(И прежде чем Вы спросите сколько самураев необходимо, чтобы сменить лампочку, я дам ответ на этот простой вопрос: конечно, семь. Один, чтобы сменить лампочку, шесть чтобы совершить ритуальное самоубийство для искупления позора того, что старая перегорела. В этом домике, однако ритуальные самоубийства запрещены заодно с тренировкой стрельбы из лука Зен в прихожей и ходьбой в грязных сапогах по кухне.)

Сдув домик трех поросят, злой серый волк посмотрел на солнце, заметил его положение и расчитал примерное время своего прибытия на следующее задание. Затем он опустил голову (в целях аэро-динамической эффективности) и порысил.

Дача бабушки находилась на полянке в юго-западном секторе леса; весьма небезопасное место для страшного серого волка со всеми тамошними дровосеками и Свободными Лесниками и к тому же Зелеными Рубашками. Зная, что отстает от расписания, волк все же замедлил ход. Любой куст или заросли в этом районе могли скрывать недовольного чем-то лесоруба или какое-нибудь говорящее животное со скотного двора, имеющего зуб на волков. Было бесполезно притворяться, что он не напуган, но волк давно выяснил, что настояшая храбрость это способность забыть о страхе на время выполнения задания. Ему необходимо преодолеть эти недобрые поляны и все тут.

Завидев домик, он остановился и прилег понаблюдать под куст ежевики, положив подбородок на передние лапы. Его влажный чувствительный нос потянул воздух в поисках запахов, которые не должны там быть: человеческий пот, тонкий аромат свежей смолы на стальном лезвии, пчелиный воск недавно почищенной тетивы, свежая земля из выкопанной ловушки. Но ничего неожиданного он не обнаружил: старый запах дыма, вонь свежевыпеченного хлеба и мешочков с лавандой. Ничего необычного. Но в полевых операциях как эта, необычное являлось столь обычным, что оно практически обязано было присутствовать.

Он осознал, что должны были присутствовать другие запахи: свежий беличьий помет, аромат недавно вылезших грибов, привкус мочи единорога и растворяющейся коры.

Что-то было не так. Он знал это, хотя и не мог определить что именно.

Ловушка.

Отменить операцию и убраться отсюда, заорали его инстинкты. Но он ведь не мог этого сделать, не так ли? Возвратиться в штаб стаи и объяснить, что он прервал выполнение задания, потому что все казалось обычным. Волков, которые делали подобные вещи моментально снимали с активной службы и посылали искать человеческих детенышей по берегам рек. По крайней мере он обязан подобраться достаточно близко, чтобы рассмотреть ловушку.

В Академии стаи незаметное подкрадывание преподавали очень хорошо. Потихоньку, прижав уши к голове и подметая животом землю, он пополз вперед, останавливаясь примерно каждую секунду, чтобы принюхаться. Тихий голосок в его голове сказал ему, что он зря тратит время. По элементарным тактическим принципам капкан будет расставлен близко к домику; там где практически негде укрыться, а лучникам, стрятавшимся за ситцевыми занавесками верхнего этажа — широкое поле для стрельбы. От края опушки до входной двери было метров десять открытого пространства, которые ему предстояло пересечь. А находясь в этой зоне, он мог бы заодно нарисовать у себя на спине яркую мишень, отделанную желтыми, голубыми и красными лампочками. Существовал лишь один выход. Отвлечь врага.

Да, ничего не стоит. Без группы поддержки, без ресурсов, выполнение этой задачи было настолько недоступным, что его надо было бы украсить лампочками для предотвращения авиа-катастроф. Он представил себе своего учителя в Академии, говорящего: “Подумайте, мистер Клык. Как поступил бы Ганнибал?” И в те далекие милые сердцу дни он не разу не высказал тот очевидный факт, что предлагаемый метод являлся идиотским, поскольку Ганнибал никогда не был волком. Догадаться, что он сделал бы, было не сложно: он окружил бы домик тяжелой артиллерией, предпринял бы обманную аттаку легкой кавалерией, чтобы отвести ударную силу врага, и послал бы боевых слонов для завершения дела. Просто. Задача решена. Предоставьте мне тысячу легионеров, пятьсот конных лучников и дюжину дрессированных слонов и я справлюсь в момент.

Думайте, Мистер Клык. Что бы Вы сделали в этой ситуации.

Волк глубоко вздохнул, как будто в поисках вдохновения. И можно сказать, ему это удалось, ибо минутой позже он сделал молниеносное движение левой передней лапой.

“Отвали! Ты давишь мои уши.”

Волк слегка разжал лапу, и шелковая тень в его когтях перестала извиваться. “Ну и ну,” — тихо прорычал волк, — “вот так сюрприз. И чем это здесь занимается фея, вдали от Резервации?”

Фея плюнула. “Для тебя я Коренной Житель Сказочной Страны,” - прошипела она. “И если через пять секунд ты не уберешь свою проклятую лапу, то пожалеешь, что не жил в конуре и не носил тапки в пасти.”

“Потише,” — спокойно ответил Клык, не ослабляя хватки. “Ты не хуже меня знаешь, что не в праве угрожать в данной ситуации. Вместо того, чтобы пугать друг друга, как насчет помочь друг другу?”

Фея ухмыльнулась: “И с какой стати я захочу тебе помогать, мистер Пес?”

“Потому что иначе я тебя съем,” — весело ответил Клык. “Так что молчи и слушай. Мне необходимо забраться туда и выполнить работу, но у меня предчувствие, что меня ждут. Поэтому нужен обманный маневр.”

“Слушай, мне все равно - можешь хоть снова поставить Оклахому Известный американский мюзикл. на Бродвее. Я не собираюсь помогать волку. Что мне с этого?”

“Хлеб,” - ответил сооблазнительно волк. “Молоко, тоже. И возможность отомстить желтоволосым. Заинтересована?”

“Хлеб?” — повторила Фея.

“Хлеб,” — подтвердил Клык. “И молоко. И я не имею ввиду те жалостные мелкие блюдечки, которые они вам выставляют после дождичка в четверг. Я говорю о буханках и литрах. Тебе и твоим на месяц хлеба и молока всего за пять минут работы. И никакого сапожничества.”

Фея снова заизвивалась у него под лапой. “Послушай, откуда я знаю, что я могу тебе доверять?” - сказала она. “Волк говорит длинным розовым языком. Может, ты меня подставляешь.”

Волк зевнул, заставив фею инстинктивно отодвинуться. “А зачем мне?” — спросил он. “Стая против вас ничего не имеет, хоть вы и воришки. В конце концов,” — добавил он, — “это не мы выманили у вас земли предков в обмен на бусы и огненную воду.”

“Ладно. Сначала убери свою лапу. Потом поговорим.”

Клык приподнял лапу на миллиметр; шелковым пятном фея пронеслась как пуля в заросли колючек. “Черт,” — пробормотала она.

“Теперь довольна?”

“Ладно, Мистер Волк,” - сказала фея, — “я согласна. Что от меня требуется?”

Волк подробно объяснил и спустя несколько минут фей вылетела из укрытия и полетела головокружительными зигзагами по поляне. Когда она оказалась метрах в трех от входной двери, она сменила направление и принялась летать вокруг домика, с криками и воплями стреляя из своего крошечного лука. План сработал; почти моментально из кустов гортензии выскочила банда вооруженных топорами лесорубов и побежала за феей, вовсю махая ими и выхватывая куски из заботливо подстриженного газона.

Когда преследователи и преследуемая удалились на безопасное расстояние, волк выбрался и неторопливо порысил к оставленной открытой входной двери. Он подпрыгнул, поставил на нее передние лапы и надавил, пока дверь не распахнулась. И конечно дальше он не забрался. Той доли секунды между слепящей синей вспышкой и завершением процесса превращения в лягушку, как раз хватило волку. чтобы сообразить, что не все пожилые женщины, проживающие в изолированных домиках в чаще леса являются добродушными старыми бабулями.

Глава 2

Его звали Гном без Имени.

Никто не знал, откуда он взялся; впрочем, поскольку так можно сказать про всех гномов, ничем примечательным это не являлось. И никого это особо не интересовало. Но, когда он захаживал в городок и проходил под вращающимися дверями Чаевой “Лютик”, маленькие милые животные прятались, а феи бросались в свои мастерские и начинали полировать гробики.

“Молока,” — прорычал гном, швыряя на стойку бара пригоршню шоколадных монет. “Давай сюда бутылку!”