Это был тайный заговор, дворцовый переворот, как в приключенческом романе, и Фел была главной героиней, вокруг которой плетут интриги.

 - Ты правда уедешь? - спросил Марк. Он держал руки Фел, целовал её пальцы.

- Пока что так. Мы будем у мистера Фосса, пока Билли не докопается до истины. Она считает, что за этим стоит что-то большее, но тут опасно, мне даже свидание с этим парнем назначили….

- Если ты встретишь там швейцарца и влюбишься - я перестану верить красивым женщинам! - серьёзно предупредил Марк. - И увлекусь БДСМ.

- Красивая женщина будет тебе верна, - Фел покраснела, но даже смогла засмеяться.

Она не была уверена, что через восемь часов окажется на борту самолета, так что мысль о швейцарцах казалась смешной.

 - Я видела билеты на самолёт, у меня даже есть электронная копия, но я не верю, что это случится.

- Почему?

- Не знаю. Я настолько не верю, что все ещё думаю, в чем пойду к бабушке, - Фел наклонилась, зарылась пальцами в волосы Марка и прижалась лбом к его лбу.

- Иди в чём-то отвратительном! Чтобы точно ему не понравиться….

- Ты во мне неуверен?

- Ты слишком красива и идеальна, чтобы я думал, будто мне так повезло! Я конечно не неудачник, но такие как ты встречаются с другими парнями.

- С какими? - Фел улыбнулась, она знала о чем он. Парни из крутых университетов, которые приезжают к родителям на выходные и паркуют у их домов свои крутые тачки. У таких парней есть будущее и оно уже прописано, а на девушек они тратят тысячи баксов. Глядя на Марка Фел вспоминала Лео и Пандору. Нет, Марк, конечно, не Лео, но ушли недалеко: простой сильный парень, который знает что-то о «реальной» жизни и девочка Остеров.

«Клише!» - подумала Фел.

- С такими, которого притащит тебе бабка. Но ты не думай, что я испугался! Мне дали попробовать вино высшей категории, и столовое я больше не пью! - сказал он. Фел недавно учила Марка разбираться в вине. - Я не верю, что это так легко решат, ты моя девчонка! Я стану футболистом, а ты первой не тупой женой футболиста!

- Эй! А Виктория Бекхэм? - возмутилась Фел.

- Ну допустим второй. Хотя ещё у Руни норм жена. Но в основной массе… сама же их видела! - Фел погладила скулы Марка большими пальцами, потёрлась носом о его нос.

- Ничего! Я же не одна, если потребуется сбегу из-под венца прямо в платье и побегу к тебе на стадион.

- А я тебя увижу и забью решающий гол! - засмеялся Марк. - Итальяночка… не уезжай. Хотя нет, проваливай куда подальше, я подожду! Буду думать о тебе… ай, какие соплищи!

- Эй, эй, Марк, - она поймала его руки, даже решилась поцеловать костяшки пальцев. - Я все и так знаю, не говори. Для меня это очень много значит!

***

 Билли в последнюю ночь вернулась в свою вторую спальню, в которой жила без Хавьера. Чемоданы убрала на всякий случай в шкаф, проверила, что билеты открываются без подключения к интернету и она сможет их распечатать в аэропорту. Спать ложилась с волнительной дрожью, но не было причин сомневаться, что все получится.

Сон совсем не шёл, Билли ворочалась и никак не могла продержаться с закрытыми глазами даже пяти минут. Находилось какое-то дело и она срывалась с места. В итоге спустилась за чаем, который ничем бы не помог, но иллюзия какой-то деятельности отодвигала в сторону необходимость засыпать. На кухне Билли согрела чайник, а пока ждала увидела пачку «Мальборо» забытую Оливией на кухонном столе, бабушка приходила прощаться с девочками, с каждой по очереди, чтобы не устраивать собрания. Валерия проторчала в доме до самого вечера и мешала собирать вещи и прощаться,  а стоило ей уйти, как приехал враг номер два - Ксавье. Пока Билли сцеживала ромашковый сбор и убирала все следы своего присутствия, в голову прокралось воспоминание из студенческих лет, как она и подружки баловались сигаретами, уверенные, что это круто. С появлением Хавьера, Билли съехала из просторного лифта, который снимала с одногруппницами и привычка осталась в его кирпичных стенах. Билли помнила, как её сразу клонило в сон после сигареты и она держалась из последних сил, чтобы не терять авторитета перед девчонками.

Пачка «Мальборо» была заполнена на треть, а в кухонном ящике нашлись спички. Билли взяла свой чай, спички, пачку сигарет и вышла на задний двор. Беседка в которой часто курила с книгой Пандора, не выглядела особенно привлекательно, сырой ветер слишком уж сильно трепал зелень, которая опутывала белые опоры. Билли поставила кружку прямо на ступеньку крыльца, села на ту же ступеньку, ёжась от пронизывающего холода. Относительно тёплые для октябрьской ночи тринадцать градусов, были на самом деле лютым морозом для человека в шелковом халате. На садовом кресле, которое Макс затаскивал под крышу террасы на ночь, лежал его вязаный плед. Билли потянулась и закуталась в ужасно холодный плед, надеясь, что скоро он нагреется от её тела. Она достала сигарету из пачки и долго на неё смотрела, оттягивая момент, она обожала процесс прикуривания, в этом было что-то ужасно поэтичное. Билли вставила в расслабленные губы сигарету, чиркнула спичкой и поднесла огонь к белой папиросной бумаге. Бумага и табак тут же занялись, пошёл дым, который чуть унялся, когда Билли сделала глубокую затяжку.

Она выдыхала сизый дым, наслаждаясь эстетикой этой сцены куда больше, чем поступающим в кровь никотином.

- Странный сюрприз, - сказал Ксавье. Его появление было ожидаемым поворотом. Билли слышала, как минут десять назад его машина заехала в ворота. Она даже не отрицала про себя, что возможно это и вытянуло её из постели. Быть честной с собой, когда то очень много для неё значило. Как ни крути, а за это её полюбил Хавьер. - Не знал этого о тебе.

- А что ты обо мне знаешь? - спросила она и посмотрела ему прямо в глаза, пока делала очередную затяжку. В её расслабленной позе и изяществе с которым она держала меж тонких пальцев тлеющий окурок, было слишком много той её чувственности, что является её вечной спутницей.

Ксавье не удержался от того, чтобы чуть более шумно чем хотел, сглотнуть. Его уверенность рассыпалась у её ног, он снова мог только лицезреть и упиваться её силой и женственностью, даже за таким сомнительным занятием. В его жизни были девушки, достающие после секса пачку сигарет, но он обычно или сразу тушил и сминал сигарету, или выставлял за дверь саму девушку. Этого он не любил. Но вид курящей, с такой непринужденностью, Билли, вызвал в нем совсем другие чувства. Он будто подглядывал за тайной жизнью высшего существа, которое все ещё его карает за посягательство на его территорию.

- Наверное меньше, чем хотел бы, - осторожно сказал он, эта рокировка его пугала. Он стал жертвой, впервые.

- Ты помнишь нашу первую встречу? - с легкой улыбкой спросила она.

- С трудом, но припоминаю. Я был страшно пьян.

- Верно, - Билли кивнула. - Ты пришёл во время ужина, который устроил для меня Хавьер. Это был первый наш ужин в его доме. Ты минут пятнадцать поливал меня отборными матами, пока Хавьер не выставил тебя за дверь, а когда ты уходил, ты сказал, что мы оба можем сдохнуть, а ты даже не пошевелишь пальцем, потому что это всё грязный фарс и предательство. Ты был очень пьян.

- Зачем ты всё это запомнила?

- Я и не помнила, пока Хавьер не умер и я не поняла, что победили те, кто был против нас, - пожала плечами Билли, потом улыбнулась и Ксавье увидел в этой улыбке то, что, возможно, видели все пять лет люди, которые не верили в их пару и не видели их будущего.

Билли не смотрела вдаль и не скрывала за своей улыбкой печали, не скрывалась за масками и не смеялась сквозь слезы. Она сейчас улыбалась, потому что в победе злых языков была и её большая победа. Она осталась женой своего мужа, даже после того, как в крышку гроба забили последний гвоздь. Она не сбежала на девятый день с любовником, не ушла из дома на сороковой, объявив себя банкротом, она несла то, что возложило на неё замужество, пока он, Ксавье не вмешался. Эта улыбка была ещё и смехом над его поступком, слишком низким, чтобы хоть как-то затронуть её недосягаемое имя.