— Райкар! — она. — Да будь он проклят!

— Так, так, — запричитала старуха. — Что это ты взбеленилась? Нашла кому угрожать! Райкар — мой сын, мой хозяин!

— Ваш сын? Этот бандит! Будьте вы прокляты вместе с ним!

Одним прыжком вскочив на ноги, девушка продолжала возмущенно кричать:

— Выпустите меня немедленно отсюда!

Старая Бася громко рассмеялась, став похожей на ведьму:

— Пожалуйста, убирайся! Можешь попробовать, красавица, а потом мы вместе посмеемся.

— Отлично! Я молодая, сильная, и вам меня не удержать!

— Ты думаешь? Возможно, я действительно не так сильна, как ты, только я ведь не одна…

Женщина быстро отступила, и Янка сделала шаг вперед. Тониш, до сих пор мирно лежавший у выхода, поднялся и тоже сделал шаг. Увидев медведя, девушка остановилась и в тот же миг вытащила из-за пояса длинный тонкий кинжал, лезвие которого зловеще блеснуло в полумраке пещеры.

Старая Бася тотчас вернулась на прежнее место между зверем и незнакомкой. Медведь, успокоившись, сел, продолжая следить за девушкой своими маленькими бегающими глазками.

— Не бойся, — примирительно сказала старуха, беззубо улыбнувшись, — Тониш не такой уж злобный, как кажется…

— Вы думаете, я боюсь? — подняв голову, ответила юная красавица.

— Нет, нет, ты очень храбрая… Твоя смелость делает тебе честь. Успокойся! Я только хотела убедить тебя, что Тониш — хороший сторож и что в твоих интересах вести себя разумно.

Животное подтвердило слова Баси рычанием.

— Значит, я в плену и должна оставаться в этой мрачной пещере?

— А на что ты жалуешься? Здесь очень хорошо. Многие хотели бы жить в подобных условиях.

Старуха подошла к девушке, та не шелохнулась, оставаясь безучастной ко всему, что ее окружало.

— Послушай, дитя мое, ты должна быть послушной, разумной… А для начала отдай мне, пожалуйста, свой ужасный нож…

Черные глаза Янки сверкнули, как молнии.

— Иди возьми его! — вызывающе крикнула девушка. Весь ее вид говорил о решимости бороться, сражаться до последнего. Но, поскольку Бася не приняла приглашения юной маньчжурки, та продолжала:

— Слушай меня хорошенько, старая женщина. Я еще не знаю, каким нечестным способом удалось завладеть мной твоему сыну, которого я считаю самым отвратительным из всех бандитов и которого ненавижу всей душой, но помни, каким бы сильным он ни был, пусть он совершил хоть все преступления на свете, я его не боюсь. Вы можете передать ему мои слова, поскольку вы — его мать… Янка из тех, кто умеет постоять за себя.

— Договорились, — усмехнулась Бася, — мы обсудим это позже. А пока моего сына нет, он уехал по делам и вернется завтра или послезавтра, я — хозяйка дома… и должна тебя предупредить, я абсолютно уверена, что, если ты сделаешь хоть шаг к двери, Тониш мгновенно раздерет тебя на куски, и твой маленький ножик не спасет тебя.

— Мне не страшен ни ваш медведь, ни вы сами!

— Конечно, конечно, но это все слова. Эй, Тониш, иди-ка сюда!

Медведь поднял голову, но не более. Женщина не интересовала его, она была всего лишь матерью хозяина, а животное уважало только силу. Несколько огорчившись потерей авторитета в глазах незнакомки, старуха сама подошла к животному и, нагнувшись, подняла его огромную лапу с когтями, похожими на стальные крюки. Затем, приподняв голову, отогнула медведю губы, показав ровный ряд крепких острых зубов.

— Оставьте несчастного зверя в покое, — посоветовала Янка, — вы можете так надоесть ему, что он с удовольствием проглотит вас.

— Не беспокойся, он любит меня.

Медведь тем временем снова лег и заснул, положив голову на лапу. Губа так и осталась вывернутой, обнажая кроваво-красные десны.

Из всего того, что болтала женщина, Янка уловила лишь одно, что Райкар временно отсутствует и его не будет день или два. Значит, в настоящий момент существовало только два препятствия — злобная старуха и дикий медведь Тониш. Что они по сравнению с самим Райкаром! Он один представлял самую серьезную опасность, и только он мог заставить содрогнуться отважную девушку.

Что же ей теперь предпринять? Делать хорошую мину при плохой игре, ломать комедию, что она смирилась с судьбой, а тем временем ждать удобного случая? Девушка была уверена, что друзья и отец обязательно будут ее искать, они сумеют найти это бандитское логово и спасти ее. Она также понимала, что активное сопротивление бесполезно. Какой бы смелой и решительной ни была Янка, бороться против дикого зверя, безусловно превосходящего по силе, просто неразумно. Приручить, обласкать — возможный вариант, но требующий много времени, а выйти на свободу надо не позднее, чем через двадцать четыре часа. Но каким образом?

Янка сосредоточенно думала. Она изменит тактику поведения.

— Поймите, — обратилась девушка к Басе, — мое положение ужасно. Я была вместе с папой и братом в двух шагах от Мукдена, мы путешествовали, и вдруг я оказалась в этой ужасной тюрьме. Простите меня за мое отчаяние, — жалобно продолжала она, — но что вы от меня хотите, что я должна сделать?

— Ничего! Абсолютно ничего! — замурлыкала старуха. — Я должна прежде всего подчиняться сыну… А тебя я прошу только спокойно дождаться его возвращения, не причинив никому вреда.

— Вы очень любите своего сына?

— Люблю, конечно… Я очень люблю моего Райкара. Он такой сильный, храбрый, все на свете его боятся.

— Даже вы?

Бася посмотрела на девушку: разговор ей не нравился, и она решила сменить тему. Время шло к полудню, и крошка, как она мысленно называла пленницу, вероятно, умирала от голода. Старуха занялась приготовлением обеда.

— Давайте я вам помогу, — предложила Янка.

Съестные припасы не отличались разнообразием — вяленое мясо антилопы, сухой сыр, орехи. В глубине пещеры, где лежали продукты, девушка заметила висевшую на крюке тушу козы.

— Пойдет на ужин господину Тонишу, — учтиво объяснила Бася.

— Бедное животное! — Янка. — Посмотрите, на голове запеклась кровь. Можно подумать, что ей проломили череп, а потом зачем-то вырвали глаза.

— Проделки моего сына. Когда он принес козу сюда, ему показалось, что она жива, поскольку смотрит на него большими, полными слез глазами. Тогда он взял нож и вырезал ей глаза.

Бася сдернула тушу с крюка и бросила медведю. Послышалось довольное урчание. Тониш набросился на мясо, раздирая куски лапами и зубами. Челюсти исправно заработали, с хрустом перемалывая кости. Янка почувствовала приступ тошноты.

На обед женщины расположились у ящика, служившего столом. Медведь продолжал пожирать свою добычу. Под это нескончаемое чавканье Янка не могла заставить себя положить ни одного куска в рот.

— Не найдется ли у вас воды? — она тихо.

Бася рассмеялась:

— Воды? Да разве мы знаем здесь, что это такое? Ты хочешь пить, моя крошка… Впрочем, я тоже. Я дам тебе кое-что получше.

Старуха поднялась и отправилась в глубину пещеры. Через минуту она победно выставила бутылку на стол.

— Выпей-ка это залпом. А потом расскажешь мне все новости.

Янку так мучила жажда, что она, не раздумывая, подняла бутылку к губам и хлебнула целый глоток.

— Но… Это же водка! — закричала девушка, обжегшись.

— Водка! Мы стащили ее у русских. Правда, хороша?

— Я не хочу больше… Ужасно дерет горло.

— Ах ты, какая нежная… Смотри, как это пьют. Двумя руками старая женщина поднесла бутылку к губам на расстояние двух пальцев и стала заливать содержимое в рот. Она все пила и пила.

— Вы погубите себя! — Янка.

Бася, сделав еще несколько больших глотков, отбросила посудину на стол.

— О! Хорошо! Про нее говорят — сироп, выжатый из драгоценных камней.

Сильный кашель прервал речь бурятки. Скорчившись, она села на пол на колени. Спазмы[78] душили ее, разрывая грудь. Так продолжалось несколько минут. Янке стало жаль старую цыганку, но чем она могла помочь? Наклонившись, девушка легонько постучала Басю по спине. Постепенно приступ прошел. Женщина успокоилась, но продолжала тихонько стонать. Было очевидно, что она очень страдала. За это время Тониш справился с козой и, закончив ужин, громко зевнул, показывая всем свой кроваво-красный язык. Затем, положив голову на лапы, заснул. Бася перестала причитать и вскоре, закрыв глаза, тоже заснула.