– Все уладится, дружок, – успокоил Ника Роджерсон, положив руку ему на плечо.

Ник думал о Джиллиан, о том, как ему хорошо с ней, и горячо надеялся, что его воспитатель прав.

– Великолепно разыграно!

Джиллиан догадалась, что Крауч вертится у неплотно закрытой двери ее малой гостиной, сгорая от любопытства узнать о послании, которое только что ей доставил, и слегка улыбнулась про себя. Его забота и внимание были очень трогательны, хотя и немного навязчивы.

– Вы что-то сказали, миледи? – Крауч просунул голову в дверь.

– Крауч, вы очень кстати оказались здесь в тот миг, когда я разговаривала вслух сама с собой. Да, я кое-что сказала. Письмо, которое вы мне принесли, чистый розыгрыш.

– Розыгрыш, миледи? – Лицо Крауча выражало неподдельный интерес. – Оно было послано вам в Нидеркоут, но так как вы в городе, управляющий с оказией переслал его сюда.

– Я понимаю, как оно ко мне попало, но я назвала розыгрышем содержание письма. В нем написано, что если я поеду верхом в Лондон и нанесу визит по указанному адресу в Кенсингтоне, то узнаю нечто интересное о своем муже.

– Кто-то хочет, чтобы вы отправились верхом в Лондон? – Крауч нахмурился. – Зачем это кому-то понадобилось?

– Должно быть, письмо было послано мне для того, чтобы я нашла Ноубла прикованным к кровати его любовницы, – задумчиво произнесла Джиллиан, постукивая краем письма по губам.

– Что ж, – Крауч еще сильнее нахмурился, – кому-то стукнуло в башку такое…

– Все зависит от того, в чью башку стукнуло. Вопрос в том, кто послал письмо: тот, кто выслеживает его милость, или кто-то другой?

– Не понимаю, как этот кто-то мог узнать, что случилось с его милостью, если он не тот самый подонок, который заманил его в ловушку. – Крауч в недоумении надул щеки и поскреб крюком живот.

– Я понимаю ход ваших мыслей. Только заманивший его подонок мог знать, где найти графа. Но откуда этому негодяю было известно, что я в Нидеркоуте, а не в городе? Газеты не сообщали о нашем отъезде в Нидеркоут.

– Хороший вопрос, миледи. – Крауч закусил губу. – И впрямь хороший вопрос.

– Что ж, мы еще подумаем над ним, – несколько секунд Джиллиан с улыбкой смотрела на дворецкого. – Через некоторое время у меня будет поручение для вас, но вы не должны говорить о нем лорду Уэссексу.

– Его милость снимет с меня башку, если я сделаю что-нибудь вопреки его желаниям.

– Это не вопреки его желаниям. – Джиллиан усмехнулась. – Вернее, он так поступит, если узнает, но он ничего не узнает, так что все будет в порядке. Понятно?

– Боюсь, что да, миледи, – проворчал Крауч, потирая глаза здоровой рукой. – Так что вы хотите, чтобы я для вас сделал?

– Я хочу, чтобы вы пошли на Боу-стрит и наняли нескольких полицейских. – Джиллиан протянула Краучу листок бумаги. – Думаю, полдюжины хватит. Они должны быть вооружены хотя бы пистолетами или револьверами – что вы сочтете более подходящим. Затем вы должны подобрать им подходящие ливреи и привезти сюда в дом. Мы выдадим их за слуг.

– Зачем вам понадобилось полдюжины полицейских, переодетых слугами?

– Это не мне, Крауч. – Джиллиан бросила на дворецкого-пирата недовольный взгляд. – Они нужны его милости. Для защиты. Ноублу угрожает опасность, а так как мне запрещено выходить из дома, то все заботы о моем муже я поручаю вам.

У Крауча промелькнула мысль сказать Джиллиан, что трое полицейских уже находятся в доме, но он решил промолчать. Лорд Уэссекс весьма сердит на жену, а если он узнает о ее распоряжении нанять охрану для его защиты, нечего и говорить, что сделает граф.

– Я сделаю все, что смогу, миледи, но не обещаю, что мне удастся нанять полицейских.

– Единственное, о чем я прошу вас, Крауч, сделайте все, что сможете. – Джиллиан улыбнулась ему поистине лучезарной улыбкой, которая пробрала Крауча до глубины души, и снова вернулась к своему письму.

– Да, это загадка, – пробормотала разволновавшаяся Шарлотта. Она сидела у себя в спальне перед туалетным столиком и задумчиво смотрелась в зеркало.

– Леди Шарлотта! – Голос служанки оторвал девушку от размышлений. – Вас спрашивает леди Коллинз. Сказать ей, что вы нездоровы?

– Нет, скажите ей, что я спущусь через несколько минут. О, Пенни, подождите минутку. Скажите Уиллу или кому – нибудь из слуг, что это письмо нужно доставить моей кузине.

Шарлотта встала и подошла к небольшому бюро, достала чернила и перо и, пока искала чистый лист бумаги, подбирала слова для письма.

«Дорогая кузина!

Второй экземпляр письма был послан мне, так как отправитель боялся, что оно может не попасть в твои руки. Я очень надеюсь, что ты встретишься с ним в назначенное время в назначенном месте. Я уверена, тебе будет полезно услышать то, что он скажет. Джиллиан, непременно дай мне знать, если понадобится моя помощь.

Любящая тебя кузина Шарлотта».

– Нет, это невозможно пропустить. – На мгновение наморщив лоб, Шарлотта вернула горничную назад. – Посмотрим, кого я могла бы обманом завлечь со мной на прогулку… Мне просто нужен кто-нибудь… А, Кэролайн! Пенни, пусть слуга отнесет еще одно письмо.

– Чарлз, я хочу, чтобы вы отнесли мое письмо.

– К вашим услугам, леди Уэссекс.

– Адрес на конверте. Ответа ждать не нужно. Взглянув на адрес, Чарлз побледнел.

– Чарлз! Вы же не собираетесь снова упасть в обморок? Вам плохо?

– О, миледи, не заставляйте меня относить это письмо.

– Почему?

– Лорд Уэссекс спустит с меня семь шкур, миледи. Это уж точно!

– Ерунда! Вам ничто не угрожает. Лорду Уэссексу совсем не нужно знать об этом, если только вы сами не захотите ему рассказать. А вы, видимо, не собираетесь рассказывать, ведь так, Чарлз?

Почувствовав, как его грудь до боли сжимают ледяные обручи, Чарлз отрицательно покачал головой. Он не собирается ничего рассказывать лорду Уэссексу, ему своя голова дороже. Чарлз понимал, что бессилен против улыбки ее милости, и ради своих будущих детей молился, чтобы Черный Граф не обнаружил, какую роль он, Чарлз, играл в планах графини.

– Ник, ты меня не слушаешь. Что ты нашел такого интересного за окном? Через часок мы отправимся на прогулку в парк и посмотрим на растения и на животных.

Вздохнув, Ник погладил по голове Пиддла и снова вернулся к лежавшей перед ним книге.

– Так вот, как видишь, у равностороннего треугольника обе стороны одинаковой длины. Я нарисую тебе такой треугольник и напишу числовое значение длины одной стороны. Если нам известна длина этой стороны, что мы можем сказать о длине двух других сторон?

Угрюмо посмотрев на треугольник, Ник пробурчал крепкое словечко, которое слышал от отца, а Роджерсон, выронив от неожиданности мел, уставился на своего ученика.

– Так куда ты собираешься, Крауч?

– По одному из сумасбродных поручений ее милости. Она хочет, чтобы я нанял полицейских для защиты его милости.

– В самом деле? – Деверо потер подбородок. – Очень интересно. А она знает о новых слугах, нанятых его милостью? – Он кивнул в сторону полицейского, болтавшего с одной из служанок.

– Нет, я ей не сказал. Я подумал, что если его милость захочет, чтобы она о них знала, тогда я скажу.

– Но ты же на самом деле не собираешься участвовать в ее безумном плане?

– Ага. – Водрузив на голову пудреный парик, Крауч поправил его, чтобы придать себе лихой и элегантный вид. – По-моему, не такая уж плохая мысль – обеспечить его милости небольшую компанию вне дома.

– Но, но… – Толстяк запнулся, а Крауч ободряюще улыбнулся ему, отсалютовал крюком и, сбежав вниз по ступенькам черной лестницы, направился к конюшне.

– Милорд, если позволите, я приглашу своего врача…

– В этом нет необходимости, Джексон. Через некоторое время опухоль спадет. Уверен, ваш помощник вправил кость правильно.

Джон Джексон, прославленный боксер и известный половине мужской части великосветского общества наставник в науке бокса, с беспокойством смотрел на Черного Графа, закинувшего назад голову, так что развязался его шейный платок.