А дальше – все понеслось какими-то отрывками. Раз, пару пассов руками от перезревшего гаррипоттера и мое прокрустово ложе принимает горизонтальное положение. Два, вокруг моей головы зависают с дюжину полупрозрачных кристаллов, светящихся голубым цветом. Три, еще одна летящая руна распускает тонкие щупальца и соединяет ими парящие кристаллы с моей головой. Вы никогда не испытывали чувство, будто вам начинают сверлить череп сразу в нескольких местах? Мир вокруг свернулся в одну раскаленно белую точку, к которой извиваясь неслись с огромной скоростью вереницы незнакомых символов, а потом – темнота…

***

Я очнулся и застонал – тот же каменный каземат с тучкой-светильником и не думал меняться на мою привычную спальню. Но я жив и в данной ситуации это было главным. Разбитый, с оттр… измученным мозгом, но живой. Немного пошевелившись, я почувствовал, что ремни меня еще держат, но эффекта приклеивания тела к поверхности уже не было. Батарейка кончилась у гудвина, изумруды ему в почку! А где все?

Повернув голову насколько было возможно в сторону, обнаружил шокирующе занимательную картину. Мой знакомый незнакомец сидел, прислонившись спиной к стене, в углу этой треклятой порностудии. Балахон мага был уже потрепанным, в прорехах и в темных разводах, а, что самое занимательное – на горле моего экзекутора красовалась роскошная улыбка от холодняка. «Zed's dead, baby, Zed's dead»…

Одним мертвецом пейзаж, впрочем, не ограничивался. По всей комнате поломанными куклами были разбросаны тела людей, видимо, реконструкторов – кирасы и кольчуги на кожаных дуплетах погибших или тяжело раненых, перевязи с ножнами и главные вещдоки – шпаги, мечи, алебарды, у кого в руках, у кого в теле…

Вот это кино я тут пропустил! Д`Артаньяны на невском побоище! Куда я попал? Но попал точно – лужи крови, вонь от горелого мяса и от выпущенных кишок навевали не самые радостные воспоминания о собственном боевом прошлом.

Вдруг, из слепой для меня зоны, рядом с дыбой, до меня донеслись стоны и позвякивание металла.

- Артон!.. Артон! Ты жив, парень? Скажи что-нибудь! Слышишь? Мы почти успели… Я успел, - прохрипел мой возможный освободитель.

Но вот мой ли? Тело-то не мое! И насчет освободителя – кому и чему верить в подобной ситуации у меня никакой уверенности не было. Почивший поклонник Аненербе в сандаликах что-то говорил про отлов моей улетевшей души – я умер? Что меня связывает с этим молодым телом, где его старое, то есть, наоборот, молодое сознание?.. Тьфу, мистика с фантастикой. Ладно, перефразируя Владимира Ильича – реальность, это то, что дано нам в ощущениях, а ощущаю я себя живым и телом этим управляю.

Кстати, на имя Артон как-то странно откликнулась моя память… Или не совсем моя? Но имя получается мне знакомо и, вероятно, моему новому телу и принадлежит. А от самого Артона остались только воспоминания – где-то в глубине теперь уже моей памяти. Так, главное, не мудрить на этом этапе. Жив – отлично, не Констанция какая – тоже хорошо. Где я нахожусь, статус моего нового тела – ничего сейчас неизвестно. Значит, изображаем амнезию, благо, ее объективная причина вон в углу отдыхает! Да и имя сходно с моим настоящим – Антон, больше чем полвека – Михайлович.

- Кто здесь! – слабым голосом почти прошептал я.

- Артон, Артон! Это я! – искренне радовался собеседник.

- Артон? Ничего не помню… Меня так зовут? Что произошло? – закинул я наживку про потерю памяти.

- Артон, что с тобой сделали? Этот ублюдок Онорий! Проклятый чернокнижник! Я твой дядя - Тудор! Мне крепко досталось от этого мозголаза, не могу подняться. Ты цел? Мои ближники мертвы, некого позвать, остальные дружинники, надеюсь, добивают людей Онория на стенах башни… Ты можешь двигаться?

- На руках и на ногах ремни, освободиться не могу. Вроде бы сам цел, но голова как в тумане. Помню, как захвативший меня говорил, что я помогу ему в ритуале. Что произошло, почему я больше ничего не помню?

- Этот негодяй провел какой-то ритуал с твоим участием, но был ослаблен после него. Это и помогло справиться с ним, но большой ценой. Онорий захватил разум двух моих бойцов и натравил на нас же, а сам еще и долбил нас молниями. Если бы он не поймал случайный взмах алебарды своим горлом – боюсь все было бы еще хуже. Попробуй пережечь путы, если есть силы

- Как пережечь? – если бы я мог дотянуться до чего-нибудь пережигающего, то боль бы я уж вытерпел бы. Вот только тянуться – ремни не пускают. Дядя у меня оказался или шутником или противником логики.

- Артон, твоя же стихия – огонь! Даже если ты ничего не помнишь – нащупай источник внутри себя и осторожно пусти огонь в запястья. Попытайся!

Что, блин? Что там внутри меня? Некстати, вспомнились классики с «у мене внутре неонка» и изобретатель из штатовского боевика с термоядерным реактором в груди. Реактора у себя я не ощущал. Наверное, плутоний закончился. Хорошо, спокойно! Это не самое странное и невероятное за последние сутки. На задворках моего сознания брезжило понимание того, что я сильно далеко от дома, а может и от своего мира – ощутимая реальность волшебства, неизвестный язык, усвоенный как родной, люди в доспехах, сражающиеся мечами насмерть…

- Дядя, я ничего не чувствую! И не помню, - на всякий пожарный опять подстраховался я.

- Соберись, Артон! Не известно, кто первый зайдет к нам сюда – мои люди или враги. Я сам могу потерять сознание в любую минуту…

Я еще раз попробовал на крепость проклятые ремни – ремни выиграли. Но проверять дружелюбие тех, кто сюда войдет лучше было бы с оружием в руках и стоя, а не изображая медузу на растяжке. Большим пальцем на левой руке решил временно пожертвовать – суставы и сухожилия – от молодого тела, справлюсь. Онория с его электродугой уже нету, чтобы меня остановить. Сложил кисть «лодочкой», упер основание пальца в пряжку ремня, резкий выдох и – рывок…

Самка собаки, больно-то как! Со спецкурсов так не пробовал делать, еще в войну. Сустав я вправил обратно, но пару недель придется поберечься. Распутав ремень на правой, смог сесть и рассмотреть обретенного дядюшку, который лежал недалеко от «моей» дыбы. Здоровый мужик, слегка располневший по возрасту, но до стадии пельменя далеко, видимо, железками активно машет до сих пор. Резкие, крупные черты лица, подходящие вояке. Кожаные на вид рубаха и штаны, стальные кираса с юбкой-плакардом и наручи, рядом с головой валяется шлем, смахивающий на морион – похоже дядин.

Сознание дядя Артона уже успел потерять. Кровь натекла в районе его бедра, если артерия серьезно задета – дело швах. Я доковылял до Тудора и проверил пульс на шее – еще живой. Разодрал его штанину – артерия задета не была, хотя резаные раны и присутствовали, но не очень серьезные. Если можно было судить по вмятине на шлеме – причиной обморока скорее была не кровопотеря, а сильное сотрясение мозга.

Терять человека, который рисковал за меня жизнью, ну, или почти за меня, было во всех смыслах неправильно. Можно сказать, боевой товарищ. Что делать? Какое лечение возможно в загаженном из-за бойни подвале? Даже если порвать на тряпки для перевязки одежду с трупов – скорее можно только заразу в раны занести. Правда, здесь есть магия… И по словам Тудора, у моего тела тоже магия была. Огненная, ага. Оздоровительнее не бывает. И как ее найти и вытянуть еще?

В голове стучала одна мысль – «лечить», «как лечить», «надо лечить». Внезапно в моем сознании, как бы отзываясь на мой панический запрос, всплыла конструкция наподобие тех, которыми в меня пулял Онорий – тоже что-то вроде руны, только «трехмерная». Интуитивно я сконцентрировал на ней внимание и она проявилась уже вне меня – перед моим лицом и зависла, светясь в воздухе. И что… что делать-то дальше! А главное, что эта «руна» может и должна делать? Может молнией долбанет! Надо проверить! И, будто подчиняясь моему желанию и взгляду, конструкция подлетела к ближайшему мертвому телу, а без головы точно жить долго нельзя, и влетела в глубокий, до кости, порез на кисти мертвеца. Над раной возник и быстро испарился голубоватый дымок, а сам порез затянулся, оставив свежий рубец.