– Бледный, – прошептал Карасев, хотя собирался об этом никому не рассказывать. – Он только что был здесь.

– Явился к тебе в виде ангела? – хмыкнул Рязанчик.

– Нет. Он кормил дохлого кота.

– Еще лучше. – Костян покрутил пальцем у виска. – А стая мертвых крыс при этом не пробегала, ты не видел?

Толика пробрал озноб. Он потуже закутался в куртку и медленно пошел в сторону школы.

Почему-то события прошедшего дня не складывались в ясную и понятную картинку. Пропавшие девчонки… Коты эти мертвые… Может, у Козиной дома есть своя капризная кошка, а у нее хобби – точить когти о портфель хозяйки? А заодно и об саму хозяйку. И доточилась она до того, что Козина испарилась…

Во напридумывал! У отличницы Ленки с портфелем всегда все было в порядке. Да и вряд ли она потащила бы в школу портфель, в который положить ничего нельзя – вывалится.

– Ты куда? – Толик только сейчас заметил, что рядом с ним пыхтит Костян. – В школу? Забыл что?

– У Козиной был кот? – на ходу спросил Карасев.

– Не-а, – довольно улыбнулся Рязанчик. – Рыбки. Она про них на зоологии рассказывала.

Точно, рыбки. Скалярии, барбусы и гуппи. Значит, мяукающих тварей она должна была не любить…

Черт! Слишком много котов вокруг развелось.

– Ну а ты-то чего за мной увязался? – Что-то последнее время Рязанчик слишком часто попадался ему на пути.

– Как это – чего? – искренне удивился Костян. – Ты же у нас теперь ответственное лицо. Главный в этом деле. Тебя директриса назначила.

– Когда это?! – возмутился Карасев. – Я что, с дуба упал, чтобы главным быть по покойникам?

– А уже известно, что девчонки умерли? – В глазах Рязанчика появился блеск.

– Я откуда знаю?! – Толик отпихнул от себя надоедливого одноклассника и зашагал дальше.

– Что же ты тогда Маргарите скажешь?

– Скажу, что все живы-здоровы, сидят по домам, плюшки трескают.

Вот это он влип! Всю жизнь мечтал с чертовщиной разбираться!

Толик еще какое-то время шел, мысленно ругая себя за все оплошности последних двух дней, когда сзади его кто-то окликнул.

– Эй, Карасев, стой!

По дорожке к нему бежала Швабра.

– Держи! – протянула она что-то, завернутое в пакет.

– Что это? – опасливо спросил Толик, на всякий случай пряча руки в карманы.

– Книжка. Пусть она будет у тебя.

«Книжка – это не страшно», – облегченно вздохнул Карасев и зашуршал пакетом.

– А ну, забирай! – Он только мельком глянул на обложку и сразу сунул книгу обратно Верке. – Мне еще этой гадости не хватает!

Верка ловко отскочила в сторону, и книжка плюхнулась на асфальт.

– «Как избавиться от учителя за одну четверть», – изогнув шею, чтобы удобнее было читать, произнес Костян. – Откуда у тебя? Это же козинская.

– Ленка позавчера ее отдала, – призналась Верка. – Сказала, что ей математик наш приснился…

– Инесса Петровна? – поинтересовался Рязанчик, назвав имя их новой математички.

– Павел Сергеевич! – всхлипнула Швабра.

Толик еще раз посмотрел на книжку и покачал головой.

– Ну и что? Мне, например, Терминатор однажды приснился. И ничего – я жив.

– А Ленки нет! – истерично заорала Верка. – А я его видела! По улице шел. С котом. Меня заметил и кивнул. В шляпе и в плаще. Я его узнала!

Веркин крик перешел в хрип. Она закашлялась и бросилась бежать.

Карасев снова посмотрел на книжку. Ветер трепал бумажную обложку. «Как…» От нехорошего предчувствия он вздрогнул.

С котом…

Шерсть под ботинком…

Изрезанный портфель…

– Стой!

Толик побежал за Шваброй.

Верка никогда не числилась в подружках у красавицы Козиной, но очень мечтала ею быть. Поэтому всячески поддерживала Ленку в ее проделках. А порой делала даже больше, чем нужно. И если исчезновение девчонок связано с делами годовой давности, то Зиме грозит нешуточная опасность.

Если бы Карасев успел подумать как следует, то он, может быть, и не сунулся бы в это дело. В чертовщину и в восставших мертвецов верилось с трудом. Легче было предположить, что это очередные Ленкины выдумки – на этот раз решила всех попугать. Но за Швабру было страшно.

Пока у Толика не появилась младшая сестра, девчонки для него как бы и не существовали. Подумаешь, ходит кто-то непонятный, вертит косичками, ревет по любому поводу. Толик знал, что девчонок нужно пропускать вперед, уступать место и, по возможности, не бить. Но как только в его комнате появилась кричащая и сопящая Настька, мир Карасева перевернулся. Он стал жалеть всех девчонок и помогать им. Именно поэтому он сейчас бежал за Веркой, лавировал между гудящими машинами, стараясь не упустить из виду фиолетовую куртку.

Швабра нырнула в подворотню. Когда Толик оказался в прямоугольнике незнакомого двора, Зимы там уже не было. Он заметался между качелями и песочницей.

Только что ведь была здесь!

В первом подъезде стояла тишина. Следующий был закрыт на кодовый замок. Чуть-чуть поколдовав с кнопками, он рванул на себя дверь.

В лицо ему ударил Веркин крик.

Черный кот стоял спиной к Толику и выглядел не обыкновенным безобидным зверьком, а огромным чудищем. Длинный толстый хвост воинственно указывал в потолок, кончик нервно подрагивал. Шерсть на спине стояла дыбом. Из лап выступали невероятно длинные острые когти. Кот шипел, и казалось, из пасти его вырываются проклятия.

Припертая в угол, Швабра сидела, сжавшись, разевала рот, но кричать уже была не в силах.

Перед Толиком маячил хвост и пушистый черный зад кота. Не раздумывая, Карасев врезал по этому заду носком ботинка.

Кот издал дикий вопль и головой вперед влетел в скорчившуюся Верку.

– Уйди! – прошипел зверь, поворачиваясь к новому противнику. Возможно, Толику лишь показалось, что кот что-то сказал.

Зверь был тот же самый. Черный, с порванным ухом, через морду шел шрам, одного глаза не было. Зато другой полыхал такой ненавистью, что Карасев отшатнулся, ногой соскользнул со ступеньки и кувырком полетел вниз.

Когда его тело перестало пересчитывать острые выступы лестницы и он открыл глаза, то прямо перед собой увидел торчащую железяку перил.

Сантиметр в сторону – и одними синяками он не отделался бы.

Верка взвыла, и Карасев, еще не успев толком подняться, побежал обратно.

Выпустив когти, кот драл на Швабре куртку, норовя добраться до шеи.

– А ну, отвали!

Толик схватил кота за загривок и отшвырнул на ступеньки, туда, где только что был сам. Извернувшись, кот царапнул его по рукам. Пока Карасев с изумлением смотрел, как розовые ранки набухают кровью, кот снова оказался около Зимы.

– Уйди! – прошипел он.

Только сейчас до Карасева дошло, что это не просто шипение, а вполне осмысленные слова. И говорит их животное.

– Сам убирайся! – в панике закричал Толик, размахивая руками. – Пошел отсюда!

Он впервые встретился с таким настырным котом, который не боялся человеческого крика.

Тем временем кот чуть отступил назад. Его глаз горел нехорошим зеленым светом, при этом зрачок то сужался в тонкую полоску, то расширялся, делая глаз совершенно черным.

Зверь почему-то не решался нападать на Толика. Ему, видимо, нужна была только Швабра. Карасев мешал ему дотянуться до Верки.

Кот поколебался, недовольно фыркнул, одним махом перескочил весь лестничный пролет и выпрыгнул в форточку.

Толик побежал следом и выглянул в окно.

Высота была приличная – третий этаж. Но кот не разбился. Даже не был оглушен. Он просто исчез. Растворился в воздухе или где-нибудь спрятался. А может, улетел?

Чтобы рассеять последние сомнения, Толик сбежал вниз.

Во дворе на лавочке сидел невозмутимый Рязанчик.

– Где он?

Карасев даже под лавкой проверил, но черного убийцы нигде не было.

– Ну, что? – вопросом на вопрос ответил Костян. Толик посмотрел на него непонимающим взглядом. – Не молчи, интересно же!

– А не пошел бы ты со своим интересом! – взорвался Карасев. – Тут людей убивают, а ему интересно!