— Ты важна, поняла? Ты, чёрт побери, важна. Ты больше чем девчонка, больше чем соседка. Ты добрая и заботишься о людях. Ты миришься с моим дерьмом, с тех пор как переехала сюда, а я натворил много чего. Я ждал, что ты сломаешься, но ты всё ещё держишься. Ты вздёргиваешь свой маленький подбородок и продолжаешь заниматься делом. И да, чертовски охренительно важно для меня то, что ты спишь на проклятом надувном матрасе, а не на мягкой кровати, которую можно купить за деньги. Это доводит меня до безумия, Киган. Ты заслуживаешь большего.

Святое... что?! Я тяжело дышала, и он — тоже. Интенсивность его взгляда возрастала, и этого было слишком много, чтобы я могла справиться. Я отвернулась и глубоко вздохнула. Откуда это всё? Я важна для него? С каких пор? Мужчина все эти дни едва замечал меня, не говоря уже о заботе с его стороны. Я считала, что, если меня переедет машина, он будет чуваком, стоящим на другой стороне дороги и снимающим всё на видео, вместо того, чтобы набрать 911. Именно в такое восприятие нашей «дружбы» с Камденом я вложила так много сил и убеждения.

Слушать его слова о том, что я заслуживала большего, чувствовалось как моя погибель. Я двинулась вперёд, когда услышала его шаги позади себя. Дрожь пробежала по моей коже из-за его близости, и я крепко сжала веки. Игнорируй его, Киган. Когда его рука опустилась между моим плечом и шеей, я подпрыгнула, и мои глаза распахнулись. Его твёрдые мозолистые пальцы прикоснулись к участку неприкрытой кожи. Я уверена — он знал, что делает. Его прикосновение было таким нежным и неожиданным, что моё тело жаждало его всё больше.

— Не убегай от меня, Блу, — сказал он очень тихо, но уверенно.

— Что мне делать с этим? — я продолжала смотреть вперёд, на белые стены. — Ты обращаешься со мной как попало с тех пор, как я сюда переехала. А сейчас говоришь, что я важна для тебя? Я даже не знаю, что сказать по этому поводу.

Он наклонился так, что его лицо оказалось всего в дюйме от меня. Я чувствовала его горячее дыхание рядом с моим ушком.

— Так больше не может продолжаться. Я не позволю.

О чём он говорил? Это относится к произошедшему в комнате?

— Я не понимаю, — произнесла я растерянно.

Он даже не ответил. Когда тишина в моей комнате продлилась дольше нескольких ударов сердца, я обернулась, но он уже ушёл. Странно, но я все ещё ощущала его за своей спиной. Как будто его близость опалила мою кожу, и он всё ещё рядом. Я шумно вздохнула. Это было уже слишком. ВСЁ было слишком. У меня не было сил пытаться анализировать то, что только что произошло. Но я знала, кто мне поможет. Мне необходимо позвонить лучшей подруге и рассказать ей, что у меня ЧП. Клянусь, каждый волос на моем теле всё ещё стоял дыбом, и моё сердце колотилось. Мейси поняла бы, что происходит. Она должна. Она знает ключ к парням. Протянул ли Камден таким странным образом мне оливковую ветвь?

Я услышала, что кто-то ходит внизу, и напряглась.

— Киг? — завопил Доджер снизу.

Я моментально расслабилась от его голоса. Может, он знает, что сейчас случилось? Я вышла из своей комнаты к перилам, выходящим в гостиную.

— Да? — пискнула я.

— Эй, мне нужно уйти. Разгрести кое-какое дерьмо и всё такое.

Я сглотнула, не зная, как спросить. В основном потому, что я чувствовала себя глупо, разговаривая с братом Камдена об этом.

— Доджер, можешь объяснить мне почему...

Его чёрная шевелюра отрицательно покачала головой. Подняв руку, он сказал:

— Нет. Ты должна разобраться сама. Кам только что уехал. Я не хочу вмешиваться в ваши дела.

Мой рот широко открылся:

— Но я только хотела...

Он посмотрел на меня своими пронзительными голубыми глазами и решительно повторил:

— Я сказал нет. Ты нравишься мне, но это только между вами двумя.

Я опустила голову в знак согласия.

— Ладно.

Я стояла там и смотрела, как Додж взял ключи, и входная дверь за ним закрылась. Моя нижняя губа дрожала, мне хотелось уползти в свою постель и притвориться, что всё, произошедшее этим утром, исчезнет. Можно мне начать день сначала, с хорошего, пожалуйста?

Я стряхнула с себя ступор, вернулась в свою комнату и позвонила Мейси. Мы договорились о времени встречи. Она не казалась взволнованной, когда я кратко изложила ей случившееся. Она просто сказала: «Мы пропустим ланч и перейдём сразу к шоколадному пирогу».

После чего я слегка остыла. И, откровенно говоря, на данный момент мои бёдра оценили бы небольшое проявление любви.

— Что всё это значит? — жаловалась я Мейси, которая сидела напротив. Я только что закончила описывать ей мельчайшие детали произошедшего: с момента пробуждения и до того, как я обернулась, а Камден уже ушёл.

Орудуя вилкой, Мейси поддела кусок пирога и отправила его в рот. Запихнув его, она пожала плечами. Что за чёрт? Почему она пожимает плечами?

— Мейс, я не шучу. Мне в этом деле нужна помощь! Почему Камдена бросает то в жар, то в холод?

Облизнув губы, она положила вилку:

— Во-первых, почему ты не рассказала мне о своём свидании с Люком?

Я свела брови:

— Люк? Какое отношение он имеет ко всему этому?

Взгляд Мейси был понимающим, как будто она знала, как всё разрулить.

— Просто расскажи мне о своём свидании, и затем мы будем решать остальные проблемы.

Я посмотрела на тарелку перед собой. Мой живот был стянут в такой тугой узел, что я не смогла съесть бо?льшую часть того маленького кусочка блаженства, который стоял передо мной.

— Ну, мы съездили на пикник в парк, немного поиграли с Фрисби. Он действительно был хорошим всю дорогу. Перед игрой и во время игры, всё, казалось, накаляется между нами. Прежде чем я поняла это, мы целовались, и я позвала его заехать ко мне и остаться на ночь.

— А он что?

Я закатила глаза.

— Что он! Разве у него нет пениса? Девушка зовёт его остаться на ночь, и ты, на самом деле, думаешь, он заставил бы свой пенис опуститься?

Она опять пожала плечами. Грр... Да пошла она со своими глупыми плечами.

— Да мало ли. Я имею в виду, если бы он знал, что она, например, спала с кем попало, и у неё серьёзный приступ бешенства матки? — она снова взяла вилку, потянулась через стол и погрузила её в мой пирог. После того как она отломала и съела кусочек, она указала своим столовым серебром в меня. — Что, дорогая моя подруга, противно. Я уверена, он бы сказал «нет».

— Мейс, я понятия не имею, куда ты клонишь, но поедание шоколадного пирога, как ты это делаешь, и разглагольствования о бешенстве матки, если честно, вызывают у меня тошноту.

Не говоря уже про зуд.

— Не важно. Расскажи, что было дальше.

Я откинулась назад, опершись о кабину спиной.

— Ну, мы вернулись ко мне и занялись сексом.

— У тебя был оргазм?

— Конечно, был.

— Нет нужды обижаться, Киг, я просто задаю вопросы.

Я скрестила руки на груди в защитном жесте:

— Да, у меня был оргазм.

— А что-нибудь ещё ты чувствовала?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду страсть, пот, жар, таскание за волосы, шлепки, грязные словечки и всю прекрасную чепуху, которая случается, если тебе реально нравится процесс.

— Иисус, у тебя была такая чепуха?

Мейси посмотрела на меня так, будто у меня выросла вторая голова.

— А у тебя нет?

Я отрицательно потрясла головой.

— Святое дерьмо, что мне с тобой делать? Таким образом, вы просто занимались сексом. И как это было?

— Это был просто секс, Мейс, это было приятно. Люк был милым.

Теперь она смотрела на меня раздражённо:

— Вот к чему я клоню. У тебя нет страсти к Люку. Он может разогреть тебя, но он только берёт твоё тепло. Ты нуждаешься в ком-то, кто сделает тебя сердитой, пламенной, страстной и столь отчаянной от желания, что твои бёдра будут дрожать, — она замолчала на мгновение. — Кто-то похожий на Камдена.

Я подскочила на месте: