Annotation
Как не продешевить, продавая дьяволу душу? Если вы женщина, просите, чтобы вас сделали суккубом. Выгод не перечесть: это и вечная молодость, и ослепительная красота, и роскошный гардероб – мужчины будут падать к вашим ногам пачками, чтобы за каждое прикосновение к вам платить годами жизни.
По-другому и быть не может – на то и суккуб, чтобы выкачивать из людей энергию. Так что если вдруг к вам придет настоящая любовь, и вы ужаснетесь, сообразив, что это означает скорую гибель вашего избранника, и захотите вновь стать простой смертной – берегитесь, как бы такое решение не разгневало силы тьмы.
Содержание
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
Глава одиннадцатая
Глава двенадцатая
Глава тринадцатая
Глава четырнадцатая
Глава пятнадцатая
Глава шестнадцатая
Глава семнадцатая
Глава восемнадцатая
Глава девятнадцатая
Глава двадцатая
Глава двадцать первая
Глава двадцать вторая
Глава двадцать третья
Глава двадцать четвертая
Глава двадцать пятая
Глава двадцать шестая
Эпилог
Благодарности
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
Содержание
Райчел Мид
Блюз суккуба
Моим чудесным родителям, Ричарду и Бренде. Вы в детстве привили мне любовь к мифологии и романам, а потому были просто обязаны увидеть это сочинение.
Глава первая
Статистика показывает, что продавать свою душу смертных заставляют пять причин: секс, деньги, власть, месть и любовь. Именно в таком порядке.
Наверное, следует сказать, что хотя в данном случае я содействовала numero uno[1], но от всей этой ситуации мне было… ну, противно. Что было для меня довольно странно.
«Возможно, я просто утратила способность ставить себя на место другого, – думала я. – В конце концов, время есть время. Когда я была девушкой, люди еще верили, что лебеди могут оплодотворять женщин».
Стоявший рядом Хью терпеливо ждал, когда я преодолею свои сомнения. Он сунул руки в карманы хорошо отглаженных брюк и прислонился к «лексусу».
– Не понимаю, в чем проблема. Можно подумать, ты делаешь это в первый раз.
Он слегка кривил душой, но мы знали, о чем речь. Не обращая на него внимания, я оглядела окрестности, однако это не улучшило моего настроения. Предместья всегда нагоняли на меня тоску. Одинаковые дома, ухоженные газоны, слишком много внедорожников. А сейчас, вдобавок ко всему, где-то в ночи без умолку лаяла собака.
– Этого я не делаю, – наконец сказала я. – Даже у меня есть моральные принципы.
Долговязый Хью насмешливо фыркнул, выражая свое отношение к этим моим принципам.
– О'кей, может быть, тебе будет легче, если ты станешь думать об этом не как о наказании, а как о благотворительном акте.
– Благотворительности?
– Конечно.
Хью вынул карманный компьютер и тут же приобрел деловой вид, несмотря на свою необычную внешность. Впрочем, меня это не удивило. Он был профессиональным бесом, видел насквозь души смертных, являлся экспертом по части контрактов и юридических фокусов, способным заставить позеленеть от зависти любого адвоката.
Кроме того, он был моим другом. Это лишний раз подтверждало правильность известной поговорки о друзьях и врагах.
– Вот что о нем известно, – сказал он. – Мартин Миллер. Конечно, мужчина. Индоевропеец. Лютеранин, не посещающий церковь. Продает компьютерные игры в гипермаркете. Живет здесь, в цокольном этаже дома, принадлежащего его родителям.
– О боже…
– Я же говорил.
– Благотворительность или нет, но это уже… чересчур. Повтори, сколько ему лет.
– Тридцать четыре.
– Тьфу!
– Вот именно. Если у такого мужчины никого нет, он с горя может пойти на все, – Хью посмотрел на часы. – Так ты сделаешь это или нет?
Судя по всему, я мешала Хью встретиться с дамой вдвое моложе его возраста. Точнее, возраста, на который он выглядел. На самом деле ему было около сотни.
Я положила сумочку на траву и мрачно посмотрела на Хью.
– Будешь у меня в долгу.
– Буду, – подтвердил он.
Хвала небесам, ко мне с такими просьбами обращались редко. Обычно Хью использовал других помощниц, но сегодня оказался в цейтноте, и искать кого-то другого ему было просто некогда.
Я пошла к дому, однако он остановил меня.
– Джорджина…
– Да?
– Есть одна вещь… э-э…
Я резко обернулась. В голосе Хью слышалось что-то подозрительное.
– Какая?
– У него… э-э… есть пожелание.
Я приподняла бровь и стала ждать.
– Понимаешь, этот малый действительно попал в переделку. Раз уж он продает душу дьяволу, если можно так выразиться, то хочет, чтобы его лишила девственности демоница или что-то в этом роде…
Клянусь, в этот момент даже собака перестала лаять.
– Ты шутишь.
Хью не ответил.
– Я не…
– Нет. Ни в коем случае.
– Брось, Джорджина. Это же пустяк. Пожалуйста, сделай это для меня, ладно? – Он притворился грустным и разочарованным. Сопротивляться ему было невозможно. Как я уже говорила, этот бес знал свое дело. – Я действительно оказался в трудном положении! Если ты мне поможешь… это для меня так много значит…
Я застонала, потому что была не в силах отказать ему.
– Если кто-нибудь об этом узнает…
– Я могила. – Он хлопнул себя по губам.
Я неохотно наклонилась и расстегнула туфли.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Это мои любимые туфли от Бруно Мальи[2]. Не хочу, чтобы их засосало, когда я начну превращаться.
– Да, но… ты же сможешь вернуть им прежнюю форму.
– Они уже не будут теми же.
– Будут. Ты в состоянии сделать с ними что угодно. Не глупи.
– Послушай, – начала я, – ты собираешься обсуждать мои туфли или предпочитаешь, чтобы я лишила девственности твоего мужика?
Хью замолчал и показал на дом.
Я пошла по газону. Трава щекотала мои босые ступни. Как и говорил Хью, задняя дверь была открыта. Я вошла в спящий дом, надеясь, что там нет собаки. Как я дошла до жизни такой? Когда глаза привыкли к темноте, я увидела удобную гостиную представителя среднего класса: диван, телевизор, книжные полки. Слева находилась лестница, справа – выход в коридор.
Я пошла по коридору, чувствуя, что превращаюсь на ходу. Ощущение было столь знакомым и привычным, что мне даже не требовалось смотреть в зеркало. Мой рост увеличился, фигура осталась стройной, но формы стали более выпуклыми, кожа, прежде слегка загорелая, приобрела мертвенно-бледный оттенок. Волнистые волосы, достигавшие середины спины, сохранили длину, но стали прямыми, грубыми и черными как смоль. Груди, и так достаточно впечатляющие, теперь могли соперничать с буферами героинь комиксов, на которых наверняка вырос этот тип.
А наряд… Прощайте, мои любимые бермуды и блузка. На мне красовались черные кожаные сапоги до бедер, топ того же цвета и ультракороткая юбка, не позволявшая нагнуться. Образ довершался остроконечными крыльями, рогами и плеткой.
