- Хорош греметь! Все равно не услышит… Игорек перевел дух, сдвинул кусок арматурины и приподнял тяжелую ржавую крышку. Снаружи был поздний вечер. Насколько позволяли различить черно-синие сумерки, физиономии Влада и Андрея выражали сильное недовольство.

- Давно стучите? - Кряхтя, выбрался наружу, закрыл люк.

- Давно, - обиженно бросил Андрей. - Спал ты там, что ли?

- Спал…

- Нет, но записку хотя бы мог оставить?.. - Андрей запнулся. - Погоди! А чего это ты снова замок вешаешь?

- Сейчас туда соваться не стоит. - Игорек выпрямился, сунул ключ в карман. - Наведаемся попозже. Пусть сначала все утрясется

Ребята изменились в лице.

- Случилось что-нибудь? - Андрей понизил голос.

- Случилось… - Отвечая, Игорек смотрел не на него, а на Влада. Долго смотрел. Потом вдруг усмехнулся углом рта - и пожал острое кривоватое плечо. - Долго жить будешь…

Четвертая угловая плита замкнула прямоугольник будущего святилища, так что новых человеческих жертв в ближайшее время вроде бы не ожидалось. Предложение Игорька разместить базальтовые столбы на равном расстоянии вокруг лазейки Тиури принял без возражений. И попробовал бы он возразить - ходил теперь за покровителем как привязанный, в глаза заглядывал. Ближе к полудню оба скрывались в пальмовом шалаше, где, надо полагать, занимались словесностью. В отличие от своих юных спутников Игорек одолевал местную речь трудно, со скрипом. Особенно не давалось произношение. Сначала он все записывал, потом перенял у Тиури манеру завязывать узелки на память. Так и ходил - с веревочкой из кокосового волокна, перебирая сложные красивые узлы, как бусины четок.

Влада с Андреем эти уроки словесности сильно раздражали, поскольку в итоге работа по выкладыванию плоскими камнями внутреннего круга целиком выпала на их долю… Солнце торчало в зените. Тени от свежеврытых базальтовых столбов съежились до предела.

- К черту! - не выдержал Влад. - Перекур!

Оба выпрямились и, прихватив куртки, канули в лазейке. Переход из тропического полудня в прохладную весеннюю ночь средней полосы был ошеломителен, но в целом приятен. Как в бане: с пылу с жару - да в сугроб…

Расположились на пологом травянистом пригорке неподалеку от люка. На ощупь подстелили куртки, сели. Андрей закурил.

- Крутой! - бросил он между затяжками, надо полагать, имея в виду Игорька. - Нашел пахарей…

- Пахота - ладно, - не менее хмуро отозвался Влад. - Ты мне скажи: на фиг он еще одного завалил? Для ровного счета, что ли? Под четыре угла?

- Нет, ну… Двоих-то - не он… Это уж местные сами… - Кажется, Андрей усмехнулся. - Каждый поворот истории, - ядовито и весьма похоже скопировал он говорок Игорька, - это сотни тысяч трупов… Сотни!.. Теорию - в практику…

- Балабол, - проскрипел Влад, судя по голосу, скривив рот до предела. - Я ему бомжару этого вовек не прощу! - угрюмо добавил он вдруг.

Огонек сигареты приостановился в темноте и пару мгновений был неподвижен.

- Погоди, - растерянно сказал наконец Андрей. - Ты о ком? О Сувенире?

- Ну! - Голос Влада звучал несколько надтреснуто. - Он же меня и подначил - Игорек! «ФСБ, упрячут, устранят!..» И тебя потом втянул. Скажешь, нет?

Ночное облачное небо над балкой, набрякшее светом фонарей и реклам, мутно тлело багровыми оттенками. Где-то заполошно вопило противоугонное устройство.

- Да теперь-то что говорить… - уклончиво пробормотал Андрей. Помолчал, затянулся. Розовый полусвет вынул на миг из темноты его непривычно задумчивое лицо. - Ты шнуркам своим про академический сообщать будешь?

- А ты?

- Я - нет. Воплей не оберешься. У тебя они кто?

Ответом было странное горловое кудахтанье. Влад смеялся.

- Сейчас расскажу. Ты слушай, слушай: прикол классный. Они у меня оба члены КПСС… были… Отец в Москве учился, в ВПШ…

- А это что такое? - несколько ошалев, спросил Андрей. Обычно дружок его от бесед на личные темы уклонялся. Вообще был неговорлив. А тут, гляди-ка, прорвало…

- Высшая партийная школа, - глумливо перевел Влад. - Специальность: научный атеизм. Ну, отучился, приехал… И подает заявление на выход из партии. В общем, пока учился, в бога уверовал. В те времена, прикинь!

- Серьезно, что ли?

- Да погоди ты! - нервно посмеиваясь, продолжал Влад из темноты. - Дальше еще смешнее будет… Мать его тут же раз - и в психушку! Ну, понятно: иначе скандал, того и гляди, у самой карьера накроется. А так: псих и псих - что с него взять? Сдала… Там он месяца через три и откинулся.

- Ни хрена себе… - подивился Андрей, гася сигарету о землю. - Залечили?

- Онкология, - бросил Влад. - Думаешь, с чего бы это он в религию ударился?.. А тут бац -девяносто первый год! КПСС - на хрен! Ну, мать покрутилась-покрутилась - скучно без партии-то… Ну и сама в церковь подалась…

- Классно! - только и смог вымолвить Андрей.

- Это еще не классно! Классно дальше. Начала доставать: крестись да крестись! Я ее, понятно, послал. Так она еще и меня в психушку сдать задумала, ты понял?

- А тебя-то за что?

- Да как… Сама на меня орет, а говорит: я на нее ору. Слышу, соседок уже обрабатывать начала: бьет, мол, с ножом гоняется; это у него наследственное…

- И… чем дело кончилось?

- Сдал ее саму в психушку - тем и кончилось… Да у нее уже глюки пошли… на религиозной почве. «Скорая» приезжает - а она с богородицей вслух разговаривает… А чего? Ждать, пока она меня самого отправит?

- Упс!.. А чего ж ты тогда в общежитии живешь, раз хата есть? - спохватился Андрей.

- Да выписали ее потом, - нехотя отозвался Влад. - Без денег сейчас ни от чего не лечат… И опять все по новой!.. Ну чего? Пойдем или еще посидим?..

К вечеру с помощью вспомнившего про совесть Игорька круг вымостили полностью. Отряду воинов, несшему охрану островка, были даны дополнительные инструкции. Где можно - словесно, но в основном с помощью жестов…

Все произошло настолько быстро, что Влад опомнился уже на заднем сиденье, стиснутый с обеих сторон плечами равнодушных мордоворотов в камуфляже. Взяли прямо на тротуаре, в восемь вечера.

- 3-за что?

Ответа не последовало. «Девятка» цвета «мокрый асфальт» влилась в общий поток легковушек и без особой поспешности двинулась в сторону, противоположную центру города.