«Тогда, как я понимаю, у нас еще больше причин вцепиться в него!»
«Логично, но вы не представляете истинного положения дел. Не располагаете всей совокупностью фактов».
«Чего же такого я не знаю?»
«Я уже отправил сообщение с просьбой прислать небольшие агрегаты, чтобы разобраться с вами».
«Тогда почему ты суетишься и говоришь нам об этом?»
«Я сообщаю об этом потому, что им понадобится время прибыть сюда, а я бы предпочел отправиться и исполнить свою миссию, а не ждать их здесь».
«Благодарю! Но мы бы предпочли умереть позже, а не раньше. Мы подождем».
«Вы не понимаете, я даю вам шанс остаться в живых».
«Что ты предлагаешь?»
«Я хочу, чтобы вы немедленно бросили этот блок оборудования. После чего вы можете отбыть».
«И ты отпустишь нас? Не будешь атаковать?»
«У меня-есть право присвоить вам категорию „good Life“, если вы будете мне служить. Оставьте аппарат — это и будет рассматриваться как служба. Я присвою вам категорию „good Life“ и отпущу невредимыми».
«А как мы узнаем, что ты сдержишь обещание?»
«Я говорю правду. Альтернатива для вас — верная смерть. Учтите мои размеры и мощь, представьте очевидный характер моей миссии, — и поймете, что несколько ваших жизней — ничто по сравнению с этим».
«Ты расставил все точки. Но я не могу дать немедленный ответ. Нам требуется время, чтобы рассмотреть твое предложение».
«Понятно. Я возобновлю переговоры с вами через час».
Передача закончилась. Уэйд почувствовал, что весь дрожит, нашел стул и буквально упал на сидение. Он видел, что Джуна внимательно смотрит на него.
«Можешь выругаться как следует?»
Уэйд покачал головой, и на его губах мелькнула улыбка.
«Ты вел себя замечательно!»
«Нет! Я словно следовал сценарию. Нам нечего было делать. У нас и сейчас нет выбора».
«По крайней мере, ты дал нам еще немного времени. Интересно, зачем ему так нужна эта штуковина?» — глаза Джуны сузились, а губы крепко сжались. — «Ты можешь сделать сканирование берсеркера?» — вдруг спросила она.
«Конечно».
Он поднялся и подошел к пульту.
«Я сниму показания с другого компьютера и выведу их на этот экран».
Минуту спустя на экране возник образ парящей смертоносной машины. Уэйд подключил информационную панель, демонстрируя все детали, которые смогла прощупать сканирующая аппаратура корабля.
В течение примерно минуты Джуна изучала дисплей, раз за разом прокручивая данные. Потом произнесла: «Он лжет».
«Насчет чего?» — спросил Уэйд.
«Здесь, здесь, здесь и здесь», — заявила она, указывая на секторы лицевой части берсеркера. — «И здесь…» — она ткнула пальцем в ту часть информационной панели, где описывалось вооружение.
Пока она говорила, в комнату вошли Мак-Фарланд и Дорфи.
«Он лгал, когда говорил, что на его борту только супероружие, способное стереть нас в порошок. Вот это, например, похоже скорее на легкое вооружение…»
«Не понимаю, о чем ты говоришь!»
«Он, вероятно, способен вести прицельный выборочный огонь с минимальными разрушениями. Он, пожалуй, смог бы уничтожить нас, не повредив при этом реликт, наш аппарат-ископаемое».
«С какой стати ему лгать?» — спросил Уэйд.
«Меня это тоже интересует…» — сказала Джуна и снова стала грызть ноготь большого пальца.
Мак-Фарланд покашлял.
«Мы слышали все, — начал он, — и все обговорили».
Уэйд повернул голову и смотрел на него оценивающе.
«Да?»
«Мы считаем, что должны отдать ему то, что он хочет, и сматываться».
«Вы поверили всей этой чепухе, наплетенной „good Life“? Он взорвет нас, как только мы тронемся с места!»
«Не думаю, — сказал Мак-Фарланд. — Прецедентов полно. У них действительно есть право присваивать нам категории, как он говорил. Они заключают сделку, когда усматривают в чем-то свой интерес».
«Дорфи, — спросил Уэйд, — ты отправил сообщение на Корлано?»
Маленький человечек кивнул.
«Хорошо, — произнес Уэйд. — Если у нас нет других причин, то мы останемся здесь и будем ждать. Из-за Корлано. Тем небольшим аппаратам, о которых говорил берсеркер, понадобится какое-то время, чтобы добраться сюда. Каждый час, что мы выиграем в ожидании, будет для них дополнительным временем, чтобы укрепить собственную оборону».
«Я понимаю…» — начал Дорфи.
«…но в конце нас ждет верная смерть, — закончил вместо него Мак-Фарланд, — а наше предложение — гениальный выход. Я сочувствую Корлано не в меньшей степени, чем ты. Но, если мы здесь умрем, им там это не поможет. Ты знаешь, что это местечко имеет не слишком надежную оборону. Они все равно протянут ноги, выторгуем мы для них часок-другой или нет».
«Ты не можешь знать этого наверняка, — сказал Уэйд. — В прошлом некоторые на вид слабые миры отбивали очень тяжелые атаки. И даже берсеркер признал, что несколько наших жизней — ничто в сравнении с целым ненаселенным миром».
«Ну что ж, я говорю о возможном выходе. Я пустился в это предприятие не для того, чтобы стать мучеником. Я собирался пощекотать нервы блюстителям закона, но не самой смерти!»
«А ты что скажешь, Дорфи?» — спросил Уэйд.
Дорфи облизнул губы и отвел взгляд.
«Я с Мак-Фарландом», — тихо проговорил он.
Уэйд стиснул зубы и повернулся к Джуне.
«Итак, нас двое», — подвел итог Уэйд.
«У нее нет права голоса, — возразил Мак-Фарланд. — Она — всего-навсего пассажир».
«Речь идет и о ее жизни тоже, — ответил Уэйд. — Она высказала свое мнение».
«Значит, она не хочет отдавать аппарат этой чертовой машине!» — выпалил Мак-Фарланд. — «Она, видите ли, не прочь сидеть здесь и играть в игрушки, пока все будет гореть ярким пламенем! Что ей терять? Она умрет, и…»
Уэйд зарычал и вскочил на ноги.
«Дискуссия закончена!» — объявил он. — «Мы остаемся».
«Но голоса разделились поровну!»
«Я беру командование на себя и повторяю, что будет так, как решено».
Мак-Фарланд рассмеялся.
«Он берет командование! Это — всего лишь вшивый контрабандный рейс, а не служба, с которой тебя вышвырнули, Уэйд. Ты не можешь командовать…»
Уэйд ударил его: дважды в живот и в челюсть — слева снизу.
Мак-Фарланд сполз вниз, перегнувшись пополам и хватая ртом воздух. Уэйд смотрел на него, оценивая габариты противника. Если он поднимется в течение десяти секунд — будет драка, решил он.
Но Мак-Фарланд только потер подбородок, сказал: «Проклятье!» и слабо покачал головой. Потом добавил: «Тебе не следовало этого делать, Уэйд».
«Я подумал, что следовало».
Мак-Фарланд подернул плечами и встал на одно колено.
«О'кей, командуй, — проговорил он. — Но я все равно уверен, что ты делаешь крупную ошибку».
«Я позову тебя в другой раз, когда понадобится что-то обсудить», — сказал Уэйд.
Дорфи приблизился к Мак-Фарланду, чтобы помочь подняться, но тот сбросил его руку.
Уэйд взглянул на Джуну. Она выглядела бледнее обычного, ее глаза горели. Она стояла в проеме открытого люка, словно собиралась защищать его от врага.
«Я собираюсь принять душ и лечь, — сказал Мак-Фарланд. — Хорошо».
Джуна прошла вперед, когда Мак-Фарланд и Дорфи вышли. Она взяла Уэйда за руку.
«Он лгал, — снова тихо повторила она. — Ты понимаешь? Он мог бы нас взорвать, а потом, возможно, восстановить машину, но она не хочет…»
«Нет, — ответил Уэйд. — Я не понимаю».
«Похоже, что он почти боится этой штуки!»
«Берсеркерам неизвестен страх».
«Допустим, я слишком очеловечивала его. Но складывается впечатление, будто этот аппарат имеет над ним необъяснимую власть! Я думаю, что это что-то особенное, и оно создает для берсеркера неожиданную проблему».
«Что же это может быть?»
«Я не знаю. Но, если ты дашь мне время, может быть, сумею разгадать. Отвлекай его внимание насколько сможешь!»
Уэйд задумчиво кивнул и сел. Его сердце колотилось.
«Ты говоришь, что примерно половина его памяти повреждена…»
«Ну, это только предположение. И я собираюсь восстановить ее в полном объеме из того, что есть».
