И хоть на нем и была извечная его маска, сегодня полностью черная, на поллица, я безошибочно узнала этого придурка.

Его глаза прищурились, а челка упала на лоб. Он смотрел на меня сверху вниз очень пристально и так зло, что у меня задрожали колени.

Он с силой впечатал меня в свое тело и байкерская кожанка с заклепками больно оцарапала мое декольте.

— Отпусти меня, козлина! — вскричала я ему в лицо.

Фрик наклонился к моим волосам. Его ладони крепко держали меня за лопатки.

— Ох, сука, ты даже не догадываешься, как сильно меня разгневала, — его злой шипящий голос пробирал до костей, — Я тебя накажу за выходку с ментами.

И я не успела даже крякнуть, как он чуть присел и перекинул меня через плечо. Танцпол завертался перед глазами.

Я молотила его по спине, а этот сумасшедший ублюдок тащил меня огромными шагами в неизвестном направлении.

Я приподняла голову и увидела сквозь толпу, что Ринат с друзьями подошел к бару и оглядываются в поисках меня. Я закричала

— Ринат, спаси, — выгнулась и помахала ему рукой.

Тяжелая ладонь Платона хлопнула меня по жопе, и он четко произнес

— Заткнись, до утра тебе уже никто не поможет.

Я в ужасе била его кулаками по спине. Боже, он ведь должен был сидеть в тюрьме, как он вышел…

Верзила дотащил меня до тонированного седана, открыл багажник.

Мне стало реально страшно. Вокруг мелькали пьяные и обнаркоманенные рожи. На мои крики о помощи никто не обращал внимания. Расфокусированные взгляды не останавливались на мне дольше секунды.

Платон грубо скинул меня в багажник.

— Нет. Нет, — закричала я.

— Пригни голову, сука, — мрачный черный верзила со всей силы захлопнул крышку моего гроба.

Я очутилась в позе эмбриона в кромешной тьме. Поджала колени к груди и громко заплакала. Первое время, как тронулась машина, громко тарабанила кулаками по металлу. Потом выдохлась и притихла. Просто скулила и ныла. Места было мало и мне пришлось изогнуться, чтоб поднять руку к лицу, убрать прилипший и мокрый от слез хвост, который мешал мне дышать.

Машина ехала быстро. На кочках меня подкидывало, и я билась больно головой. В бедро врезались гаечные ключи. Грязная запаска изгибала мой позвоночник в неестественном положении. Спустя полчаса, все тело задеревенело и отекло. Я успела протрезветь.

Хаотичные мысли бились в голове. Что этот псих решил со мной сделать…Изнасиловать…Убить…

Зачем я с ним связалась? Ринат был прав, что надо было держаться подальше от этого отброса. Гребанного фрика.

В своих упаднических мыслях я и не заметила, как машина остановилась.

Поняла это, когда открылся багажник. И черный демон в наморднике с жуткими зелеными глазами закрыл собой весь просвет.

— Приехали, вылазь, — скомандовал он.

Я быстро пошевелилась, но поняла, что и руки и ноги онемели и начали покалывать. Я продолжала плакать.

— Что тебе надо от меня, ублюдок?! Куда ты меня привез? — тараторила я сквозь всхлипы.

— Ты сама вырыла себе яму. Стервозная мажорка! Объявила мне войну. Закрыла за решетку. Теперь мой ход. Сейчас все узнаешь, — зло проговорил псих.

Видя, что я никак не могу выбраться, потянул ко мне свои загребущие лапы. Схватил под ребра. Бесцеремонно вытащил и снова взвалил себе на плечо. Моя юбка задралась до трусов и его ладонь жгла голую кожу задницы.

— Отпусти, отпусти меня, — просила я, наплевав на свою гордость. Уже реально очень испугалась за свою жизнь.

Платон шел размашистым шагом, игнорируя мою мольбу и истерику. Неизвестность и его надменный жестокий взгляд сильно пугали меня.

Я видела под ногами рыхлую землю, протоптанные тропинки, кусок плиточной дороги.

Опять землю с примятой травой.

— Платон, пожалуйста… — проговорила я обреченно.

— Что, готова уже извиниться, Лили? — спросил он с насмешкой.

— Да, да. Все что угодно. Только отпусти меня. Верни домой, — я снова расплакалась.

— Рано еще. Процесс твоего перевоспитания только начинается. Была принцессой стала злобной сукой. Теперь, пока не превратишься обратно в принцессу, будешь учиться манерам, — проговорил он глухо.

Боже, он неизличимо болен. Настоящий шизофреник. Еще и с силой бычьей. Это какой то треш! Я конкретно попала.

Наконец, Самойлов скинул меня на землю. Я больно ударилась копчиком. Но не обратила на эту неприятность внимание. Начала судорожно осматриваться по сторонам.

Вдалике виднелся маленький домик. Беленые стены и шиферная крыша. Длинный огород с рассадой картошки и помидор отделял его от нас.

Платон повозился с замком. Я услышала лязг ключей и обернулась. Запах птичьего помета явственно ощущался в воздухе.

Платон открыл дверь в небольшой сарай.

Что он задумал…

— Пока, Лили, твое место среди безмозглых куриц. Думаю ты с ними легко поладишь. Уровень вашего интеллекта одинаковый. Впереди вся ночь, тебе будет о чем поговорить с подругами, — глухо и ровно проговорил Платон.

Обернулся ко мне, схватил за волосы. Сжал хвост в руках и потянул в открытую дверь.

Он зашвырнул меня в грязный загаженный курятник. Несколько минут стоял и наслаждался моим жалким видом в дерьме и перьях, которые летали в воздухе и прилипали к моей голой коже.

Я встала на колени в птичий помет. С трудом поднялась на ноги.

— Ну все, сучка, располагайся. Представь себе, что ты на Кунарах!

Он начал закрывать дверь, продолжая смотреть на меня своими ядовитыми глазами.

— Ты идиот! Гребанный фрик! Ненавижу тебя, Самойлов! Чтоб ты сдох…

Шаги мужчины удалились. Я припала к просвету в двери и увидела, как машина уехала.

Покричала на помощь в замочную скважину. Охрипла. Только кур в клетках побудила и те начали громко кудахтать.

Я обернулась. Оглядела помещение курятника. Глаза привыкли к темноте. Я сделала несколько шагов вглубь. Стены строения из кривого кирпича, пол обычная влажная земля с высоким слоем помета, в котором увязали кроссовки.

От удушающей вони мутило.

В углу я нашла картонные лотки на тридцать яиц. Веник и пластмассовый совок. Ни лопаты, ни топора, ничего, чем можно было бы вскрыть дверь.