— Можно попробовать, только сначала косточки достаньте, — сдалась под давлением эмоций сладкоежек добросердечная эльфийка.

Находчивый Рэнд тут же принялся действовать. Быстро обшарил глазами запрудившую улицу толпу, привстал и метнул палочку от фаар куда-то влево и лихо присвистнул. Куда угодил снаряд, сидящая Элька не заметила, зато уже через несколько секунд у локтя вора появилась взлохмаченная голова худенького пацаненка. Фин перебросил в его пальцы мелкую монету и шепнул: «Достань десяток косточек фаар, получишь втрое больше». Белозубая улыбка стала ответом, пацан мгновенно растворился в толпе, а еще через считаные мгновения, вряд ли больше чем минуту-две, вернулся с кульком. Рэнд вертанул в пальцах монетки, мальчишка отогнул краешек пакета, показывая темные глянцевитые бока косточек (все, что осталось от стибренных и употребленных с воза фруктов), денежки взвились в воздух, кулек шлепнулся на колени вора, и пацаненок вновь исчез в людском водовороте. Произошел сей бартерный обмен феерически быстро и почти незаметно для большинства окружающих.

— Ловко, мосье, — оценил Лукас, пока вор переправлял добычу домой, к эльфийке, тут же принявшейся распаковывать и перебирать совершенно одинаковые для непосвященных темно-коричневые косточки, но вся компания была готова спорить, что для Мирей эта мелочовка разнилась так же, как цвета в радуге. Наверное, эльфийская целительница уже вела с «растительными младенцами» некий мысленный диалог.

— Да-а-а, ловкость рук и никакого мошенничества, — согласилась Элька. — Только профессиональные навыки!

— А то, — самодовольно хмыкнул Фин и принялся с новым усердием изучать ассортимент навязчиво предлагаемых торговцами товаров.

— Шарфы-бабочки! Только взгляните! Умоляю, сеоры и сеорита! — сильнее всех своих товарищей по ремеслу завопил один представитель не менее древней, чем эскорт услуги, профессии, и столько призывного отчаяния было в голосе торговца, что, казалось, не взгляни служители богов в его сторону, и горячий ильтаррийский хлопец повесится на своих же собственных шарфах в ближайшей подворотне.

— А это — действительно гордость Кантерры, цех наших ткачей строго хранит секрет их изготовления, — тихо, чтобы не усугублять ажиотажа, заметил Гарсидо, слегка кивнув в сторону лотка с легкими, переливающимися всеми цветами радуги полосками ткани, едва завидев которые умерла бы от зависти любая бабочка.

— Хочу такой сувенир! — безапелляционно заявила Элька и пальчиком поманила парня с шарфами. — Где мой кошелек?

Глаза Лукаса и Фина тоже разгорелись при виде пестроты на лотке. Все-таки парни были изрядными франтами и не могли упустить случая приобрести вещицу пооригинальнее.

— Слово леди — закон! — Фин извлек из какого-то тайника свою и Элькину наличность.

— Выбирайте, прелестная, как нежный цветок, сеорита, достойные сеоры! У меня самый лучший товар во всей прекрасной Кантерре! — затараторил молодой парень, весь обвешанный знаменитыми шарфами, обжигая Эльку восхищенным взором черных глаз.

Девушка нагнулась к лотку и, покопавшись в груде легких, как пушинки, и столь же мягких шарфов, вытянула один цвета вечернего неба, а следом другой, особо приглянувшийся ей нежно-бирюзовый, мерцающий серебряными и — что удивительно — темно-синими искрами. Восхищенно вздохнув, Элька тут же повязала второй шарфик на голову, посчитав, что он будет изумительно гармонировать с прочим ансамблем, а первый убрала в сумочку.

Торговец восхищенно закатил глаза и прищелкнул языком, оценивая вкус покупательницы, а может быть, рассчитывал подвигнуть ее на продолжение покупок. Поняв, что дама свой выбор сделала, парни с неменьшим энтузиазмом нырнули в лоток с товаром и принялись подыскивать что-нибудь для себя. Рэнд вытянул нечто широкое, излюбленно-контрастное, с охристыми и голубыми тонами, а Лукас присмотрел для себя изумрудный шарф, расшитый золотыми цветами: если верить «Дорожному атласу», именно так должны были выглядеть цветки фаар.

— Можно и мне шарфик? — раздался слышимый только четверым застенчивый голос отвлекшейся от «мысленного диалога» с флорой Мири. — И ароматную воду «Фаар в меду и ванили».

— Не можно, а нужно! Лукас, уважь даму по части парфюма, а я пока шарфиками займусь. Этот подойдет? — Элька решительно вытянула длинный винно-красный шарфик с золотистым кантом и узором темной зелени.

— Да! — Судя по восхищенному вздоху, эльфийка осталась довольна.

— А это Максу, — разохотившись, Элька снова начала перебирать шарфики и достала еще один, по странному капризу красильщиков как две капли воды походивший и по цвету и по орнаменту на амебообразную футболку Макса, которую тот надевал накануне. Вселенные получили еще одно доказательство того, что даже самые идиотские идеи могут свободно перемещаться из мира в мир, выбирая подходящую для проникновения голову.

Для порядка поторговавшись, — процесс доставил немалое удовольствие Рэнду, Лукасу и самому продавцу, темпераментно утверждавшему, что сеоры разоряют его несчастных детей, которых, судя по молодости парня, еще не было и в проекте, — компания расплатилась за шарфики. Видя, что более покупки сеоров не интересуют, торгаши переключились на поиск других жертв.

Пока мужчины развлекались, внимание Эльки привлек голос, выбивавшийся из общей волны уличного гама своей жалостливой, какой-то беспомощно-потерянной интонацией:

— Где же они? Куда они делись? Вы не видели? Если я не смогу их найти, барон так рассердится! Где они?

— Что, интересно, он потерял? — задалась вопросом девушка, выделив из толпы обладателя голоса — долговязого юношу в темных брюках, светлой рубахе с небрежно зашнурованным воротом и изящных очках — типичного умника-интеллигента по виду. Очкарик метался от одного прохожего к другому, только что за грудки не хватал, и приставал с одними и теми же странными вопросами. От него отмахивались и смеялись. Судя по безумным глазам и странному поведению, парень явно тронулся умом.

— Опять, — только вздохнул Зидоро, качнув головой. — Бедняга Рохин. Он личный библиотекарь барона Касиса Дигоре Тормальского. Похоже, юноша слегка не в себе после того, как библиотеку барона постигла та же участь, что и прочие собрания страны. После королевской она была, пожалуй, лучшей в Ильтарии частной коллекцией. Касис Дигоре гневлив чрезмерно, и, боюсь, на голову Рохина Ледаса обрушилось немало сочных проклятий, когда барон узнал о случившемся. Мне говорили, что юношу уже заставали в последнее время в подобном состоянии. Его сестра и мать очень встревожены, но к целителям душ пока обращаться не хотят, в надежде, что молодой здоровый организм возьмет свое и все образуется.

— Н-да. К ним обратись разок — клеймо на всю жизнь получишь, — согласилась Элька с опасностями лечения нервных болезней.

— Прекрасно! Первый свидетель преступления! — оживился, только что ладошки не потер, Лукас и предложил: — Так давайте, не тратя времени даром, побеседуем с сеором Рохином.

— Если сможем, а то, судя по виду парня, у него основательно, как говорит Элька, крыша поехала, — со вкусом процитировал Рэнд понравившееся высказывание. Приподнявшись так, что оказался в подозрительной близости к ушам Зидоро, Фин снова, на сей раз куда громче, чем пареньку-добытчику косточек, заливисто свистнул, правда, кидать ничего не стал, зато крикнул: — Эй, Рохин! Дуй сюда!

Высший жрец, видать, имел нервы и барабанные перепонки покрепче Рэндовых, поэтому лишь едва заметно дрогнул. А сеор Ледас на свое имя отреагировал мгновенно, повернув голову в сторону позвавшего. В каких бы заоблачных далях ни витал рассудок библиотекаря, видно, какие-то крупицы здравого смысла и память о собственной личности у Рохина еще сохранились. Протолкавшись к коляске, юноша устремил взгляд, полный надежды, на спутников, Зидоро и пылко спросил:

— Вы их видели? Вы знаете, куда они исчезли?

— Чувствуется, веселенькая у нас выйдет беседа, — скривился Рэнд, убедившись, что «крыша» сеора уже не только поехала, но и успела отбыть в далекие дали.