Недолго отдохнув Охотники продолжили свой путь. За то время пока они сидели в таверне, Палач не заметила ничего подозрительного и из ряда вон выходящего — Идзу просто молчал.

Отряд направился в сторону деревни Оппересмус.

«Значит они держат путь в город Сепуллам, далековато…»

По дороге они снова рассредоточились. Путь был долгий и унылый, совершенно ничего не происходило. Охотники искали следы вампиров, Идзу всё также собирал листья.

«Такими темпами я ничего не добьюсь, если так и будет продолжаться на следующий день вернусь в столицу. Здесь нечего ловить. Будь это настоящий заказ я бы ждала столько сколько нужно, но сейчас у меня времени нет».

Время близилось к ночи, весь день в дороге без еды ощутимо измотал Палача. К счастью, отряд Корнелии Вульпес остановился в Оппересмусе на ночь. Они разбили лагерь на окраине и разожгли костёр. Тем временем Палач заглянула на рынок.

Рыночные лавки уже закрылись и никого не было.

«Не следовало мне забывать вовремя позаботиться о себе».

В этой деревне не имелось таверн или чего подобного и затариться больше было негде. Палач пошарила в одном из прилавков и нашла под ним мешочек с чёрствым хлебом. Лучше, чем ничего. Она взяла один и положила в мешок вместо него свёрток с монетой.

Когда Палач вернулась к лагерю Охотников все уже спали, кроме Идзу. Вампир сидел на стрёме и рассматривал собранные листья. Палач пристроилась недалеко за домом, спать ей не предстояло.

После нескольких часов борьбы с сонливостью Палач быстро пришла в себя и уже держала ухо в остро, когда вампир начал проявлять активность. Мифим встал, осмотрел своих товарищей и убедился, что они спят.

«Так, теперь я заинтригована, неужели я вернусь не ни с чем».

Тихо вампир начал уходить. Палач последовала за ним.

«Куда же ты собрался?»

Недалеко от деревушки начинался лес в который Палача и завёл Идзу. Передвигаться тихо и незаметно в густом лесу непросто, но она держала достаточную дистанцию чтобы вампир не смог её услышать и шла подальше от его следов по которым он, возможно, пойдёт на обратном пути.

Вампир остановился у небольшого холмика, плотно скрытого деревьями. В холме Палач заметила нору. Размер её был маловат для взрослого человека, разве что ребёнок мог в неё влезть. Или вылезти…

Через ветви, преграждающие обзор, Палач уловила новую фигуру. Из норы вылез бурый медвежонок. Идзу присел на корточки и жестом подозвал его к себе, медвежонок, прихрамывая неспешно подошёл. Рука вампира растрепала шерсть на загривке животного, было сложно разглядеть, но он улыбался, причём более искренне чем в таверне. Зверёныш недовольно потряс головой, что только сильнее развеселило Идзу. Затем медвежонок прильнул к полу, что-то в его очертаниях и поведении стало меняться. Палач было подумала, что у зверя начались судороги, но потом поняла. Это был не медведь. Из бывшего мешка шерсти с пола на четвереньки поднялся мальчик. Пылающими во тьме огненно-рыжими глазами он благоговейно смотрел на Идзу.

«Ох…»

Теперь ясно, что он таил ото всех в лесу. Насколько Палачу было известно представителей Семьи Урсус больше не существовало, по всей видимости этот мальчик всё, что от неё осталось.

Ребёнок был таким худым, что локти и колени его распухли, а тряпьё, что на нём было, болталось словно на одних костях. Мальчик сел на колени и Идзу протянул ему букет листьев. Маленький вампир с недоумением посмотрел на подарок и робко принял его. Идзу встал и взял мальчика за руку, слабый ребёнок, опёршись о его руку, пошатываясь поднялся с колен.

«Куда ты его поведёшь?»

Но тут Палач услышала посторонний шорох.

— Вот значит как, Идзу…

Она оглянулась в сторону откуда пришёл Идзу. Это была Корнелия.

— Я проснулась и заметила твоё отсутствие. Спасибо прошедшему ливню, твои следы было несложно найти.

Вампир не отвечал, по-прежнему держа мальчика за руку. Настроение его сменилось.

— Это такую службу ты служишь Великому Рассвету? Так и будешь молчать даже в такой ситуации?!

— А может ты пришёл убить этого отпрыска, а я сделала поспешный вывод? — Корнелия указала пальцем на мальчика, который спрятался у него за спиной.

Идзу потянул свободную руку за пояс.

— Вряд ли, — Корнелия также медленно направила ладонь к оружию, — …я так не думаю, — ладонь схватила меч за рукоять.

В ту же секунду она сбила мечом летящую ей в лицо бритвено-острую иглу.

— Тебе нет прощенья, предатель!

Корнелия бросилась вперёд.

Идзу отшвырнул мальчика в сторону и схватил охапку листьев из-за пояса. Каждый кленовый лист, который он вынимал, превращался в его пальцах в длинную иглу. Мифим метал иглы так быстро, что командующая еле успевала уворачиваться. Вскоре она сократила дистанцию, но противник вовремя выхватил свой меч из ножен и отбил её первый удар.

Палач знала о боевых способностях Корнелии и то, как сражался с ней Идзу её поразило. Он не уступал ей ни в чём. Напротив, он словно игрался, обороняясь от её ударов. Но как только ему это наскучило он перешёл в нападение. Меч, что он держал, обратился цепью. От удара Корнелии о цепь её меч запутался в ней. Но до того, как Идзу извернулся и вырвал его у неё, она превратила меч в верёвку и цепь скользнула по ней. Идзу улыбнулся. Ноги его резко подкосились пока колени не коснулись земли, и он молниеносно провёл рукой по лежащим камням и сухим листьям. В командующую полетел град осколков стекла, она оградилась щитом, материализовавшимся вместо верёвки. Но он был слишком тонок для сильных ударов и располовинился, только Идзу с размаху порезал его на части. Половина, которая ещё была в руках Охотницы стала кинжалом — на меч ей теперь не хватало. Запоздало вспомнив, она достала букет, подаренный противником, и метнула в его глаза какой-то порошок. Но противник был слишком изворотлив, пыль его не достала.

Он перешёл на грубую силу — от шквала его нападок Корнелия с трудом держалась на ногах. Пока не упала вовсе. Почва под ногами ещё была сырой и скользкой. Корнелия поскользнулась и Идзу приставил лезвие меча к её горлу.

«Нехорошо…»

— Подонок! — выкрикивала в отчаянии Корнелия, ей не хватало воздуха, голос её был надломленным и издыхающим.

Идзу наклонился и сорвал с неё ожерелье, затем выпрямился в очередной раз улыбнулся и сделал широкий замах. Корнелия со страха крепко зажмурила глаза.

Со скоростью ветра клинок сорвался с места, но на полпути от него осталась лишь часть. Вторая часть упала у правой ладони Корнелии, чуть царапнув её палец. В дерево позади них вонзился кинжал, обрубивший клинок.

Перед Идзу и ошарашенной Корнелией предстала наёмница — полная концентрация вампиров друг на друге позволила ей приблизится к ним незамеченной. Предатель опустил обрубок своего меча. Он не сводил своих чёрно-белых глаз с Палача, но та продолжала стоять, не собираясь делать первый шаг. Вампир всё понял. Он вытащил мальчика из норы и вместе с ним быстро ушёл с бывшего поля битвы.

Палач подошла к лежащей на земле Корнелии, протянула ей руку и помогла встать на ноги.

— Ты! Почему дала им уйти?! — вместо благодарности услышала Палач.

— А почему я должна была их убить?

— Ах, ну конечно, ты же наёмник! Убиваешь только когда дадут на лапу, а на остальное тебе плевать! — её голос был всё также надломлен.

— Они не выглядели опасными. Скажи спасибо, что вообще вмешалась.

— Много чести быть спасённой отребьем, — огрызнулась Охотница.

— Почему ты так жаждешь смерти вампирам, ты же одна из них? — Палач вытащила кинжал из дерева и сунула в ножны на пояснице.

— Потому что я поступаю правильно и совершенно неважно вампиры они или люди, — уже более сдержанным тоном пояснила она.

— Ты же убиваешь без разбору.

— И это мне говорит убийца? Если не ошибаюсь ты Палач, я знаю кто ты и знаю скольких ты убила. Да, я тоже убиваю, только в отличие от тебя я делаю то, что нужно, а не то, что приказали!

— Хм, ну да.