— Могу я поинтересоваться, — скромно заметил Перикл. — У Вас, почтенный Арес, уже имеются мысли по поводу основных законов нового государства? Не могли бы Вы ими поделиться?

— Конечно, уважаемый Перикл! — улыбнулся я в ответ старику. — Первое — это равноправие. Несмотря на то, что финансовое преимущество и различные блага будут различаться от человека к человеку, в зависимости от полезности, которую он или она приносит стране или в зависимости от славы и почета, которую приобрели его родители, перед законами государства и судебной системой все будут равны. Также, каждый человек имеет равные права на получение образования, медицинской помощи, социальной поддержки. Только талант будет определять будущее человека, будь то мирные профессии или военные. Мужчины и женщины в моей части государства также будут равны, но в автономных округах, в зависимости от привычной культуры, могут быть коррективы в этом плане. Однако, второе, будь то мужчина или женщина, запрещено рабство и насильное ограничение свободы выбора человека. В зависимости от культурных особенностей, родители или старейшины племени могут организовать брак молодых, однако, оба должны достигнуть возраста согласия в четырнадцать лет, и каждый брак, где одному из супругов от 14 до 18 лет может быть проверен в федеральном суде на предмет умышленного сговора или давления. Как минимум, такой брак должен быть первым у обоих, а разница в возрасте не должна превышать трех лет. Вступать в интимную связь с человеком до 16 лет без официального брака запрещено. В любых иных случаях согласие партнера на близость обязательно, независимо от мнения родителей или старейшин. Для других рас возрастной стандарт будет определяться отдельно. Я вас, древних аристократов, знаю. Всякие извращения под благородным видом я не потерплю. В общем, рабство запрещено, за исключением взятых в рабство кровных врагов нашего государства, а также людей, совершивших тяжкое преступление. При этом, каждый раб может себя выкупить или стать свободным, искупив свою вину, запрещено издевательство над рабами и сексуальное насилие, также любой ребенок в нашей стране должен рождаться свободным, независимо от тяжести преступлений родителей. Конечно же, насилие запрещено, тюремное заключение без следствия и суда, убийство, кроме как на дуэли, драки с заведомо слабым противником, грабеж и воровство, работа на врага, коррупция и превышение служебных полномочий. Ну, пока на этом все. Если еще что-нибудь придет в голову, я обсужу с вами.

— Кхм, — вмешался Леонид. — Арес, я с тобой в целом согласен, но не считаешь ли ты излишним вмешательство в культуру брака и сексуальных отношений?

Не понимаю, зачем Леонид задал этот вопрос, ведь в Спарте в этом плане все было достаточно справедливо, может быть, у кого-то из его союзников рыльце в пушку?

— Леонид, — кивнул я. — Согласен, что такое вмешательство может быть излишним, однако, лично я к этому нетерпим. Давайте, все же, этот момент будет внесен в общую конституцию. Ведь если я узнаю, а я узнаю, что кто-то на моей земле или даже не на моей земле является насильником и педофилом, я приду к этому человеку на порог лично. Убью его, отберу все его богатства и владения и не посмотрю на то, что у него или нее в округе так принято. Он может потом подать на меня в суд, если будет иметь доказательства моей причастности.

Сказал я это очень спокойно, но холода в моих словах было достаточно. Как и убийственного намерения. Даже я сам уже заметил, что моя личность за последние полтора года изменилась. Число окончательно убитых мной агентов других миров уже перевалило за две сотни. В последние месяцы в иные дни я мог убить по два-три иномирянина. И все это лично, в ближнем бою. Не стрелой, не из пистолета или винтовки, не отдавая приказ или нажимая на кнопку. Каждый раз вражеская кровь попадала на мое тело. Руки мои были по локоть в крови, и это не могло не сказаться на моей психике. Я не упомянул, что могу убить ублюдка-извращенца раз и навсегда, но убийственной ауры, стоящей за моими словами, было достаточно, чтобы лица некоторых слабых духом людей побледнели, даже если были невиновны. Или виновны? Нужно будет проверить.

— А если мы не согласны на заключение договора? — спросил кто-то из сидящих за боковыми столами.

— Сегодня я только сделал предложение, — ответил я. — У вас есть два дня на раздумья. Послезавтра я жду в этом зале тех, кто согласится. Остальным я разрешу уйти в другой сектор, когда появится возможность, но все несогласные должны будут оставить текущие земли и переместиться к границам сектора через неделю.

Никто не стал возмущаться и вести переговоры, угрожая объединением. Во-первых, далеко не все решат пойти против меня, во-вторых, даже если решат, не факт, что получится меня одолеть, а мои ответные меры могут быть очень жестокими.

— Великий Арес, — внезапно подала голос Фридиира. — А если кто-то хочет вступить в новое государство на общих налоговых условиях, это возможно?

— Конечно, матриарх, — улыбнулся я, а затем хлопнул в ладоши. — Дела обсудили, теперь пир!

Пир был знатный. Я привез много изюминок из других регионов и с современной стороны. Алкоголь был разнообразным, и его было много. Через два дня пришли почти все. Не досчитались процентов двадцати средних и мелких лидеров, но они уведомили меня в письме, что просят снисхождения и готовы покинуть свои земли. К моему удивлению среди отсутствующих был и Спартак. От него не было даже письма, а мои разведчики доложили, что он взял все стелы своих деревень и с большим отрядом растворился в лесах. Также в подполье ушли многие из его людей. Кроме того, Сулла поступил аналогично, сразу стало понятно, что эти двое вступили в сговор, что было очень удивительно для меня. Я и не подозревал, что влияние новой культуры, навязанной бывшему гладиатору Мухаммедом, будет настолько велико. Я сразу понял, что Спартак не захотел отказываться от своего гарема, так как его он взял с собой. Видимо, в своем государстве он хотел сохранить отношение к женщинам, как к рабыням. Да, вместе с Суллой и другими союзниками у них было более сотни деревень. Но без населения развитие деревень резко остановится. Игровых деревень у них было только около пятидесяти — совершенно не то количество, которое сейчас могло представлять для меня угрозу. Я отправил только несколько крупных поисковых отрядов и оставил Спартака за пределами своего внимания. Объединение всех союзников в единое государство, названное Федерацией Земли, прошло успешно, и теперь ничто не могло остановить меня от господства над всем сектором.

Узнав, что через два часа им разговаривать с Линкольном, братья немного струхнули, хоть и старались это не показывать. Все-таки, никто иной, а сам Авраам Линкольн. Джек, благодаря плотному общению с Алексом, еще в те славные времена, когда не было никаких обновлений, как-то отучился от обычного пиетета перед первыми президентами. Великий, ввиду возраста, уже сошел с вершины официального политического олимпа, хотя, кулуарно и оставил у себя множество рычагов влияния. А новые президенты не казались такими могущественными, поэтому в России уже почти два десятилетия не намечалось особой связи власти с народом. Как-то уживались, но не более. Старый культурный код был потерян уже давным давно, а новый не прижился, да и не мог прижиться в мультикультурной и многонациональной стране. Какие-то скрепы представлял еще верховный лидер, путь и не так уважаемый, как в начале карьеры, но после его ухода была только пустыня. В то же самое время в Америке уже столетиями происходила накачка населения идеологическими помоями о величии могучей страны, поднявшейся на рабовладении, дешевом труде мигрантов и грабеже природных ресурсов, принадлежавших уничтоженному коренному населению. У россиян давно уже были разбиты розовые очки, хоть Алекс и не интересовался политикой, но сам дух его общения и понимания действующей власти заставил братьев задуматься о мироустройстве. Тем не менее, где-то внутри его оставалось чувства преклонения воспитанное еще в школе…