— Слушай меня, Мэгги. Дыши. Медленно и ровно. Все будет хорошо. Я здесь, я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Не пытайся взять себя в руки, расслабься.

Говоря это, Майкл ласково гладил ее по спине, затем пальцы его в ободряющем жесте сплелись с пальцами Мэгги. Она сосредоточила внимание на голосе Майкла, проникаясь надежной весомостью его слов. Расслабляясь, она целиком отдалась во власть бурлящих в ней эмоций и наконец-то смогла сделать вдох. Размеренно тикали часы, и сердцебиение Мэгги понемногу замедлилось, возвращая ей способность дышать. Все это время Майкл безостановочно говорил с ней, нашептывал какие-то пустяки, и голос его приносил успокоение, с каждым словом все дальше отодвигая Мэгги от края бездны. Наконец она подняла голову.

Майкл прижался лбом к ее лбу и ладонями обхватил ее лицо:

— Тебе легче, cara?

В неотрывном взгляде бездонно-черных глаз Майкла была тревога… и еще какое-то, более глубокое чувство, которого Мэгги не могла распознать.

Она кивнула. Странное чувство охватило ее — нежность, к которой удивительным образом примешивалась не испытанная доселе потребность. Боясь произнести хоть слово, Мэгги молча наслаждалась тем, как Майкл гладит ладонью ее щеку, как его теплое дыхание касается ее губ.

— Давай я принесу тебе воды. Побудь тут и ни о чем не беспокойся. Мы все уладим.

Майкл вышел из комнаты и, вернувшись, поднес к ее губам стакан. Она пила мелкими глотками, и холодная вода освежала иссохшее горло. Мэгги охватил безмерный покой. Необъяснимо, непостижимо, но она доверяла Майклу. Вначале всем телом… а теперь и всем сердцем.

— Как видно, идея о том, чтобы обвенчаться со мной, не привела тебя в восторг, — сухо заметил Майкл.

— Ей-богу, Граф, у меня в мыслях не было ранить твое самолюбие, — выдавила смешок Мэгги. — Меня просто вышибла из колеи перспектива венчаться с поддельным мужем на глазах у его родни.

Майкл вздохнул и с силой провел руками по лицу.

— Это очень плохо.

— Думаешь? Твоя мать напомнила мне мафиози из фильма «Привычка жениться». Помнишь, как он заставил героя и героиню пожениться, потому что они переспали? — Мэгги застонала. — Нельзя было нам заниматься сексом. Мы свернули на неверный путь и теперь за это наказаны. Надо рассказать твоей маме всю правду.

Она ожидала, что Майкл согласно кивнет, однако он метнул на нее странный взгляд.

— Я не видел этого фильма, и наша семья не мафия!

— Кто бы сомневался! — закатила глаза Мэгги. — И почему у меня такое ощущение, что мы не на одной волне?

— Какой волне?

Бог мой, иногда она просто забывает, что Майклу незнакомо большинство типично американских выражений.

— Забудь. Так почему ты не в ужасе?

— В ужасе! Я просто учитываю все обстоятельства. Послушай, cara, моя мама больна. Доктор велел избегать переживаний и выполнять все, о чем она ни попросит. Если я сейчас расскажу ей всю правду, у нее может случиться инфаркт!

Сердце Мэгги мучительно сжалось при мысли, что из-за нее может пострадать матушка Конте. Она прикусила нижнюю губу:

— Майкл, чего ты от меня хочешь?

Майкл впился взглядом в Мэгги. Каждое его слово казалось ей последним гвоздем, который забивают в крышку гроба. Ее гроба.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. — Майкл помолчал. — По-настоящему.

Мэгги вскочила с кровати:

— Что?! Мы не можем так поступить! Ты что, спятил? Мы станем мужем и женой в глазах закона! По возвращении в Штаты нам придется аннулировать брак или развестись. Или что там положено в таких случаях? Боже мой, это же чистой воды безумие! Поверить не могу, что все это происходит на самом деле. Я угодила в какой-то дурацкий любовный роман!

— Успокойся. — Майкл пересек комнату и крепко схватил ее за руки. — Мэгги, выслушай меня. Я обо всем позабочусь. Незачем делать это событие достоянием гласности. Мы произнесем брачные обеты, примем поздравления и покинем Италию. Я возьму на себя оформление документов и все расходы. Никто ничего не узнает. Я прошу тебя сделать это ради моей матери, ради моих родных. Я понимаю, что это уже чересчур, но все равно прошу.

Окружающий мир опасно покачнулся. Майкл ожидал ответа, и лицо его оставалось так спокойно, словно он предложил Мэгги поужинать вместе, а не обвенчаться. Истерические мысли лихорадочно метались в голове, но Мэгги отогнала их и погрузилась в себя, пытаясь понять, что же делать.

Мать Майкла больна. Да, при заключении сделки речь шла о поддельном браке, но если сейчас рассказать всю правду, это приведет к катастрофе. Его сестры будут страдать оттого, что их обманули. Венеция не сможет выйти замуж, и кто знает, какая за этим последует трагедия? Неужели это так страшно — дать парочку обетов и превратить поддельный брак в настоящий? В конце концов, этот брак будет существовать только на бумаге. Ничего не изменится, и вряд ли кто-нибудь узнает, как все было на самом деле. Дома у Мэгги нет никого — ни любовника, ни близких людей, помимо Алексы и Ника. Может быть, у них и вправду выйдет так, как было задумано. Если она сегодня обвенчается с Майклом, то уже завтра сможет запрыгнуть в первый же самолет, улететь в Нью-Йорк и притвориться, будто всего этого не было.

Да, именно так. Ее удел — отречение.

Майкл окажется у нее в неоплатном долгу, и уж Мэгги позаботится о том, чтобы он отныне близко не подходил к Алексе. Всего лишь незначительная жертва ради достижения великой цели. Горстка нелепых слов из какой-то там книги. Священной книги, конечно, но все же написанной простым смертным. Верно? Сущие пустяки.

Mia amore.

Слова эти пронзили Мэгги насквозь, и она задрожала всем телом. Кого она пытается обмануть? Майкл попросил ее остаться. И держался так, словно ему от нее нужны были не только утехи плоти. Согласившись, она подвергла бы себя риску безоглядно привязаться к нему и в итоге потерпеть сокрушительный крах. Майкл и так опасно близко подобрался к тайне ее прошлого, а Мэгги дала себе слово, что никто никогда не станет ее жалеть. Поклялась много лет назад, что никто ничего не узнает.

Впрочем, есть один способ сделать так, что она останется неуязвима.

— Я согласна. — Майкл подался было к Мэгги, но она покачала головой. — На одном условии, Граф. Хватит давить на меня. В конце недели мы доиграем этот спектакль — и наши пути разойдутся. Навсегда. Мы больше не будем спать вместе. Не будем притворяться, что между нами что-то есть.

Майкл впился в нее испытующим взглядом. Вереница противоречивых чувств промелькнула в его глазах.

— Значит, именно этого ты хочешь?

Дурацкие слезы подступили к глазам, но Мэгги безжалостно отогнала их и вздернула подбородок.

— Да, — солгала она. — Именно этого я хочу.

— Мне очень жаль, что ты так думаешь, cara, — прошептал Майкл. На лице его отразилось сожаление… и еще что-то, неразличимое и опасное. — Va bene.

Мэгги выдернула руки из его рук, решительно прошла к двери и распахнула ее настежь.

— Карина, поднимись сюда и помоги мне надеть подвенечное платье. И пускай откупорят шампанское.

Внизу лестницы раздался ликующий вопль, и по ступеням зацокали, приближаясь, дробные шаги. Майкл кивнул и, не сказав больше ни слова, прошел мимо Мэгги в коридор.

Чувствуя, как перехватило горло, она мысленно готовилась к самому грандиозному представлению своей жизни и старалась ничем не выдать, как ей холодно и пусто.

Горизонт пылал раскаленно-оранжевым сиянием солнца. Мэгги стояла перед священником на задней террасе виллы. Всего за пару часов сестры Майкла преобразили дворик, придав ему неброскую элегантность, от которой у Мэгги захватывало дух. Пышные розы ярко цвели в корзинах, развешанных среди бумажных фонарей, которые заливали мягким светом пешеходную дорожку. Мать Майкла сидела в кресле, опершись спиной на подушки, колени ее были накрыты изящным покрывалом ручной работы. Сестры Майкла, в разноцветных нарядах, шли перед Мэгги, у каждой был крошечный букетик белых лилий. Но, только взглянув на своего лжесупруга, который очень скоро станет ей настоящим мужем, Мэгги осознала, что вся ее жизнь вот-вот разительно переменится.