1

— Убирайся отсюда, за документами зайдешь завтра! — Гингема уже не кричала и не нервничала, она говорила холодно и отстраненно. И от этого выглядела еще страшнее.

— Но как же?.. А проекты, которые я веду?

— Уже не ведешь.

Надо же, как быстро. А совсем недавно была ценным специалистом. Незаменимым! Ну и к черту их, эти проекты!

— Хорошо, а когда я могу получить расчет?

Небольшие «подъемные» не помешают. Впрочем, хорошая работа не помешает тоже.

— Не можешь. Твоя зарплата удержана в счет разбитого оборудования.

Что-о-о? А вот это была новость от которой я просто выпала в осадок. Оборудование стоило совершенно сумасшедших денег. Я до конца жизни не рассчитаюсь! И вообще. Я не обязана рассчитываться!

— Но это не я его разбила.

Гингема протянула мне бумагу:

— Подпись твоя?

— Моя. Но это стандартная…

— Ты принимала его целым?

— Целым. Но вы же сами…

— Отдала разбитым?

— Разбитым.

Она что, вообще не слышит, что ей говорят?

— С материальной ответственностью согласна?

— Не согласна!

Гингема с ехидной улыбочкой ткнула наманикюренным пальчиком в документ.

— Странно, а тут написано, что согласна.

— Вы же сами его разбили… — в отчаянии проговорила я, уже понимая, что это бесполезно.

— Я? — ее брови взметнулись вверх. — Какое нелепое и бездоказательное обвинение! — она помахала бумагой у меня перед носом. — За имущество отвечала ты. Так что выплатить стоимость придется.

Я ахнула. А ведь действительно придется. И пусть эта жуткая стерва сама расколотила к чертям дорогущее оборудование, сделала она это так, что ответственность все равно ложится на меня.

Я попыталась хоть как-то объясниться.

— Послушайте, я ведь знаю, почему вы на меня… — я вовремя остановилась и не сказала «взъелись». Все-таки лучше попытаться решить все миром. Ну ли хотя бы без выплаты компенсации материального ущерба — …сердитесь. Но я действительно не виновата! И ничего я не крутила с вашим мужем. Он сам мне проходу не давал. Я не знала, куда мне деваться!

Гингема скривила губы:

— Действительно, бедняжка, не знала она.

Издевается, что ли? Если один из совладельцев каждое утро начинает со скабрезностей и дурацких намеков, а ты его три месяца подряд методично посылаешь к жене, это ну никак не похоже на то, что ты заигрываешь с ним. Но жена почему-то решает, что ты коварная соблазнительница и разрушительница семей. А он — невинный ангелочек.

— Да сдался он мне! Он старый, пузатый и изо рта у него воняет! Кому он вообще нужен? — ляпнула я и осеклась: женщине, которая сидела напротив меня, кажется, зачем-то нужен.

Судя по тому, что сделалось с лицом шефини, конфликт уладить не удастся.

— Убирайся, — прошипела она.

Я вздрогнула от этого звука. Пусть Гингема — это всего лишь прозвище, которое дали стервозной директрисе сотрудники, но сейчас мне казалось, что она и вправду может превратить меня во что-то не слишком человекоподобное.

— Хорошо. За документами завтра, говорите? Просто я боюсь, что приду и нечаянно столкнусь с Петром Александровичем, — самым невинным тоном сказала я.

На ее лице заходили желваки. Кажется, Гингема не могла решить, что лучше: помариновать меня без документов или в очередной раз рискнуть семейным счастьем. Даже не знаю, откуда оно там берется, если учесть, что упомянутый Петр Александрович не пропускает ни одной юбки. В конце концов, кажется, желание отомстить уступило ревности. Гингема порылась в ящиках стола и швырнула мне трудовую. Никаких дополнительных манипуляций не требовалось. Мое заявление по уходу по собственному желанию у кадровиков лежало со дня приема на работу. Это здесь обычная практика.

Ну что ж, кажется, здесь я закончила. Я взяла трудовую книжку и, не прощаясь, вышла из кабинета.

2

Трудно себе представить, что в наше время кому-то может быть некуда пойти. Но этот кто-то как раз я. Возвращаться домой совсем не хотелось. Дома родители, и они точно знают, что сегодня нам дадут премию к Новому году. И эту премию очень ждут, потому что… Да что я вам буду объяснять? Покажите мне хоть один дом, где перед Новым годом не будут ждать премию, раз уж ее обещали!

Но премии у меня с собой по понятной причине не было. Я покопалась в кошельке. На карточке уже давно ничего нет, а того, что оставалось в кошельке, уж точно не хватит, чтобы сделать вид, что премия была. Сказать родителям, что единственная кормилица накануне Нового года вышвырнута с работы, а теперь еще и должна какие-то сумасшедшие деньги, это значит не просто испортить праздник, это значит, что к насущным проблемам добавится еще и посещение родственников в больнице.

Так что это было совсем неприемлемо. С неба светило солнце, но, как известно, зимой это не признак тепла, а признак хорошего такого декабрьского морозца. Так что уже через полчаса шатаний по городу я поняла, что замерзла до невозможности. Конечно, можно было бы усесться в какое-нибудь кафе, взять чашку травяного чая и подумать, что можно сделать дальше. Да только транжирить деньги, которых теперь попросту нет, на чашку чая по цене трех пачек — наверное, от этих замашек уже пора отказаться.

И все-таки замерзать тоже не выход. «Девочка со спичками» — сказка, конечно, вполне себе рождественская, но уж очень грустная. По этому пути моя история точно не пойдет.

Я решительно двинулась за стеклянную дверь первого попавшегося офисного здания.

— Вы к кому? — строго посмотрел на меня охранник из-за вертушки.

Черт, откуда я знаю, к кому я? И вообще что тут за офисы в этом бизнес-центре? Хоть бы на таблички у входа посмотрела…

— Я… на собеседование, — ляпнула я, что не удивительно. Последние полчаса я только об этом и думала. Разослать резюме, потом собеседования, потом ждать звонка… Хорошо, если через месяц найду что-то подходящее.

— Я ж не спрашивал, зачем, я спрашивал, к кому. В какую компанию?

Я стала копаться в сумочке, делая вид, что ищу то ли визитку, то ли еще что.

— Ой, простите, название забыла. На третьем этаже.

Не то что бы здание слишком высокое, но, кажется, третий этаж тут должен быть.

— Документы есть?

Документы? Документы, у меня конечно, были, паспорт там, права, которыми я ни разу не воспользовалась, и вообще полный набор документов на любой вкус. Но все это осталось дома. После того, как у нашей соседки, тети Глаши, вытащили паспорт из сумочки, мама приняла все возможные меры безопасности.

— Трудовая книжка есть, — растерянно сказала я.

— Ну нет, это не годится.

Я вздохнула и развернулась к выходу. В конец концов это не единственное место в центре, где можно найти укромный уголочек и бесплатно посидеть в тепле. Рядом полно таких же.

Но по каким-то своим соображениям охранник смилостивился.

— Да ладно, проходи, только назови фамилию и имя. Так и быть запишу со слов. И сумочку покажи. Что-то мне кажется, ты тут взрывать ничего не будешь.

Проницательный! Тут — точно не буду. А вот в одном из соседних зданий с удовольствием бы что-нибудь взорвала.

— Снежана Белова, — продиктовала я, — спасибо вам большое.

Я преодолела «вертушку» и наконец оказалась на заветной территории. Рассеянно огляделась по сторонам: надо было, чтобы этот страж порядка поверил, что мне и вправду на третий этаж.

— Я вас провожу, — вдруг прозвучал голос рядом.

Я подняла взгляд и увидела высокого статного мужчину.

— Вы же на третий? На собеседование?

Это что же он, подслушивал? Конечно, нет. Я быстро оценила обстановку. Рядом с нами стоял кофе-автомат, а в руках у говорившего был дымящийся бумажный стаканчик. Видно, пока покупал кофе, наслаждался нашей с охранником беседой.

— Да, — согласилась я.

А что еще оставалось делать?

— Значит, это к нам. Идемте.

Какой учтивый молодой человек! Мне, конечно, его помощь совершенно не нужна, потому что я зашла погреться, а не найти работу. Впрочем, собеседование же ни к чему не обязывает. Приду, поулыбаюсь, выясню, что ошиблась, и уйду. Вряд ли так совпадет, что они ищут звукооператора в рекламную студию.