Мы проехали достаточно большое расстояние, когда беседа обратилась к нашему настоящему: Колам, замок, герцог и охота на оленей.

— Он малый неплохой, — заметил Джейми.

Дорога теперь пошла на подъем, поэтому он спешился и шагал рядом с конем; разговаривать так было проще.

— Я тоже так думаю, — согласилась я. — Но…

— Да, в наше время нельзя слишком доверять тому, каким человек кажется на первый взгляд, — подхватил Джейми. — Но мы с ним сошлись. Сидели по вечерам у камелька в охотничьем домике и толковали о разных разностях. Он куда умней, чем можно предположить. Отлично понимает, какое впечатление производит его голосок, и пользуется этим, чтобы сойти за дурачка, но разум-то все время настороже, работает втихаря.

— Ммм, этого я и опасалась. Ты ему рассказал?

— Кое-что. — Джейми пожал плечами. — Имя мое он, конечно, знал еще с того времени, когда я раньше жил в замке.

Я засмеялась, припомнив рассказ Джейми о том времени.

— А ты ему не напомнил о прошлых делах?

Джейми усмехнулся; концы волос метались вокруг его лица на осеннем ветру.

— Не без того. Он меня как-то спросил, страдаю ли я до сих пор желудком. Я скорчил серьезную рожу и ответил, что, как правило, нет, но, кажется, скоро надо ждать приступа. Он засмеялся и выразил надежду, что это не доставляет неудобств моей красавице жене.

Я расхохоталась. Именно теперь было уже не столь важно, что может и чего не может сделать герцог. Не исключено, однако, что настанет день, когда его помощь понадобится.

— Я ему рассказал немногое, — продолжал Джейми. — Что я объявлен вне закона по ложному обвинению, хоть почти, не имею возможностей это доказать. Он вроде бы посочувствовал, но я из осторожности не открыл ему всего, только сказал, что за мою голову назначена награда. И я неуспел решить, стоит ли ему довериться полностью, как в наш лагерь ворвался Алек с таким видом, словно за ним гонится сам дьявол… ну, мы с Муртой сразу ускакали оттуда.

— А где же Мурта? — спохватилась я. — Он приехал в Леох вместе с тобой?

Мне хотелось надеяться, что маленький клансмен не вызвал на себя гнев Колама или жителей Крэйнс-муира.

— Он выехал вместе со мной, но куда его коню до моего Донаса. Славный ты парень, Донас, просто золотой! — Джейми потрепал блестящую шею гнедого, а Донас фыркнул и встряхнул гривой. Джейми глянул на меня и улыбнулся. — Ты о Мурте не беспокойся. Эта веселая пташка умеет о себе позаботиться.

— Мурта веселый? — удивилась я, — Я, по-моему, ни разу не видела, чтобы он хоть раз улыбнулся. А ты видел?

— О, да. Раза два. — А сколько лет ты с ним знаком?

— Двадцать три года. Он же мой крестный.

— Верно. Ну, это кое-что объясняет. Не думаю, чтобы он особенно беспокоился обо мне.

Джейми похлопал меня по ноге.

— Конечно же, он беспокоился о тебе. Ты ему нравишься.

— Верю тебе на слово.

Раз уж мы принялись обсуждать недавние события, я вздохнула и решила задать вопрос, ответ на который мне очень хотелось получить:

— Джейми, как ты считаешь, они и в самом деле сожгут Джейлис Дункан?

Он слегка нахмурился и кивнул.

— Думаю, что да. Но уже после того, как она родит. Тебя это волнует?

— В числе многого другого. Взгляни сюда. — Я попыталась закатать пышный рукав, но мне это не удалось, и я тогда приспустила с плеча ворот рубашки и показала Джейми след от прививки оспы.

— Царь небесный, — медленно выговорил он, когда я объяснила ему, что это такое. — Так вот почему… то есть она тоже из твоего времени?

Я беспомощно пожала плечами.

— Не знаю. Все, что я могу сказать, это что она родилась уже после тысяча девятьсот двадцатого; года, когда прививки стали делать всем. — Я оглянулась, но позади нас низкая облачность скрыла скалистые вершины, за которыми остался Леох. — Не думаю, что теперь мне удастся об этом узнать.

Джейми направил Донаса в сторону, под сосны, на берег небольшого ручейка. Обхватил меня за талию и снял с седла.

— Не печалься о ней, — сказал он твердо, не отпуская меня. — Она злая женщина и если не ведьма, то, во всяком случае, убийца. Ведь она убила своего мужа, правда?

— Да, — ответила я и вздрогнула, вспомнив остекленелые глаза Артура Дункана.

— Я никак не могу понять, почему она это сделала. — Джейми недоуменно покачал головой. — У него водились деньги, он занимал хорошее положение. Сомневаюсь, чтобы он бил ее.

Я смотрела на него в комическом изумлении.

— Ты таким образом определяешь хорошего мужа?

— Ну… да, — нахмурился он. — Чего ей еще было надо?

— Чего еще? — Я была поражена; поглядела на него с минуту, потом соскользнула на траву и захохотала.

— Что тут смешного? Ведь это же было убийство.

— Я просто подумала, что если, по-твоему, хороший муж — это тот, у кого есть деньги и положение и который не бьет свою жену, то кто же тогда ты?

— А я, Саксоночка, никогда и не говорил, что я хороший муж. И ты этого не говорила. Ты называла меня садистом и другими словами, которые я не могу повторить из соображений благопристойности.

Только не хорошим мужем.

— Ты хороший. И мне не придется травить тебя цианидом.

— Цианидом? — спросил он с любопытством. — Что это такое?

— Это вещество, которое убило Артура Дункана. Очень быстро действующий сильнейший яд. Широко распространенный в мое время, но в ваше — редкий. — Я невольно лизнула губы. — Я только прикоснулась к его губам своими, когда пыталась вдохнуть в него воздух, и этого оказалось достаточно, чтобы у меня онемело лицо. Этот яд убивает почти мгновенно, как ты видел сам. Тогда я и узнала, что Джейли отравила его. Думаю, она приготовила яд из ядрышек вишневых косточек, хотя это дьявольски непростое дело.

— Она сказала тебе, почему она его убила?

Я вздохнула и потерла ногу. Туфли мои потерялись во время суматохи у озера, подошвы ног не загрубели, как у Джейми, и я все время цепляла колючие занозы.

— Это целая история. У тебя есть в седельных сумках какая-нибудь еда? Достань, пожалуйста, а я все тебе расскажу.

К долине Брох Туарах мы подъехали на следующий день. Едва мы спустились с предгорий, я заметила вдали одинокого всадника, который двигался нам навстречу. Первый человек, увиденный мною после отъезда из Крэйнсмуира. Это был полный и цветущий на вид мужчина в белоснежном широком галстуке, который выглядывал из-под воротника плотного серого кафтана из саржи; длинные полы кафтана почти полностью закрывали панталоны.

Мы путешествовали почти целую неделю, спали под открытым небом, умывались холодной водой из ручьев, питались кроликами и рыбой — охотничьей и рыбацкой добычей Джейми, а также съедобными растениями и ягодами, какие мне удавалось найти. Пища наша была лучше, свежее и разнообразнее, чем в замке, хоть и более зависела от непредсказуемых случайностей.

Но если проблема питания в нашей бродяжнической жизни была решена удовлетворительно, то с внешним видом дела обстояли куда хуже. Джентльмен верхом на лошади, завидев нас, придержал коня, потом, нахмурившись, медленно зарысил к нам с явным намерением выяснить, кто мы такие.

Джейми, который настаивал на том, чтобы большую часть пути ему идти пешком и поберечь лошадь, вид имел поистине устрашающий: штаны до самых колен покрыты красноватой пылью, рубашка изорвана о колючие ветки ежевики, а щетина недельной давности торчала во все стороны на щеках и подбородке.

Волосы у него за последние месяцы сильно отросли до плеч. Обычно заплетенные в косицу или завязанные на затылке шнурком, сейчас они лежали свободно, густые и разлохмаченные, в них запутались обрывки листьев и обломки веточек. Лицо загорело до цвета темной бронзы, башмаки потрескались; за поясом палаш и кинжал — ни дать ни взять одичавший горец.

Но и я выглядела не лучше. Свою наготу я скромно укрыла в пышных складках парадной рубашки Джейми; на мне также были останки собственного платья; ноги босые, на плечах плед — как есть оборванка. Благодаря сырому воздуху и отсутствию гребня или щетки волосы мои лежали, а вернее, торчали как им заблагорассудится. Они тоже сильно отросли за время моей жизни в замке и болтались по плечам, попадая порой на глаза, когда ветер дул сзади, как сейчас.