– Тогда, полагаю, увидимся через несколько минут. И учти, останешься на ланч. Ты знаешь, мама волнуется, что ты плохо питаешься.

– Ладно, но только на ланч. У меня планы на весь день.

– И что это за планы?

– Планы, в которые вы с мамой не входите. Теперь отключайся, чтобы я могла уже выезжать.

Повесив трубку, Рокси побежала в свою комнату. Опустошив рюкзак, она решила, что он недостаточно большой. Выбрав один из самых маленьких чемоданов, она упаковала вещи на несколько дней. Она всё ещё считала, что бульшая часть ее одежды недостаточно хороша, или недостаточно стильная, чтобы одеть её в Волчью Нору». Если она намеревалась какое-то время провести с Беовульфом, то ей определённо придётся отправиться по магазинам. Но на сегодняшний день единственной подходящей одеждой, которая, насколько она понимала, не смутит его, была та, которую выбрала для нее Кэндис. К счастью, Беовульф не будет возражать, увидев ее в этом наряде во второй раз.

Закинув чемодан в багажник своей машины, которая не была столь же классной как машина Беовульфа, она за двадцать минут доехала до дома, где она выросла – дома своих родителей. Это был типичный двухэтажный дом людей среднего класса. Так как она была единственным ребёнком, ее семье не требовался дом побольше. Отец ждал ее на пороге. Мужчина пятидесяти с лишним лет, он не выглядел на свой возраст. В отличие от большинства мужчин его возраста, он заботился о своём теле. Его тёмно-каштановые волосы только начинали седеть на висках. Он был строен и высок, все его шесть футов[4] . Проницательные серые глаза следили за ней, пока она шла туда, где он стоял, ожидая ее.

– Привет, папа.

Лукас Стоун обнял ее, сжимая до тех пор, пока она не заворчала.

Он делал это ещё с тех пор, когда она была ребёнком, и отказался прекращать делать это теперь, когда она стала взрослой.

– Привет, малышка. Твоя мама уже практически приготовила ланч. Когда она узнала, что ты приедешь, то устроила на кухне настоящий шторм.

– Я не хотела доставлять ей столько проблем.

– Попробуй сказать ей об этом. Пойдем и посмотрим, не требуется ли ей помощь. Так как сегодня прекрасный день, твоя мама решила, что мы будем есть на заднем дворе.

Ароматы, заполнившие кухню, казались просто восхитительными. Рокси закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Кастрюля супа, приготовленного ее мамой, стояла на плите и разогревалась. Ее мать стояла у разделочного стола, нарезая свежеиспечённый хлеб. Повернувшись к ним, она улыбнулась Рокси. В Белинде Стоун было всё, чего не было в Рокси. Ее мама всегда великолепно выглядела. Ее классическая красота и сейчас не увяла. Казалось, что её внешность с возрастом только улучшалась. В отличие от ее неуклюжей дочери, вся она была само самообладание и изящество. Единственное в чем Рокси была похожа на свою мать, так это внешность. За что Рокси была вечно ей благодарна. Когда ей самой исполнится пятьдесят шесть, она надеялась выглядеть точно также хорошо, как и её мама.

– Можешь взять это, дорогая? – Белинда вручила ей тарелку с нарезанным хлебом.

– Нет проблем. Хочешь, я вернусь и помогу тебе с супом?

– Всё в порядке. Твой отец может помочь мне. Иди, присаживайся и чувствуй себя как дома.

Выйдя на задний двор, Рокси поставила хлеб на стол. Ее мама уже расставила приборы и установила большой зонт, чтобы защитить их от солнца, пока они будут есть. Вскоре её родители присоединились к ней, и несколько минут они сидели ничего не говоря, просто наслаждаясь едой. Рокси использовала это время для того, чтобы упорядочить свои мысли. Она знала, что мама не будет молчать долго.

Положив ложку, Белинда посмотрела на Рокси.

– Твой папа сказал, что тебе требуется совет.

Ее мама временами была так предсказуема.

– Да. Ну, вообще-то это две вещи. Во-первых, я кое-кого встретила и, во-вторых, я хотела спросить вас о снах, которые мне снились, когда я была маленькой.

Конечно же, ее мама вцепится в новость, что она кого-то встретила. С тех пор как Рокси стукнуло тридцать, ее родители потеряли всякую надежду, что станут бабушкой и дедушкой.

– Когда мы с ним познакомимся, дорогая?

– Я не уверена. Я бы предпочла сначала поговорить о снах.

– Почему такой внезапный интерес? Я думала, что ты оставила эти сны в прошлом, вместе с детством.

– И я так думала, но прошлой ночью мне приснился волк. Только этот сон отличался от других.

Ее мама выпрямилась.

– В каком смысле?

– Я бегу по лесу, в этот раз как женщина, а не ребёнок, и меня преследует волк. Но не для того, чтобы навредить мне, это больше похоже на игру. И что странно, я хочу, чтобы волк поймал меня, потому что я знаю, что он изменится, а потом…

– Что потом?

– Мы будем… ну, ты знаешь…

– Нет, я не знаю.

Рокси закатила глаза.

–Ты заставляешь меня обстоятельно объяснить это, не так ли? Я подразумеваю, что мы займёмся с-е-к-с-о-м.

– Рокси, дорогая, ты взрослая женщина и можешь произносить слово «секс» при мне. Не то чтобы, у меня его никогда не было, ты понимаешь.

– Слишком много информации, мам.

– Ладно, продолжим. Теперь, ты хочешь сказать, что во сне занимаешься сексом с волком?

– Нет, он определённо не волк. Начинается с того, что он волк, но после того как он ловит меня, он становится человеком. – Когда её мать уставилась на неё с заинтересованным выражением лица, Рокси подумала, что может быть ей следовало оставить эту часть при себе. – Это был просто сон, мам. Этого не было на самом деле. – Чувствуя себя не в своей тарелке, она почесала свою сыпь.

– Конечно, это был просто сон, дорогая. Почему ты чешешь своё запястье?

– У меня там сыпь, и она очень сильно чешется.

Мгновенно забеспокоившаяся Белинда сделала Рокси знак дать ей возможность посмотреть. Зная, что выхода нет, Рокси положила руку на стол. Ее мама медленно сняла бинт. Рокси откусила кусочек всё ещё теплого хлеба, смакуя вкус топленого масла и свежего хлеба. Мама склонилась над её запястьем, пристально его рассматривая.

– Я знаю, что она отвратительная. Понятия не имею, откуда она взялась.

– Может, она появилась, когда ты сделала эту татуировку?

Рокси оттолкнула руку матери и посмотрела на своё запястье. В некоторых местах сыпь отшелушилась, и под ней проступили чёрные буквы. Она быстро пальцем поцарапала участок, где была сыпь. Открылись ещё чёрные буквы. Ошеломлённая, Рокси поднесла руку к лицу, поворачивая её, чтобы рассмотреть со всех сторон. Всё её запястье по кругу опоясывала надпись шириной примерно в дюйм, напоминающая Кельтский узор. Чёрный узор был запутанным и действительно выглядел как татуировка.

Отрицательно покачав головой, Рокси подскочила и побежала в кухню. Сунув руку под струю воды, она стала отчаянно тереть надпись. Не смотря на то, как сильно она её терла, надпись не поблекла. Не помогла даже жидкость для мытья посуды.

Отключив воду, ее мама спокойно вытерла ее руку.

– Очевидно, ты не делала татуировку.

– Нет, я не делала ее. Если бы и сделала, то не там, где ее нельзя спрятать. Не знаю, откуда она взялась.

Обняв ее за плечи, Лукас усадил ее за кухонный стол. Сев на стул рядом с ней, он спросил:

– Ты сказала, что встретила кого-то.

– Да. Его зовут Беовульф Торссон. Я познакомилась с ним в ночном клубе, который называется «Волчья Нора». Он принадлежит ему.

– Что ты к нему чувствуешь?

– Я немного смущена тем, что я к нему чувствую. Он кажется идеальным мужчиной и меня тянет к нему. Он заставляет меня чувствовать то, чего не мог дать ни один другой мужчина.

– Но?

– Не знаю, воображаю я это или нет, но иногда, клянусь, он рычит и пару раз его глаза выглядели так, будто они пылают. – Ее родители обменялись взглядом, который был понятен только им. – Знаю, это кажется сумасшествием. Может, я схожу с ума.

– Я уверена, ты ошибаешься, дорогая, – заверила ее Белинда.