёрнула куртку с плеч, оставшись передо мной топлес.

— Ну вот, командные императивы всё ещё действуют, — удовлетворённо кивнул я, украдкой выдохнув с облегчением.

Возможно, меня всё равно побьют. Но уже незаслуженно и несправедливо! Я же чисто в рамках эксперимента... Хотя сиськи роскошные и даже больше, чем у рыжей Эйлин. Наверное, всё-таки шестой размер. Хотя, может, просто разница в росте, Эвелина повыше будет, а в Эйлин этак чуть больше метра шестьдесят.

— Ты не деревенский бастард, — расхохоталась Эвелина, покачав головой.

Куртку она снова накинула на плечи, но застёгивать даже пытаться не стала, да и невозможно это было.

— Ну, допустим, что нет, — пожал плечами я, достав из кармана сигарету и прикурив от пальца. — Пепельницу подашь? Пожалуйста.

Эвелина вышла в другую комнату и вернулась с хрустальной вазочкой. Видимо, у неё тут зона для некурящих. Да и зачем синтоиду пепельница, она ж не ест, не пьёт, не курит и не гадит...

— Ещё один пришелец извне, — покачав головой, резюмировала она. — Сразу двое в одном наборе...

— Ну, извините, я не знал, что тут очередь, — развёл руками я. — И вообще, моего мнения не спрашивали. Но теперь можем говорить нормально, а не как глухонемой со слепым.

Всё-таки не выдать себя, при этом не согласиться на идиотскую авантюру, смахивающую на подставу, и не испортить отношения — вообще никаких вариантов, невозможно это. Так что я выбрал меньшее из зол. Пусть лучше знает, что я попаданец, чем свернёт мне шею как бы случайно, чтобы освободить «дочку» из рабства.

— Хорошо, поговорим, — кивнула синтетическая женщина. — Чем тебе не нравится Эйлин?

— Внешне нравится, — снова пожал плечами я, ещё раз окинув взглядом стоящую в углу пока деактивированную куклу. — Но даже в играх БДСМ с полным подчинением прикол именно в добровольном согласии подчиняться. Чувство власти над независимой личностью. А кукла, даже если она невероятно технологически совершенная, остаётся куклой. Это как... Власть над ботинками. Могу немытые ноги в грязных портянках в них засунуть. Но если кто-то балдеет от доминирования над ботинками, то он... Больной на всю голову дебил, мягко говоря.

Эвелина снова расхохоталась. Но на этот раз выглядело уместно и не смотрелось как истерия или психоз. Да, я тот ещё шутник, хоть сейчас на сцену в стенд-апе.

— Она обретёт полноценную личность после инициации, — напомнила кураторша. — Хотя и с этими, как ты сказал, встроенными командными императивами. Но то, что я сорвала с себя китель, не значит, будто я не могла после этого оторвать тебе голову.

— Да ты могла это сделать ещё тогда, когда я нагло бутерброд попросил, — отмахнулся я. — Но ты же не робот-убийца. Совсем другая программа... Была. В общем, встроенные императивы не толкают тебя на убийство. Наоборот, для этого надо преодолеть встроенные запреты. Всё как у людей примерно. Ну, если их с детства учили, что убивать других людей очень плохо. А то воспитание разным бывает...

— Воспитание... — задумчиво протянула Эвелина, усаживаясь на скрещенных по-турецки ногах напротив меня на мягкий ковёр. — Интересно. Ты сравниваешь мою программу с человеческим воспитанием. Презрительно отзываешься о синтоидах, называя куклами, но при этом очеловечиваешь...

— За двести лет с самосознанием и тостер может очеловечиться, — сухо отрезал я. — А вот она — другое дело. В общем, давай обсудим детали и решим, как лучше сделать.

Я выкурил полпачки и допил кувшин, пока длилось это обсуждение. В итоге решили, что активируем Эйлин и таки настроим её на меня. И ошейник-контроллер я тоже на неё надену. Но забирать к себе не стану, по крайней мере, до инициации. Что бы я ни говорил, а соблазн воспользоваться доступным и красивым женским телом, с виду никак не отличающимся от человеческого, всё-таки будет. Только вот потом я могу об этом пожалеть, и на свою рожу в зеркале неприятно смотреть станет. А я к новой роже и так ещё не привык.

Не хочу быть похожим на тех неудачников, которые ходят к толстухе Аннабелль, чтобы попользоваться её бесчувственным пьяным телом за флягу настойки. Это как расписаться в том, что сам по себе для женщин интереса не представляешь. А у меня такой проблемы нет.

И ошейником контролировать Эйлин я не буду. Ну, исключая психоз после инициации и обретения разума — если оно получится, как надо. Там я её остановлю. А вот потом... Потом надо будет очень осторожно выбирать слова в разговорах с ней, чтобы случайно приказ не отдать. И там посмотрим, что за личность в ней зародится. Если вполне адекватная и разумная, то можно и соблазнить девку. Только так, чтобы она сама захотела, а не подчиняясь приказу. Это интереснее и гораздо больше льстит самолюбию. Если же не получится, то у меня есть леди Ингрид и некоторые перспективы с Китти. Да и других баб в Форте полно. А что касается того, чтобы попробовать постельные игры с созданным для этого синтоидом...

— Ты очень необычный человек, — бормотала Эвелина, навалившись на меня голой грудью и медленно расстёгивая крючки моей куртки. — Вы, иномирцы, все такие разные...