Айен вежливо кивнул ей, взял у нее ребенка и вошел в гостиную. Мы немного задержались на пороге, чтобы уяснить мизансцену. Брат и сестра переводили дыхание, оба встрепанные, с горящими глазами — прямо-таки два разъяренных кота.

Маленький Джейми при виде матери забил ножками на руках у Айена и, как только оказался на полу, с криком «Мама!» бросился к ней, словно почтовый голубь к родимой голубятне.

— Мама, возьми меня!

Дженни повернулась, подхватив мальчугана, и вскинула на плечо, как ружье.

— Ты можешь сказать твоему дяде, сколько тебе лет, родной? — спросила она — даже не спросила, а проворковала, но в этом ласковом ворковании ясно слышался призвук бряцающей стали.

И мальчик этот призвук услышал; вместо ответа он уткнулся лицом в мамину шею. Чисто механическим движением она погладила ребенка по спине, но продолжала смотреть на брата.

— Он не говорит, так скажу я. В прошедшем августе ему исполнилось два года. И если ты достаточно умен, чтобы сосчитать, в чем я весьма сомневаюсь, то мог бы сообразить, что он зачат через полгода после того, как я в последний раз видела твоего Рэндолла, когда он на нашем дворе собирался своей саблей лишить жизни моего брата.

— Ах вот оно как! — Джейми сердито сверкнул глазами на сестру. — Но я слышал кое-что другое. Все говорят, что ты пустила этого мерзавца к себе в постель. И не один раз — он стал твоим любовником. Так что ребенок его. — Он пренебрежительно кивнул в сторону своего тезки, который опасливо поглядывал из-под материнского подбородка на большого, шумного незнакомца. — Я верю, что новый ублюдок, которого ты носишь, не его, потому что Рэндолл вплоть до марта месяца находился во Франции. Стало быть, ты не просто шлюха, но еще и неразборчивая шлюха. Кто же отец этого твоего чертова семени?

Высокий молодой человек возле меня деликатно откашлялся, тем самым слегка разрядив напряжение.

— Я его отец, — мягко произнес он. — А также отец вот этого. — Припадая на деревянную ногу, он подошел и взял у пылающей негодованием жены малыша. — Говорят, он на меня немножко похож.

В самом деле, лица их, расположенные рядышком, были поразительно схожи, только у одного округлые детские щечки, а у другого нос с горбинкой. Тот же высокий лоб и узкие губы. Те же пушистые брови дугой над глубоко посаженными светло-карими глазами. Джейми, уставившись на эту пару, вид имел, словно ему дали по затылку мешком с песком. Он закрыл рот, сглотнул, но явно не имел представления, что делать дальше.

— Айен, — слабым голосом выговорил он, — так вы женаты?

— Ну да, — весело ответил его шурин, — А как же иначе?

— Понимаю, — пробормотал Джейми, потом откашлялся и принялся часто-часто кивать Айену. — Это очень благородно с твоей стороны, Айен. Я имею в виду, взять ее в жены. Очень благородно.

Я так поняла, что Джейми в этой ситуации может понадобиться моральная поддержка, поэтому подошла и тронула его за руку. Его сестра задержала на мне пристальный взгляд, но не сказала ни слова. Джейми огляделся и, кажется, удивился, заметив меня: по-видимому, он начисто забыл о моем существовании. Что, впрочем, и не так уж удивительно. Но он был явно доволен вмешательством, протянул руку и выдвинул меня вперед.

— Моя жена, — произнес он отрывисто и указал на Дженни и Айена. — А это моя сестра и ее… — Он не договорил, увидев, что Айен и я обменялись любезными улыбками.

Но Дженни не дала себя отвлечь светскими тонкостями.

— Значит, ты считаешь, что с его стороны было благородно на мне жениться? — спросила она, не обращая внимания на обряд представления.

Айен поглядел на нее вопросительно, и она с полным презрением махнула рукой в сторону Джейми.

— Он, понимаешь ли, считает, что с твоей стороны было благородно взять в жены обесчещенную девицу! — Тут она фыркнула с такой силой, что это сделало бы честь человеку вдвое больше ростом. — Поганый болтун!

— Обесчещенную девицу? — Айен был явно изумлен, а Джейми неожиданно рванулся вперед и ухватил свою сестру за руку выше локтя.

— Ты не сказала ему о Рэндоллле? Дженни, как ты могла поступить подобным образом?

Если бы Айен не удержал Дженни за другую руку, она, наверное, вцепилась бы брату в глотку. Айен твердо отодвинул ее за себя и сунул ей маленького Джейми, которого она вынуждена была подхватить, иначе ребенок упал бы на пол. После этого Айен обнял Джейми за плечи и отвел на безопасное расстояние.

— Всему этому совершенно не место в гостиной, — сказал он негромко, но категорически. — Однако, возможно, тебе небезынтересно будет узнать, что в брачную ночь твоя сестра была девственницей. Прошу прощения, но меня вынудили это сообщить.

После его слов ярость Дженни обрушилась в равной мере на брата и на мужа.

— Как ты смеешь говорить о таких вещах в моем присутствии, Айен Муррей? — вспыхнула она. — И даже в мое отсутствие! Моя брачная ночь не касается никого, кроме меня и тебя, и, уж во всяком случае, его она не касается! Теперь тебе осталось только, показать ему мою брачную простыню!

— Если бы я так сделал, это, безусловно, заткнуло бы ему рот, — невозмутимо заявил Айен. — Успокойся, родная, ты не должна волноваться, это вредно для ребенка. А крики плохо действуют на маленького Джейми.

Он потянулся за своим сыном, который хныкал, не уверенный, стоит ли при данных обстоятельствах задавать реву. Айен быстро повернул голову ко мне и указал глазами на Джейми.

Я поняла намек, схватила Джейми за руку и оттащила к креслу в нейтральном углу. Айен в свою очередь отвел Дженни к «любовному гнездышку» — креслу на двоих и твердой рукой придерживал ее за плечи, чтобы не вздумала вскочить.

— Ну вот так, — сказал он.

Заметно было, что Айен Муррей, несмотря на непритязательную манеру держаться, пользуется непререкаемым влиянием. Я опустила руку на плечо Джейми и почувствовала, что напряжение оставляет его.

На мой взгляд, комната сейчас напоминала ринг во время матча по боксу: в перерыве противники возбужденные схваткой, сидят каждый в своем углу и ждут сигнала к действию, а тренеры подбадривают их и успокаивают своими прикосновениями.

Айен с улыбкой кивнул шурину:

— Как приятно видеть тебя, Джейми. Мы рады, что ты дома, рады твоей жене. Верно, дорогая? — обратился он к Дженни, заметно надавив пальцами ей на плечо.

Но она была не из тех, кого можно легко к чему-то принудить. Губы у нее сжались в тонкую прямую линию, потом она неохотно разлепила их и произнесла:

— Это как сказать.

Джейми сильно провел рукой по лицу и поднял голову, готовый к новому раунду.

— Я видел, как ты вошла в дом с Рэндоллом, — упрямо проговорил он. — И, судя по тому, что он мне рассказывал потом… ну как он мог узнать, что у тебя на груди родинка?

Дженни яростно фыркнула.

— Ты помнишь, что произошло в тот день, или капитан Рэндолл вышиб все у тебя из головы?

— Конечно, помню! И вряд ли когда-нибудь забуду.

— Тогда ты, наверное, помнишь и то, что я двинула капитана коленом в то самое место?

Джейми сгорбился, ответил сдержанно:

— Ну, помню.

Дженни усмехнулась с торжеством победителя.

— В таком случае, если бы твоя жена — а ты бы, кстати, мог назвать мне ее имя, просто удивительно, до чего ты невоспитан! — ну, предположим, что твоя жена дала бы тебе такого пинка, думаешь ли ты, что мог бы выполнять свои супружеские обязанности через несколько минут после такого — добавлю, вполне заслуженного — удара?

Джейми открыл было рот, но тут же его закрыл. Довольно долго смотрел на сестру, потом у него едва заметно приподнялся уголок рта.

— Как сказать, — повторил он ее слова. Уголок рта приподнялся снова. До этого Джейми сидел сгорбившись, но теперь выпрямился и глядел на Дженни с полускептическим выражением младшего брата, который слушает, как сестра рассказывает ему волшебные сказки: чувствует себя слишком взрослым, чтобы увлечься по-настоящему, но против своей воли наполовину верит услышанному.

— В самом деле? — сказал он. Дженни повернулась к Айену: