Джендри тоже впихнули туда и заперли за ним дверь. В этот миг с озера дунул ветер, и знамена, расправившись, заполоскали. На одном был золотой лев, чего Арья и боялась, на другом три тонкие фигуры бежали по желтому, как масло, полю. Собаки. Арья уже видела как-то этих собак, но где?

Но это было не важно. Главное то, что Джендри схватили. Он глупый и упрямый, но все-таки его надо спасать. Знают ли они, что его ищет королева?

Часовой снял свой шлем и надел вместо него шлем Джендри. Арью это рассердило, но тут она ничего поделать не могла. Ей показалось, что в длинном здании без окон снова кто-то кричит, но каменные стены глушили звук, и наверняка сказать было трудно.

Арья дождалась смены караула и еще долго потом оставалась на месте. Солдаты сновали взад-вперед. У ручья поили лошадей.

Из леса вернулись охотники с тушей оленя на шесте. Оленя освежевали, выпотрошили, затем на том берегу ручья развели костер, и запах жареного мяса потек оттуда, смешиваясь со смрадом мертвечины. Пустой желудок Арьи свело судорогой, и ее чуть не вырвало. На вкусный запах из домов вышли другие мужчины, почти все в кольчугах или вареной коже. Когда олень изжарился, самые лакомые куски отнесли в какой-то дом.

Арья надеялась, что в темноте сможет подползти и выпустить Джендри, но часовые зажгли от костра факелы. Оруженосец принес двум караульщикам мясо и хлеб, потом к ним присоединились еще двое, и они стали передавать из рук в руки мех с вином. Когда он опустел, двое ушли, но другие два, с копьями, остались.

Руки и ноги у Арьи совсем затекли, когда она наконец выбралась из ежевики обратно в лес. Там было черным-черно – тонкий серпик луны лишь изредка мелькал в летящих по небу тучах. «Тихая как тень», – сказала себе Арья, пробираясь между деревьями. В темноте она не решалась бежать, боясь споткнуться о корень или сбиться с дороги. Слева тихо плескало о берег Божье Око, справа ветер шелестел листвой. Где-то далеко выли волки.

Ломми и Пирожок чуть не обмарались со страху, когда она вышла из леса позади них.

– Тихо, – шикнула она, обнимая прижавшуюся к ней Ласку.

– Мы уж думали, вы нас бросили, – сказал Пирожок, глядя на нее круглыми глазами. В руке он держал свой короткий меч, который Йорен отнял у золотого плаща. – Я принял тебя за волка.

– А где Бык? – спросил Ломми.

– Его схватили. Мы должны его освободить. Пошли со мной, Пирожок. Мы подкрадемся, убьем часовых, и я открою дверь.

Пирожок и Ломми переглянулись.

– А сколько их там?

– Я не считала, – созналась Арья. – Не меньше двадцати – но часовых только двое.

Пирожок смотрел на нее так, словно вот-вот заплачет.

– С двадцатью нам нипочем не справиться.

– Ты должен будешь справиться только с одним. Я убью другого, мы выпустим Джендри и убежим.

– Сдаться надо, вот что, – сказал Ломми. – Пойти и сдаться.

Арья упрямо потрясла головой.

– Тогда хотя бы брось эту затею, Арри, – взмолился Ломми. – Они про нас не знают. Спрячемся и подождем, когда они уйдут. Мы ж не виноваты, что Джендри попал в плен.

– Дурак ты, Ломми, – сердито бросила Арья. – Без Джендри ты умрешь. Кто тебя нести-то будет?

– Вы с Пирожком.

– Все время, без смены? Мы не потянем. Джендри у нас самый сильный. Да говори что хочешь, мне дела нет. Я иду обратно. Так как, Пирожок?

Пирожок посмотрел на Ломми, на нее и снова на Ломми и сказал неохотно:

– Я с тобой.

– Ломми, держи Ласку.

Он обхватил малышку руками.

– А если волки приедут?

– Сдавайся, – посоветовала Арья.

Ей казалось, что дорога до деревни заняла у них несколько часов. Пирожок в темноте все время спотыкался, уходил куда-то в сторону, и ей приходилось возвращаться за ним. В конце концов она взяла его за руку и повела.

– Просто иди за мной и не шуми. – Когда на небе отразился слабый отсвет деревенских огней, она сказала:

– Там, за изгородью, виселица, а на ней мертвецы, но ты их не бойся – и помни, что страх ранит глубже, чем меч. Мы должны вести себя очень тихо и двигаться медленно. – Пирожок кивнул.

Она первой пролезла сквозь ежевику и подождала его. Пирожок вылез бледный, запыхавшийся и весь исцарапанный. Он хотел сказать что-то, но Арья зажала ему рот. На четвереньках они проползли мимо виселицы, под качающимися трупами. Пирожок ни разу не посмотрел вверх и не издал ни звука.

Но тут ворона села ему на спину, и он глухо вскрикнул.

– Кто идет? – прогремел во тьме чей-то голос. Пирожок вскочил на ноги.

– Я сдаюсь! – Он отшвырнул от себя меч, вспугнув дюжину ворон и вызвав целый переполох. Арья схватила его за ногу и попыталась повалить обратно, но он вырвался и побежал вперед, размахивая руками. – Я сдаюсь!

Арья тоже вскочила и выхватила Иглу, но ее уже окружили. Она замахнулась на того, кто был ближе, но он отразил удар одетой в сталь рукой, кто-то другой сбил ее с ног, а третий вырвал у нее меч. Она укусила кого-то, но зубы клацнули о холодную грязную кольчугу.

– Ишь, злющий какой, – засмеялся солдат и так треснул Арью кольчужным кулаком, что у нее чуть голова не слетела с плеч.

Они что-то громко говорили над ней, но она не разбирала ни слова – так звенело в ушах. Она хотела уползти, но земля поехала куда-то. Они забрали Иглу. Позор был хуже боли, хотя болело очень сильно. Этот меч ей подарил Джон, а Сирио учил ее им пользоваться.

Наконец кто-то сгреб ее спереди за куртку и поставил на колени. Пирожок тоже стоял на коленях, а перед ним высился самый большой человек из всех, кого Арья видела, великан из сказок старой Нэн. Она не заметила, откуда он взялся. По его желтому камзолу неслись три черные собаки, а лицо точно из камня вырубили. Внезапно Арья вспомнила, когда видела этих собак. В ночь турнира в Королевской Гавани, когда все рыцари вывесили щиты у своих шатров.

«Этот принадлежит брату Пса, – сказала ей Санса, когда они прошли мимо трех собак на желтом поле. – Вот увидишь – он даже больше Ходора. Его прозвали Скачущей Горой».

Арья повесила голову, плохо сознавая, что происходит вокруг. Пирожок снова заявил, что сдается, а Гора сказал:

– Веди нас к остальным. – Арья потащилась назад мимо виселицы, а Пирожок обещал солдатам, что будет печь им пироги и плюшки – пусть только не трогают его. С ними пошли четверо мужчин – у одного был факел, у другого длинный меч, у двоих копья.

Ломми они нашли там же, где оставили, под дубом.

– Я сдаюсь, – закричал он, как только их увидел, бросил копье и поднял руки, до сих пор зеленые от краски. – Сдаюсь.

Человек с факелом огляделся.

– Тут больше никого? Пекаренок говорил, что есть еще девчонка.

– Она убежала, когда услышала вас. Вы очень шумели.

«Беги, Ласка, – подумала Арья, – беги быстро, как только можешь, спрячься и никогда не возвращайся назад».

– Скажи, где найти этого сукина сына Дондарриона, и тебя накормят горячим.

– Кого? – опешил Ломми.

– Говорил я тебе, эти знают не больше, чем те деревенские суки. Только время терять.

– Что у тебя с ногой, парень? – спросил один из копейщиков.

– Меня ранили.

– А идти можешь? – заботливо осведомился тот.

– Нет. Придется уж вам меня нести.

– Нести, говоришь? – Солдат небрежно поднял копье и вогнал его в мягкое горло Ломми. Паренек не успел сдаться еще раз – он дернулся и затих. Солдат вынул копье, и темная кровь фонтаном хлынула из раны. – Тоже выдумал – нести.