— Им нужна власть, Лина. Не будь меня, займи они место правления, не только в мире вампиров начнется хаос, но и в мире людей. Вампиры безнаказанно начнут убивать, грабить, насиловать. Вот чего хотят одичавшие и одиночки. Им надоело быть внизу, они хотят править.

Повисла тишина. Мы лежали, обнявшись, мои руки покоились на груди Маркоса, а его на моей талии. Я вздохнула и прикрыла глаза.

— Все будет хорошо, — тихо проговорил Маркос. — Мы остановим их. Ты и Аня будете в безопасности.

— Аня сказала мне, что у тебя скоро день рождения, — решила я поменять тему и поговорить о чем-нибудь позитивном.

— Когда оно у тебя?

— Через полторы недели. Тридцатого сентября, — Маркос прикрыл глаза рукой и тяжело вздохнул. — Было бы моя воля, я бы его не отмечал.

— Почему?

— В этот день я не только родился, меня также обратили в вампира и забрали очень важных для меня людей.

Ну вот, поменяла тему на более позитивную.

— День обращения важная дата для общества вампиров, тем более день обращения главы клана. От меня ждут, что я организую пышный прием. Я ненавижу тридцатое сентября, — вампир отстранился и сел, повернувшись ко мне спиной.

Я тоже села и положила ладонь на его спину, не зная, как успокоить его. Вампир был расстроен.

— Моих близких убили в этот день, — Маркос повернулся и, взяв мою руку, поцеловал её. — Это напоминает мне о них.

— Расскажи мне про свою семью.

— Зачем? Тебе разве будет это интересно? — вампир нахмурился.

— Мне интересно все, что касается тебя.

Маркос лег на кровать, облокотившись о подушку, а меня подтянул к себе на колени. Он долго молчал, но я не подталкивала его. Через несколько минут вампир вздохнул, прижал меня сильнее к себе и оставил мягкий поцелуй на моей щеке.

— Мои родители имели высокий титул в обществе. Отец был маркизом, мать — дворянка, — начал вампир, задумчиво глядя перед собой. — Но жили они в разных странах и не состояли в браке между собой. Я был плодом запретной любви. Моя мать и ее муж были из России. Они были светлокожими, светловолосыми. И когда родился я, стало понятно, что отец не муж моей матери. Он сказал, что убьет меня, если она от меня не избавится. Он имел ввиду, что она должна подкинуть меня к мужскому монастырю и не позорить семью, но мать решила отправить меня к отцу со словами, что он может делать со мой все, что посчитает нужным. Отец не был рад моему появлению. Он был в браке, у него были дети. И я только был ненужным грузом. Тем более моя кровь была не чисто испанской. Отец меня не убил и никуда не отправил, но и не признал во мне сына. Я жил в его поместье, не имея никаких прав. Я работал в поле, убирал дом, как обычные слуги. Но я не был против этого. У меня было два старших брата и младшая сестра по отцовской линии. По материнской линии у меня никого не было, мать не смогла больше родить. С братьями я не общался, они ненавидели меня, — Маркос усмехнулся, — Эта ненависть была обоюдной. Я был младше них и хотел подружиться, но не понимал, почему они задирают, смеются надо мной и бьют меня. Однажды я дал сдачи, за что отец меня наказал. Выпорол и оставил в подвешенном состоянии на один день. После того случая, я не отбивался, когда они приходили повеселиться. Не хотел быть выпоротым. Ко мне хорошо относились только слуги и моя младшая сестра. Я любил её. Она была доброй и общительной. Очень часто мы, когда у меня было свободное время, играли на заднем дворе дома. Отец знал об этом, но не возражал.

Когда мне было двенадцать, в поместье начался пожар. В пожаре погибли мои братья. Отец лишился наследников. Это подтолкнуло его признать меня, сделать меня его наследником. Я научился письму и грамоте, учил историю, географию. Я больше не убирал в доме, вместо этого я ездил по балам и разным мероприятиям.

В двадцать лет, по указанию моего отца, я женился на молодой графине. Она переехала в наше поместье, где мы жили как семья, — вампир посмотрел на меня и погладил по щеке, — я не буду рассказывать про мою жену, тебе это не обязательно знать, — я кивнула, потому что я правда не хотела слышать про то, как он жил и любил другую девушку.

— Когда моей сестре исполнилось семнадцать, она вышла замуж за друга отца. Ему был пятый десяток, и я был против этого брака, но отец был непоколебим.

— Она вышла за него?

— Да, и родила ему наследника, — лицо Маркоса скривилось. — Моя нежная, добрая сестра должна была жить с деспотом и стариком. И я ничего не мог поделать.

— А что случилось тридцатого сентября? — я взяла его руку и нежно сжала.

Маркос в ответ сжал мою.

— Сестра и ее муж приехали на мой день рождения. Приехала знать со всей округи. Был бал. Обычный бал — прием. Вино лилось рекой, все веселились. В полночь в дом ворвались незнакомые люди. Я не знал тогда, как они смогли пройти через охрану. Их было семеро, нас было почти пятьдесят человек. Мужчины стали драться с ними, но сила была не на стороне людей. В суматохе кто-то опрокинул свечу, начался пожар. Огонь стремительно распространялся, как будто он был живой. Это только сейчас я понимаю, что один из вампиров управлял им. Через минуту весь нижний этаж горел и огонь переходил на второй. Люди начали паниковать, пытались убежать из дома. А у меня была первая мысль: не себя спасти, а детей, которые спали на втором этаже. Я рванул в комнату детей, славу богу, огонь еще туда не добрался. Я разбудил своих детей и племянника. По запасной лестнице мы вышли из дома. Я посадил их в карету и приказал охранять. Думая, что они будут в безопасности, я побежал обратно в дом, где была моя сестра и жена, которая была беременна шестым ребенком.

А шестеро незнакомцев не останавливались, продолжали безжалостно убивать. В хаосе, который был в доме, я не смог найти ни жену, ни сестру. Потом я не помню, что случилось, но очнулся на улице. Меня окружили двое из шестерых незнакомцев. Они что-то говорили и смеялись, пока я задыхался от дыма. Они стали кусать, пить мою кровь. Я уже не понимал, что происходит, когда подошли еще двое. Но вместо того, чтобы присоединиться к своим друзьям, они их убили, оторвав голову.

Я чувствовал, что умирал. Рассудок потемнел, сил не было. Только помню, как один из них взял мою окровавленную руку, облизал кровь, а затем уколол себя в палец и дал выпить мне своей крови. Дальше я ничего не помню.

— Это ужасно, — я вытерла слезы, которые давно текли из глаз.

— Не плачь, — приказал Маркос, и слезы перестали литься.

— Опять твое внушение, — всхлипывая, произнесла я.

— Мне не нравиться, когда ты расстроена и плачешь. Я рассказываю тебе это не для этого.

— А для чего?

— Я хочу, — вампир притянул мое лицо к себе и стал поцелуями убирать слезы, — чтобы ты знала о моем прошлом. Я знаю о тебе все, и ты должна знать обо мне.

— Так значит, так ты стал вампиром? — через некоторое время спросила я, когда успокоилась в объятиях вампира.

— Да. В том доме умерла моя сестра и жена. Я не смог их спасти.

— Ты спас детей.

— Да, спас от пожара, но… — Маркос замолчал.

Я посмотрела на него. Он сидел, сильно зажмурив глаза.

— Но?

— Когда я очнулся, узнал, что на карету напали.

— Что?

— Остался только один ребенок в живых. Мой сын.

Я сильно обняла вампира, он тоже обнял меня.

— Мне жаль.

— Я пережил это, Лина, — Маркос отстранил меня. — Я только потом узнал, что на мой дом напали одичавшие, а вампиры, которые убили их, были людьми главы клана. Он же меня и обратил.

Мужчина уложил меня рядом собой и обнял.

— Я пережил это, но все еще ненавижу тридцатое сентября.

— Спасибо, что рассказал мне, — прошептала тихо.

— И тебе спасибо, что выслушала. Я рад, что ты знаешь. Постарайся заснуть, уже поздно.

Мы лежали обнявшись. В голове у меня был миллион мыслей, и уходить они не собирались. Я думала, как это ужасно потерять в один миг сестру, жену и детей; очнуться и понять, что все твои близкие погибли. И только один ребенок смог пережить ту страшную ночь.