– Еще один день, – говорю я. – Прошу тебя, давай останемся еще на один день, а потом уедем. Мне надо разобраться и снова съездить туда.

Холдер отстраняется и, качая головой, смотрит мне в глаза.

– Ни за что, – твердо возражает он. – Незачем тебе мучиться. Не пойдешь.

Я умоляюще сжимаю ладонями его щеки:

– Мне это необходимо, Холдер. Клянусь не выходить из машины. Но дом я увидеть должна. Там я вспомнила много всего. И нужно еще кое-что, а потом увезешь меня, и я начну решать, что делать.

Не желая отзываться на мою отчаянную мольбу, он вздыхает и начинает вышагивать по номеру.

– Ну пожалуйста, – прошу я, зная, что он не сможет отказать.

Он медленно поворачивается к кровати, берет сумки с одеждой, швыряет их к шкафу:

– Хорошо. Я обещал сделать все, что захочешь. Но я не собираюсь вешать одежду в шкаф, – говорит он, указывая на сумки.

Я со смехом обнимаю его за шею:

– Ты самый лучший, самый чуткий бойфренд на всем белом свете.

Он со вздохом обнимает меня в ответ.

– Нет, это не так, – говорит он, прижимаясь губами к моему виску. – Я самый ручной бойфренд на всем белом свете.

Понедельник, 29 октября 2012 года

16 часов 15 минут

Из целого дня нас угораздило выбрать те самые десять минут, за которые мы, сидя в машине напротив дома, дожидаемся моего отца. Едва его автомобиль останавливается перед гаражом, Холдер тянется к зажиганию.

Я накрываю его кисть дрожащей рукой.

– Не уезжай. Хочу посмотреть на него.

Холдер со вздохом откидывается на сиденье, прекрасно понимая, что нужно уехать, но зная также, что я его не отпущу.

Я перевожу взгляд с Холдера на полицейскую патрульную машину, стоящую на подъездной дорожке по другую сторону улицы. Дверь открывается, выходит одетый мужчина в форме. Он стоит к нам спиной и держит возле уха сотовый телефон. Продолжая разговор, зависает во дворе и в дом не идет. Его вид не вызывает во мне никаких эмоций, пока мужчина не поворачивается к нам лицом.

– О господи! – шепчу я громко. Холдер вопросительно смотрит на меня, но я лишь качаю головой. – Ничего. Просто он кажется… знакомым. Я зрительно не помнила его, но встреть на улице – узнала бы.

Мы продолжаем наблюдать. Холдер вцепился в рулевое колесо так, что побелели костяшки пальцев. Я опускаю взгляд на свои руки и понимаю, что точно так же сжимаю ремень безопасности.

Но вот отец сует телефон в карман. Он направляется в нашу сторону, и рука Холдера моментально тянется к зажиганию. Я тихо охаю, надеясь, что тот не заметил слежки. До нас обоих одновременно доходит, что отец идет к почтовому ящику, и мы сразу успокаиваемся.

– Ну, довольна? – цедит Холдер. – Еще секунда – и я выскочу и врежу ему.

– Почти, – отвечаю я, не желая, чтобы он наделал глупостей, но и не спеша уезжать.

Я наблюдаю, как отец направляется к дому, просматривая на ходу письма, и тут меня осеняет.

А вдруг он снова женился?

Вдруг у него есть дети?

Вдруг он делает то же самое с кем-то еще?

У меня начинают потеть ладони, и я вытираю их о джинсы. Руки у меня дрожат еще сильнее прежнего. Я уже не могу думать ни о чем, кроме того, что не должна его отпускать. Я не позволю ему уйти, зная, что он может делать подобные вещи с кем-то другим. Мне надо знать. Ради себя самой и ради любого ребенка, с которым общается мой отец, я должна удостовериться, что он не тот страшный монстр, каким запечатлелся в моей памяти. Чтобы знать наверняка, мне надо увидеться с ним. Поговорить. Узнать, почему он так поступал со мной.

Когда отец отпирает входную дверь и исчезает внутри, Холдер шумно переводит дух.

– Что теперь? – спрашивает он, поворачиваясь ко мне.

Я не сомневаюсь, что, узнав о моем намерении, он постарается удержать меня силой. Поэтому не выдаю своих планов и киваю с вымученной улыбкой:

– Угу, теперь можем ехать.

И в тот момент, когда он поворачивает ключ зажигания, я отстегиваю ремень безопасности, распахиваю дверь и бегу. Я пересекаю улицу и, миновав лужайку, подбегаю к крыльцу. Я даже не слышу Холдера за спиной. Он почти бесшумно хватает меня сзади и, отрывая от земли, несет по ступеням вниз. Он продолжает нести, а я лягаюсь, пытаясь оторвать его руки от своего живота.

– Что ты делаешь, черт возьми?

Не опуская меня на землю и продолжая сдерживать мое сопротивление, он тащит меня через двор.

– Сейчас же отпусти меня, Холдер, или я закричу! Клянусь Богом, закричу!

Оценив угрозу, он разворачивает меня и трясет за плечи, пристально глядя с выражением крайней досады:

– Не надо, Скай. После того, что он сделал, вам незачем видеться. Дай себе время немного переждать.

Я смотрю на него с душевной мукой, которая, должно быть, отражается в моих глазах.

– Мне надо знать, делает ли он это с кем-то еще. Не завел ли других детей. Я не могу оставить все как есть, зная, на что он способен. Мне надо его увидеть и поговорить. Прежде чем сесть и уехать, я должна убедиться, что он уже не тот человек.

– Не делай этого, – возражает Холдер. – Не сейчас. Мы можем справиться по телефону. Сначала узнаем о нем все, что возможно. Прошу тебя, Скай. – Он берет меня за плечи и подталкивает к машине.

Я колеблюсь, по-прежнему полная решимости увидеться с отцом с глазу на глаз. Важнее услышать его голос или заглянуть в глаза, чем искать сведения в Сети.

– У вас проблемы?

Мы с Холдером резко поворачиваемся на голос. У крыльца стоит мой отец. Он пристально смотрит на Холдера, который по-прежнему крепко держит меня за плечи.

– Девушка, он пристает к вам?

От одного звука его голоса у меня подгибаются колени. Холдер чувствует, что я ослабла, и прижимает меня к груди.

– Пойдем, – шепчет он, обнимая за плечи и подталкивая вперед, к машине.

– Не двигайтесь!

Я замираю на месте, но Холдер еще настойчивее толкает меня вперед.

– Повернитесь!

На этот раз голос отца звучит более требовательно. Теперь Холдер притормаживает. Мы оба знаем, к чему ведет неповиновение копу.

– Отбой, – шепчет Холдер. – Он может не узнать тебя.

Я киваю и делаю глубокий вдох, потом мы оба медленно поворачиваемся. Отец уже отошел на несколько футов от дома и приближается к нам. Держа руку на кобуре, он пристально всматривается. Я опускаю глаза, потому что его лицо, выражающее узнавание, ужасает меня. Он останавливается в паре шагов. Холдер сильнее сжимает мои плечи, а я продолжаю смотреть в землю, едва дыша от страха.

– Принцесса?

Понедельник, 29 октября 2012 года

16 часов 35 минут

– Не трогай ее, мать твою!

Это вопит Холдер, и я чувствую, как что-то сдавливает подмышками. Его голос близко, и я знаю, что он держит меня. Я роняю руки и чувствую траву между пальцами.

– Детка, очнись. Пожалуйста. – Рука Холдера гладит меня по лицу. Я медленно открываю глаза и смотрю вверх. Он глядит на меня, а позади него маячит фигура отца. – Все хорошо, ты просто потеряла сознание. Тебе надо встать, и мы поедем. – Он поднимает меня на ноги, поддерживая рукой за талию.

Отец стоит прямо передо мной, глядя в упор.

– Это ты, – говорит он. Бросив взгляд на Холдера, он снова смотрит на меня. – Хоуп? Ты помнишь меня?

Его глаза полны слез.

А вот я не плачу.

– Пойдем, – опять зовет Холдер.

Я вырываюсь из его рук. Снова смотрю на отца… человека, проявляющего какие-то эмоции, якобы доказывающие его любовь ко мне. До чего же он мерзок.

– Помнишь? – повторяет он, делая еще шаг. С каждым шагом отца Холдер медленно подталкивает меня назад. – Хоуп, ты помнишь меня?

– Как я могу тебя забыть?

Парадокс в том, что я все-таки забыла его. Полностью. Его и все, что он делал со мной, как и здешнюю жизнь. Но я не хочу, чтобы он знал об этом. Пусть понимает, что я все помню.

– Это ты, – говорит он, суетливо двигая руками. – Ты жива! С тобой все хорошо!