— Тогда доставь нас, пожалуйста, обратно в убежище. Поговорим нормально. А то в чужих внутренностях сидеть не очень-то удобно — темно и тесно… Да и шкура твоя, уж не обижайся, на вкус просто отвратительна.
«Между прочим, все то же самое я могу сказать о тебе, хозяин».
«Большое спасибо. Только я тебя на вечное заточение в склеп не кидал».
«Еще кинешь», — уверенно заявил клинок.
В этот момент их выбросило наружу — прямо в холодную воду, заполнявшую теперь склеп.
Считается почему-то, что вампиры плавать не умеют. Некоторые источники даже утверждают, что вода разъедает плоть нежити, как кислота — человеческую. Более гуманные авторы уточняют, что вода должна быть соленой или святой.
Владимира эта легенда всегда очень удивляла. Ну ладно, можно еще допустить, что будучи мертвецами, вампиры не потеют, а пыль, оседающую на тело, стряхивают щеткой — так что без умывания они еще кое-как могут прожить. Можно допустить, что во время дождя они сидят под крышей и носа не высовывают. Но как, в таком случае, вампиры должны питаться? Ведь человеческая кровь на девяносто процентов состоит из той же воды — и первый же глоток должен был разъесть бедному хищнику горло…
Оказалось, все не так просто. Вампиры могут превосходно плавать, даже лучше людей — отсутствие потребности в дыхании и полное безразличие к перепадам давления делают их превосходными ныряльщиками. Если только полностью изолироваться от жидкости — непроницаемым костюмом или специальной экстрасенсорной тренировкой. В противном случае вода, являясь хорошим энергетическим проводником, начинает активно выкачивать из тела все, что ты с таким трудом нашел, поймал и выпил. Причем, чем больше объем воды, тем больше потери — поэтому соприкосновение с чаем в кружке или даже с наполненной ванной вампиру не причинят особых неудобств. А вот единственное прикосновение морской волны может разом слизнуть половину запасов энергии даже у какого-нибудь древнего монстра.
На сей раз Владимиру не понадобились объяснения Меча, чтобы разобраться в проблеме. Он сам почувствовал и увидел, как аура бледнеет при соприкосновении с водой, ощутил касания тысяч ледяных иголочек, выкачивающих из него подобие жизни… К счастью, неприятное чувство быстро миновало — бассейн убежища был относительно невелик и вскоре достиг энергетического насыщения. После этого прикосновение воды к коже перестало ощущаться совсем — телу казалось, что оно дрейфует в пустоте, хотя глаза утверждали обратное.
Он торопливо доплыл до машины и вскарабкался на нее. Рядом, высунувшись из воды, как шея лохнесского чудовища, покачивался один из концов проницателя — то ли голова, то ли хвост. Страж ожидал своего приговора.
У Хранителя появилось неприятное предчувствие, что вот так, покорно и обреченно, перед ним будут стоять еще очень много раз. Сотни, тысячи, миллионы разумных существ, ожидающих расплаты за свои грехи.
«Миллиарды, хозяин, миллиарды. Не преуменьшай свою значимость».
«Да кто я такой, чтобы отвечать за них всех?!»
«Ты идиот, — радостно сообщил Меч. — Идиот, рохля и тормоз. Но, к сожалению, при всем этом ты еще и Белый Судия. Боюсь, мне придется напоминать это тебе каждые полчаса».
Ну ладно, Судия так Судия. Только пусть потом на приговоры никто не жалуется.
— У тебя есть имя, проницатель?
— Да. Раэрон — «семнадцатый».
— Странное имя. Ты с таким родился или взял его себе?
— Мне его дали при создании. Все стражи убежищ имеют порядковые номера.
— Так ты искусственный?
— Не совсем. Когда-то я был живым существом. Потом меня переделали физически и биологически, стерли часть памяти, изменили основные инстинкты и дали новое имя. Прежнее ко мне вернется только после окончания службы.
Владимир только головой покачал.
— Ну и ну. Это с тобой проделали насильно или ты сам согласился?
— Я согласился, но у меня не было другого выбора. Некие обстоятельства принуждали меня поступить именно так. Какие конкретно — я сейчас не знаю, об этом мне стерли память.
Хранитель задумался. В какой-то мере он не только сочувствовал странному созданию, но и хорошо понимал его. Самого его тоже постоянно принуждали обстоятельства, хотя за все решения отвечать придется лично, не перекладывая вину на других. В этом заключалась определенная несправедливость. Но тем людям, которых «червь» бросал в темницу до конца жизни, от этого было не легче. А тем, кому сломает жизнь он, Владимир?
Он встал. Не грозно, не величественно — медленно и тяжело поднялся, словно за плечами висел неподъемный груз. Сложил руки за спиной. Пару секунд помолчал, словно не решаясь начать говорить. После первого слова отмазываться будет уже поздно — он действительно возьмет на себя обязанности Судии… и будет в ответе за все.
— Ради собственного освобождения ты лишал свободы других. Так ты ее не получишь — вот твое наказание! Как раньше служил убежищу, так теперь ты будешь служить мне.
По телу проницателя пробежала дрожь.
— А что будет со мной, когда ты перестанешь нуждаться в моих услугах, Судия?
— Если когда-нибудь перестану, — строго поправил его Хранитель. — Зависит от того, насколько ценным слугой ты окажешься. Принесешь много пользы — получишь свободу. Нет — я придумаю для тебя что-нибудь достаточно неприятное.
Толстая черная труба сжалась до тросика метровой длины и протянулась у ног вампира.
— Повинуюсь, хозяин. Приказывайте.
Голос, как и прежде, был холодным и безразличным, но Владимир почти физически ощутил исходящую от существа волну облегчения. Видимо, приговор получился очень и очень мягким — бывший страж ожидал намного худшего. Сам Судия вздохнул тоже с облегчением — кажется, первый блин не комом. По крайней мере, совесть за принятое решение не грызла.
— Убежище уже вышло из строя? Ты можешь его покинуть прямо сейчас?
— Нет, хозяин. По моим расчетам, оно должно умереть примерно через пять дней.
«Плохо. Мы не можем столько сидеть в полузатопленном склепе. Меч, есть какие-нибудь способы ускорить процесс? Нужно выбраться через сутки максимум».
«Конечно, есть! Самому сложно догадаться? Пей заклятия жизнеобеспечения, и через пять минут убежище превратится в обычный каменный мешок, только защищенный от магии».
Владимир последовал его указаниям и сосредоточился на видении ауры. Найти колдовство, поддерживающее регенерацию кислорода, освещение, а также создающее на протяжении ста дней после появления нового узника невкусные, но съедобные пищевые брикетики, оказалось не так сложно. Стоило только протянуть одно щупальце, и красивые сплетения радужных светящихся нитей сами начали в него втягиваться. Хранитель снова испытал удивительно приятное чувство насыщения, когда с каждой секундой возможности его разума становились все полнее и разнообразнее. Он осторожно коснулся одним щупальцем головы Инны, и тут же услышал поток наплывающих друг на друга голосов, увидел смутные переплетающиеся образы… Оказалось, телепатия — это не так просто. Мало просто подключиться — надо еще суметь разобрать то, что найдешь в чужой голове. А там обычно такой бардак… К тому же Гелла уловила попытку сканирования и обернулась, пытаясь понять, кто это лезет в ее сознание. Но увидев «мессира», успокоилась и одобрительно ему кивнула. Сознание червя Владимир предпочел пока вообще не трогать — кто знает, на что окажется похож «разум» негуманоида.
«Очень хорошо, — одобрил клинок, — разумная предосторожность. Он мыслит в восемь раз быстрее человека, к тому же не словами и не образами, а логическими цепями. Вреда бы особого не было, но обморок на пару минут вполне вероятен. Вообще, пока что, если надо кого-то просканировать, обращайся ко мне. Самостоятельному чтению чужого разума я тебя позднее научу, когда время будет и подходящие объекты для тренировки».
Вампир с благодарностью кивнул и снова обратился к «червяку»:
— Что с убежищем теперь?
— Центральная секция мертва, хозяин. Остались еще периферийные коридоры и склады, но их охранять я уже не обязан. Я готов следовать за вами или доставить вас, куда прикажете.
