Потом она увидела троих, едущих в конце колонны.

Рорж надел на себя черный полушлем с широкой стрелкой, скрывавшей отсутствие носа. Рядом высился Кусака – казалось, что конь вот-вот рухнет под его тяжестью. Полузажившие ожоги на теле делали его еще уродливее, чем раньше.

Но Якен Хгар улыбался, как всегда. Он был все в тех же грязных лохмотьях, но успел вымыть и расчесать волосы. Они струились у него по плечам – блестящие, рыжие с белым, и девушки рядом с Арьей восхищенно захихикали.

«Жаль, что я не дала им сгореть. Джендри так и хотел – напрасно я его не послушалась». Если бы она не бросила им тот топор, они бы все погибли. Арью охватил испуг, но они проехали мимо нее, не выказав ни малейшего интереса. Только Якен Хгар глянул в ее сторону, да и то поверх ее головы. «Он меня не узнал, – подумала она. – Арри был злой мальчишка с мечом, а я серая мышка-девочка с ведром».

Весь остаток дня она драила ступеньки в башне Плача. К вечеру она стерла руки в кровь, и они дрожали, когда она плелась с ведром обратно в подвал. От усталости ей даже есть не хотелось – Арья отпросилась у Виза и забралась в свою солому.

– Виз, – зевая, пробормотала она. – Дансен, Чизвик, Полливер, Рафф-Красавчик, Щекотун и Пес, сир Грегор, сир Амори, сир Илин, сир Меррин, король Джоффри, королева Серсея. – Ей подумалось, что к молитве нужно добавить еще три имени, но она слишком устала, чтобы решить это сегодня.

Арье снились волки, бегущие по лесу, когда чья-то сильная рука зажала ей рот, словно каменная. Арья проснулась и стала брыкаться.

– Пусть девочка молчит, – сказали шепотом у самого ее уха. – Незачем кому-то слышать – друзьям надо поговорить по секрету. Да?

Арья с бьющимся сердцем едва заметно кивнула. Якен Хгар убрал руку. В подвале было черным-черно, и Арья не видела его лица даже в нескольких дюймах от себя. Но от него приятно пахло мылом, и он надушил себе волосы.

– Был мальчик, стала девочка, – тихо произнес он.

– Я всегда была девочкой. Я думала, ты меня не заметил.

– Человек замечает. Человек видит.

Она вспомнила, что ненавидит его.

– Ты меня напугал. Ты теперь с ними. Зря я не дала тебе сгореть. Что тебе здесь надо? Уходи, или я позову Виза.

– Человек платит свои долги. Человек должен тебе трех.

– Трех?

– Красный Бог должен получить свое, милая девочка, и только смертью можно расплатиться за жизнь. Девочка лишила его троих – девочка должна заменить их тремя другими. Назови имена, и человек сделает остальное.

«Он хочет мне помочь!» От прилива надежды у Арьи даже голова закружилась.

– Отвези меня в Риверран – это недалеко. Если украсть лошадей, мы могли бы…

Он приложил палец к ее губам:

– Три жизни ты получишь от меня. Ни больше ни меньше. Три – и мы в расчете. Пусть девочка поразмыслит. – Он легонько поцеловал ее в голову. – Но не слишком долго.

Когда Арья зажгла свой огарок, от Якена Хгара остался только запах – слабая струйка имбиря и гвоздики. Женщина в соседней нише заворочалась на соломе и пожаловалась на свет; Арья задула свечку, закрыла глаза, и перед пей поплыли лица. Джоффри и его мать, Илин Пейн, Меррин Трат, Сандор Клиган… но они все в Королевской Гавани, за сотни миль отсюда, а сир Грегор пробыл в замке всего несколько дней и снова уехал в набег, взяв с собой Раффа, Чизвика и Щекотуна. Но сир Амори здесь, а его она ненавидит не менее сильно. Ведь так? Она не была уверена. И, конечно, всегда остается Виз.

Наутро Арья снова подумала о нем. Она не выспалась и без конца зевала, а Виз промурлыкал:

– Ласка, если ты еще раз раззявишь рот, я вырву у тебя язык и скормлю его моей суке. – Для пущей убедительности он крутанул ей ухо и снова послал мыть лестницу – да чтобы до третьей площадки к вечеру все было чисто.

За работой Арья думала о людях, чьей смерти желала. Ей казалось, что она видит их лица на ступеньках, и она терла что есть силы, чтобы смыть их. Старки воюют с Ланнистерами, а она Старк, поэтому ей надо убить как можно больше Ланнистеров – на то и война. Но стоит ли доверяться Якену? «Нет, я должна убить их сама». Отец, приговаривая человека к смерти, всегда сам исполнял приговор своим мечом. «Если Ты отнимаешь у человека жизнь, ты обязан перед этим взглянуть ему в лицо и выслушать его последние слова», – сказал он как-то Роббу и Джону.

Два дня она избегала Якена Хгара. Это было нетрудно. Она так мала, а Харренхолл так велик – в нем много мест, где может спрятаться мышка.

А потом вернулся сир Грегор, раньше, чем ожидалось, – на этот раз он вместо пленников пригнал стадо коз. Арья слышала, что он потерял четырех человек после очередной ночной атаки лорда Берика, но все ненавистные ей вернулись целехоньки и поселились на втором этаже башни Плача. Виз заботился о том, чтобы у них было вдоволь выпивки.

– Этих всегда жажда мучает, – проворчал он. – Ступай спроси, Ласка, не надо ли им какую одежду починить. Я засажу женщин за работу.

Арья взбежала по отмытым ею ступенькам. Никто не обратил на нее внимания, когда она вошла. Чизвик сидел у огня с рогом зля в руке и рассказывал одну из своих смешных историй. Арья не осмелилась прервать его, опасаясь схлопотать по губам.

– После турнира десницы это было, еще до войны. Ехали это мы обратно на запад, нас семеро и сир Грегор. Рафф тоже был с нами, и молодой Джосс Стилвуд – на турнире он состоял оруженосцем при сире Грегоре. Подъезжаем к этой вонючей речке, а она раздулась от дождей – ни пройти, ни проехать. Видим – кабак рядом, мы туда и наладились. Сир говорит хозяину – гляди, мол, чтоб у нас рога были полны, пока вода не спадет. Тот как увидал серебро, так у него поросячьи глазки и разгорелись. Ну, подают они нам, он и дочка, а пиво-то жидкое, чисто моча, – мне от него радости никакой, и сиру тоже. Только пивовар знай разливается: как он, мол, рад, что мы к нему завернули, а то из-за дождей, мол, никого не видать. И мелет, и мелет, точно не замечает, что сир ни слова в ответ и сидит туча тучей – все думает о подлости, которую Цветочный Рыцарь ему подстроил. Мы-то с ребятами видим, какой он, ну и помалкиваем, а кабатчик еще возьми и спроси: как, мол, милорд проявил себя на турнире? Сир только взглянул на него – вот этак. – Чизвик, хмыкнув, хлебнул эля и утер пену с губ. – А дочка тем временем подает и наливает – толстушка такая, лет восемнадцати…

– Скорей уж тринадцати, – протянул Рафф-Красавчик.

– Так или этак, глядеть там особо не на что, но Эггон подвыпил и стал ее щупать – ну, может, и я пощупал малость, а Рафф говорит молодому Стилвуду: сведи-ка эту девку наверх, пора тебе стать мужчиной – подначивает его, стало быть. Джосс в конце концов и полез ей под юбку, а она как завизжит, кувшин бросила и бежать на кухню. Тут бы все и кончилось, так нет: старый дурак прется прямиком к сиру и просит его оставить девушку в покое: вы, мол, помазанный рыцарь и прочее.

Сир Грегор и не глядел, что мы делаем, – но тут взглянул, вот этак, и потребовал привести к нему девку. Старикан приволок ее из кухни – сам виноват, больше винить некого. Сир оглядел ее и говорит. «Из-за этой-то шлюхи ты так беспокоишься?» – а старый дурак ему прямо в лицо: «Моя Лайна не шлюха, сир». Сир глазом не моргнув говорит: «Ошибаешься». Кинул старику еще монету, разодрал на девке платье и взял ее тут же на столе, у него на глазах, хоть она брыкалась что твой кролик и орала почем зря. Я только глянул на старикана и стал ржать так, что эль из носу потек. Тут парень услышал шум – сын, что ли, – и прибежал из подвала, пришлось Раффу пырнуть его в живот. Сир кончил и снова взялся за пиво, а мы все тоже попользовались по очереди. Тоббот, как у него водится, повернул ее и давай сзади наяривать. Когда до меня дошло, девчонка уж и трепыхаться перестала – может, ей понравилось в конце концов, хотя я бы не прочь, чтоб она малость подрыгалась. А самое лучшее вот что когда все кончилось, сир возьми да и потребуй со старика сдачи. Она мол, серебра не стоит… и провалиться мне на этом месте: старик притащил пригоршню медяков, попросил у сира прощения и поблагодарил за оказанную честь!