Вот так я и повстречал Тайлера Дёрдена.

Ты просыпаешься в О’Харе[3].

Ты просыпаешься в Ла Гардии[4].

Ты просыпаешься в Логане[5].

Тайлер прирабатывал киномехаником на полставки. Он мог работать только по ночам – такая уж у него была натура. Стоило где-нибудь заболеть киномеханику, как звонили из профсоюза и вызывали Тайлера.

Одни люди – совы, другие – жаворонки. Я – жаворонок, я могу работать только днем.

Ты просыпаешься в Даллсе[6].

Если ты погиб во время командировки, то сумма страховки утраивается. Я молился о резких порывах бокового ветра. Молился, чтобы в турбину засосало пеликана, чтобы техник забыл затянуть какую-нибудь важную гайку, чтобы случилось обледенение закрылков. Во время разбега, пока самолет мчался по полосе, а спинки наших кресел были приведены в вертикальное положение, столики убраны, и ручная кладь помещена в багажные отделения над нашей головой, и мы воздерживались от курения, я молился о том, чтобы произошла катастрофа.

Ты просыпаешься в Лав Фильд[7].

В проекционной, в том случае, когда кинотеатр был старым, Тайлеру нужно было переходить с поста на пост. Обычно в проекционной имеется два проектора – когда часть фильма, установленная на первом проекторе, подходит к концу, ты ставишь на втором следующую часть и запускаешь его. Это и называется «переходом на другой пост».

Я знаю это, потому что это знает Тайлер.

Итак, ты устанавливаешь следующую часть на втором проекторе и запускаешь его. Большинство фильмов состоит из шести-семи частей, которые следует воспроизводить в определенном порядке. В кинотеатрах поновее все части склеивают, так что получается одна огромная бобина в полтора метра диаметром. В этом случае уже не приходится метаться между двумя проекторами, устанавливая то одну часть, то другую, бобина, щелчок выключателя, бобина, щелчок.

Щелчок.

Ты просыпаешься в Си Таке[8].

Я изучаю картинки людей на ламинированной инструкции, извлеченной из кармана кресла. Женщина плывет по океанским волнам, прижимая к груди подушку от кресла. Темные волосы развеваются по ветру, глаза женщины широко открыты, но на лице не видать ни улыбки, ни гримасы страха. На другой картинке пассажиры, спокойные, как коровы в Индии, тянутся за кислородными масками, свисающими с потолка.

Аварийная ситуация.

Ой!

Давление в салоне падает.

Ой!

Ты просыпаешься и понимаешь, что очутился в Уиллоу Ран[9].

Старый кинотеатр, новый кинотеатр. Чтобы перевезти бобины с пленкой из кинотеатра в кинотеатр, Тайлеру приходилось снова разрезать фильм на шесть или семь частей. Маленькие бобины упаковывают в стальные шестиугольные ящики с ручками, которые называются «яуфы». Если взяться за ручку и попытаться поднять один такой яуф, то можно вывихнуть плечо – настолько он тяжелый.

А еще Тайлер работал официантом на банкетах в большом отеле в центре города. Это в те ночи, когда он не менял бобины на кинопроекторах. Я даже и не знаю, сколько всего Тайлер успевал сделать за те ночи, когда я страдал бессонницей.

В старых кинотеатрах, там, где еще используют два проектора, киномеханик должен сменить посты так, чтобы зрители не заметили, что кончилась одна часть и началась следующая. Для этого он должен следить за белыми точками в верхнем правом углу экрана. Это предупреждение. Внимательно как-нибудь посмотрите: в конце каждой части кинокартины в верхнем правом углу экрана вспыхивают две белые точки.

Профессионалы называют их «звездочками».

Одна белая точка означает, что до конца части осталось две минуты. В этот момент нужно включить второй проектор, чтобы он успел прогреться.

Вторая белая точка появляется за пять секунд до конца части. Трудно описать, что чувствуешь, когда стоишь между двумя проекторами, и оба пышут жаром от пылающих в них ксеноновых ламп, таких ярких, что можно ослепнуть от одного взгляда на них. На экране вспыхивает белая точка. Звук в кинотеатре воспроизводится колонками, установленными в зале. В проекционной ничего не слышно, потому что она отделена от зала звукоизоляцией. Это для того чтобы стрекот и треск, производимый проекторами, не мешал зрителям. Лента проносится между линзами со скоростью шесть футов в секунду, в каждом футе – десять кадров. Шестьдесят кадров в секунду проглатывает проектор, словно пулеметную ленту, и тарахтит при этом совсем как настоящий пулемет. Два проектора работают, ты стоишь между ними и держишь в каждой руке ручки заслонок. А на самых старых проекторах на подающей бобине есть еще звуковой сигнал, который начинает звучать, когда пленка уже подходит к концу.

«Звездочки» остаются даже после перегонки фильма на видео. Видно их и на тех фильмах, которые показывают в самолетах.

По мере того, как пленка сматывается, принимающая бобина начинает крутиться все медленнее и медленнее, а подающая – быстрее и быстрее. Звуковой сигнал – это такой звонок, который звенит, когда бобина крутится очень быстро. А значит – пора менять посты.

В проекционной темно, пышет жаром от невидимых ламп, звенит звонок. Ты стоишь между двумя проекторами с ручками заелонок в руках и смотришь в правый верхний угол экрана. Вспыхивает вторая точка. Сосчитай про себя до пяти. Закрой одну заслонку и одновременно открой вторую.

Смена постов.

Фильм продолжается.

Никто в зале ничего не замечает.

Когда на подающей бобине имеется звуковой сигнал, киномеханик может позволить себе подремать. Киномеханики вообще много чего могут себе позволить. Иногда звукового сигнала на подающей бобине нет. Дома тебе порой снится, что ты проспал смену постов, и ты просыпаешься в ужасе посреди ночи. В зале шумят зрители. Ты разбил мечту серебряного экрана, пробудил их ото сна, и они негодуют. Директор кинотеатра снимает телефонную трубку и собирается позвонить в профсоюз.

Ты просыпаешься в Монтгомери Фильд[10].

Самое приятное в поездках – это то, что в них тебя окружает одноразовый мир. Поселяешься в номере отеля и находишь там одноразовое мыло, одноразовые пакетики с шампунем, крошечные одноразовые брикеты масла, одноразовое полоскание для рта и даже одноразовую зубную щетку. Сядьте в стандартное кресло в салоне самолета и осмотритесь вокруг. Вы почувствуете себя Гулливером в стране лилипутов. Ваши плечи слишком широки. Ваши ноги такие же длинные, как у Алисы, когда та съела волшебный пирожок; ступни находятся на расстоянии в несколько миль от вас и упираются в ноги соседа спереди. Приносят обед. Он напоминает миниатюрный конструктор на тему «Собери сам цыпленка «Кордон Блю», какую-то изящную головоломку, которую выдают тебе, чтобы ты не скучал в полете.

Пилот включает табло «Пристегните привязные ремни» и просит нас не покидать свои места.

Ты просыпаешься в Мейгз Фильд[11].

Иногда Тайлер Дёрден просыпается в ужасе посреди ночи, потому что ему снится, что он проспал смену постов, или что пленка порвалась, или выскользнула из направляющих, и шестеренки зажевали звуковую дорожку.

Если такое случается, то при воспроизведении вместо реплик актеров зрители слышат что-то вроде звука, который производят лопасти вертолета при вращении – фырр! фыррр! фырррр! Этот звук возникает, когда луч света, направленный на фотоэлемент, проходит через отверстия, оставленные зубцами шестеренок на звуковой дорожке.

А вот еще одна вещь, которую киномеханику делать не положено: Тайлер вырезает отдельные самые удачные кадры из ленты и делает из них слайды. Первая кинокартина с откровенной обнаженкой, получившая широкую известность, включала в себя кадры с голой актрисой Энджи Дикинсон.