Потому что туман раздвинулся и стал виден хозяин этого логова. Прямо перед путниками располагался другой карниз, с ограждением, удерживающим его содержимое, хотя местами это содержимое все же высыпалсь через ограждение от движения могучих лап и каскадами устремлялось вниз. Эту постель (если ее можно назвать постелью) образовывали куски золота и золотые монеты, причем некоторые такие древние, что изображения на них совершенно стерлись.
Как ни ярок был весь этот металл, существо, которое пользовалось им как мягкой постелью, было еще великолепнее. Африта действительно миниатюрное подобие этого своего древнего родича, но подобно орлу-гару с высот, размеры Личиса таковы, что люди рядом с ним словно малые дети. Чешуйки его тела больше руки Нейла, и общая золотая окраска гиганта все время мерцала и колебалась, как вода в пруду под летним ветерком. Могучие крылья сложены, а длинная шея, оканчивающаяся остроугольной головой, высоко поднята, и голова почти по-человечески опирается на сложенную когтистую лапу. Лапа в свою очередь опирается на край наполненного золотом гнезда.
Огромные глаза все еще полузакрыты, словно путники прервали сон дракона. Ни один человек не смог бы прочесть выражение этого лица. Но вот мощный хвост шевельнулся, послав новую волну золота через край.
– Я Личис. - В этой мысли, преодолевающей любую защиту, была абсолютная уверенность; мысль проникала прямо в сознание. - Зачем вы потревожили мой покой?
Он сонно посмотрел на путников, и хотя Мило считал, что говорить с драконом будут другие: священник, сведущий в волшебстве, эльф, который родом из этой местности, или даже Нейл, подружившийся с Афритой, - он понял, что вопрос адресован ему.
– На нас обет, - ответил Мило вслух, потому что так для него было естественней. - Мы ищем… - И смолк: ему показалось, что какое-то невидимое продолжение Личиса протянулось к нему, погрузилось в сознание, рассматривало, сортировало, отбирало, и как он ни старался, не мог защититься от этого незримого вторжения.
Мило даже не сознавал, что щит его упал на пол, что он прижал руки к голове. Ужасное ощущение, отвратительное - словно насилие над мозгом.
– Понятно… - Вторжение прекратилось, отступило. Личис выше поднял голову, широко раскрыл глаза, так что стали видны скошенные зрачки.
Когтистой лапой, на которой лежал подбородок, дракон сделал жест. Все его гнездо заколебалось. Сама горная стена задрожала в ответ на мысль-требование дракона, хотя Мило чувствовал, что эта сила направлена не на него, она нацелена в измерения, которые не может постичь тот, кто не наделен особым даром.
Над головой появился алый туманный шар, начал вращаться. Хотя Мило обнаружил, что его вращение вызывает тошноту и головокружение, он не мог оторвать от него взгляда. Шар вращался, и поверхность его становилась все более материальной и начала расплющиваться. Шар превратился в плоскую площадку, висящую вертикально в воздухе на уровне плеча мечника.
На поверхности диска появилось какое-то изображение. Красный цвет сменился серостью горной местности. И прямо посреди этой серости желтая полоска, без всяких перемен, просто колеблющееся желтое пространство.
– Море Пыли, - сказал Ингрг. Личис даже не взглянул в сторону эльфа. Наклонив голову, он внимательно всматривался в миниатюрный ландшафт, который менялся и становился все отчетливей. Справа горы, а три четверти поверхности диска занимает море.
И вот на крайнем левом фланге, там, где кончалась пыль, поднялась темная тень, неправильной формы, словно капля чернил, упавшая с пера неаккуратного писца на чистый пергамент. Тень закрепилась на самом краю диска.
Личис еще ниже опустил голову, его огромная морда едва не касалась пятна. Мило показалось, что большие ноздри дракона расширились: тот словно принюхивался.
И тут в сознании мечника снова прозвучал громкий мысленный голос.
– Протяни вперед правую руку, человек.
Мило послушно протянул руку ладонью вверх, не касаясь миниатюрного ландшафта. На большом пальце засветилось кольцо. Крошечные красные линии и точки на камне словно приобрели свою жизнь.
– Ты несешь с собой проводника, - объявил Личис. - Опусти руку, человек, немедленно!
Так выразителен был этот приказ, что Мило повиновался. Он постарался расслабить руку и опустить ее к миниатюрному изображению волнующегося моря песка. Но рука наткнулась на какое-то невидимое препятствие. Затем, словно подчиняясь чужой воле, рука начала передвигаться справа налево, медленно, неудержимо, а линии и точки на камне кольца дрожали и тускнели. Рука направилась к пятну на левом краю диска. Мило невольно пришлось сделать шаг вперед, потом другой. Указательный палец плотно прижался к большому, они почти слились друг с другом. И вот этот палец указал прямо на пятно.
– Вот ваша цель. - Личис вернулся к прежней расслабленной позе. Под вытянутой рукой Мило бешено завертелся диск, от него начали отрываться клочья тумана, картина местности на нем исчезла.
– Море Пыли, - задумчиво проговорил Ингрг. - Ни один человек… и ни один эльф, осмелившийся войти туда, не вернулся.
– Вы видели, где находится то, что вы ищете. - Мысль Личиса была совершенно лишена эмоций. - А как вы поступите с этим знанием - ваше дело.
Может быть, потому что именно его Золотой Дракон использовал, чтобы показать дорогу, а положение игрушки в чужих руках уже раздражало, Мило осмелился задать еще один вопрос.
– А как далеко мы должны зайти, повелитель драконов? И…
Личис пошевелился на своем золотом ложе. По его чешуйкам пробежала многоцветная рябь. И путники мысленно ощутили раздражение древнего повелителя.
– Человек… и вы все остальные, кто ходит на двух и четырех ногах… сами определяйте свои расстояния. Ваша дорога тянется до предела ваших сил. Я видел в вашей памяти, что сделал с вами колдун. Малому разуму его логика кажется верной. Но у обрывков древних знаний, которыми он владеет, есть границы, а память его тоже ограничена. Я знаю вот что: то, что вы ищете, находится в самом сердце Моря Пыли. Это чужак, и даже я не могу проникнуть в его суть, хотя мои родичи в свое время путешествовали от мира к миру - в снах и наяву - когда были еще молоды, не обсохли из яйца и были полны честолюбием и смелостью невежественного выводка.
Вы должны пересечь море - и встретиться с тем, что обитает там. Там бывали мои младшие братья, в прошлом они там охотились.
– Медный дракон! - вмешался Нейл, а Африта зашипела и высунула голову из-под воротника берсеркера.
Что-то похожее на юмор - но очень далекий и чуждый, - можно было почувствовать в ответе Личиса.
– Значит, он все еще причиняет неприятности? Много лет прошло с тех пор, как он играл в свои игры с людьми и отвечал, когда ему то было угодно, на вызов повелителей Хаоса. Думаю, сейчас никто не осмелится на него ответить. Но когда-то он считал Море Пыли своим. - Личис ниже прилег на свою золотую постель, зарылся лапами в золото. - А теперь я устал от вас, человек, эльф и все остальные. Вы меня больше не забавляете. Я ответил на ваши вопросы и прошу вас уйти.
Мило обнаружил, что без всякого участия своей воли поворачивается, и остальные поступают так же. Красный туман сгустился и толстой завесой закрыл негостеприимного хозяина. Уходя, мечник оглянулся через плечо. Туман не только скрыл дракона, но и потемнел. И когда путники вышли на наружный карниз в стене кратера, за ними была только непроницаемая мгла.
Прихватив мешки и седла, они спустились к тому месту, где у озера паслись лошади. Высокие стены кратера защищали от горных ветров, и здесь было очень тепло. Самое теплое место за все время после выхода из Грейхока. Поэтому путникам костер ради тепла не был нужен, но они жались к нему как к символу спокойствия и мира, который они понимают, как к якорю от опасности, хотя во владениях Личиса им не мог угрожать Хаос. Силы Тьмы не решаются подступиться к тому, кто много раз торжествовал победу над магией зла.
– Море Пыли. - Нейл съел свою долю путевого хлеба и теперь сидел спиной к камню, вытянув ноги. На коленях у него расположилась Африта, и берсеркер время от времени ласково проводил пальцем по ее спине. - Я слышал много рассказов о нем, но из третьих и даже четвертых уст. Кто-нибудь знает больше?
