– Замуж без тебя я бы точно не вышла, – подтвердила я ее слова, придав им свой, понятный лишь мне одной смысл. И опрокинула в себя стакан саке. – Официант! Водки. Сегодня не тот день, чтобы пить эту бурду!

– Ты что? – испугалась Анечка. Я подумала, что после таких новостей сам Бог велел напиться. Пусть только попробует кто-то мне возразить.

– Я? Я хочу выпить за счастливое возвращение в Россию. Это был интересный опыт, включая твое, Римма, забавное понимание смысла слова «Помогите». Я, наверное, за всю жизнь не пережила столько, сколько за этот год.

– Вот и не надо было уезжать! – быстренько вклинилась Римма. Я свела брови на переносице.

– Я сама знаю, что мне надо, а чего не надо. Больше никогда мне не указывай! – неожиданно хлопнула кулаком по столу я. Неожиданно даже для себя. – Только так я готова делать вид, что забыла, как ты не стала собирать деньги на билет. Даже не пыталась собирать. Хотя мне было бы легче услышать, что ты их просто не набрала.

– Я не знала, что все так плохо, – вдруг наконец-то по-человечески прослезилась Римма. Вот черт, странная мадам.

– Не знала? А как же насчет того, что я тебе это сказала прямым текстом? – возмутилась я. – Римма, мне плохо! Одна надежда на тебя! Кажется, я так тебе сказала. Или нет? Что именно ты не поняла?

– Чего теперь поделаешь? Главное, все кончилось хорошо, – принялась мирить нас умная Лиля. Я выпила водки, а Римма начала ожесточенно хлебать мисо-суп. Кажется, я начала успокаиваться.

– Ты только не подумай, что я из злобы или зависти не стала этого делать, – зачастила Римма. Я усмехнулась. Надо же, ей хочется, чтобы я знала, из каких чувств она послала меня подальше. Как будто это может быть важно!

– Выбрось из головы. Это даже забавно. Значит, ты помогаешь друзьям только тогда, когда тебе самой это нравится. Буду иметь в виду. Я-то всю жизнь вкладывала другое понимание в слова «дружеская поддержка».

– Ты все не так поняла! – красная как рак, пыжилась Римма. Я отвернулась.

– А откуда же тогда взялись эти деньги? Ведь больше-то я никому не звонила. Никто не знал, – развеселилась я. Римма понапрягалась еще некоторое время, но водка делает с людьми чудеса. Через час мы все дружно обсасывали подробности моего пребывания в Вашингтоне. Со всеми интимными подробностями беспредела.

– Этот Лайон – просто подонок! – восклицала Лиля. – Правильно ты сбежала!

– Его надо было сразу сдавать полиции, – поучительно махала затухшей сигаретой Римма. Я с пониманием кивала. Мне стало так хорошо, что я была готова разделять любое мнение Риммы. И кто, в конце концов, сказал, что дружить надо только с идеальными людьми. Она меня бросила на произвол судьбы? Ну и что? Зато Бог не бросил.

– Наливай! – гостеприимно командовала я. Официанты шуршали. Русский колорит накрывал меня с головой, пока мне перед глазами не положили счет. Последним усилием воли я достала из сумки кредитку (Вау! Круто!) и оплатила весь этот банкет.

– Скоко-скоко?! – возмутилась было Римма, разглядев количество нулей.

– Мы в доле! – грустно вызвались Таня Дронова и Лиля. Римма тоже было потянулась за кошельком.

– Я сама, – пьяно затрясла указательным пальцем я. – Раз уж мне не надо отдавать вам денежки, что не может не радовать, почему бы их не пропить? Ну, в самом деле? Святое дело!

– Действительно! – одобрили мой порыв все. Мы поехали ко мне, где все-таки случился неизбежный коньяк «Московский» и шоколадки «Вдохновенье». Мы колбасились и стояли на головах до самого утра. Ну, может не до утра и не на голове, а до часа-двух ночи и на четвереньках. Главное, погуляли прекрасно. Как я и мечтала, когда представляла себе этот вечер, сидя на ступеньках лестницы в таунхаусе.

Наутро болела голова. Интересно, что за весь этот год я не напивалась ни разу до состояния, когда наутро болит голова. Девки разбрелись кто куда еще под утро, им, в отличие от меня, надо было дотащить свое тело до работы.

– Как все прошло? – любезно спросил у меня брат, вернувшийся с какой-то тусовки как раз в тот момент, когда я допивала из носика чайника остатки кипяченой воды. – Хотя я и сам вижу! Неплохо.

– Отвали, – вяло просипела я. Н-да, Россия как-то сразу потрясла меня больше, чем был готов мой неадаптированный организм. Сначала придурок – водитель, потом крутая пьянка с подругами, которая, при небольшом усилии вполне может перерасти в запой. А теперь еще и это. Откуда, позвольте вас спросить, взялась в моей жизни Елена Зотова и как мне все это прикажете понимать? Может, уже пора начинать думать, что она перепутала меня с какой-нибудь другой клиенткой смежной проблематики? Вдруг весь Вашингтон усыпан русскими девчонками, которым не на что улететь домой?

– Она назвала тебя Екатериной Виллер! Такое совпадение было бы слишком крутым, не считаешь? – зафонил внутренний голос.

– Тогда я буду считать, что это был ангел, который спустился на землю и пришел мне на помощь! – разозлилась я.

– Почему бы тебе не спросить у нее самой? – предложил голос. Впервые я подумала, что червяк-то дело говорит. Немедленно набрала номер Елены. Плевать, сколько у нее сейчас времени.

– Елена?

– Кто это? – сонно пробубнила она.

– Это Катя Виллер. Мне срочно надо узнать, кто вас нанял. Скажите мне имя, – приказным тоном потребовала я.

– Что? – замолчала Елена. Молчала около пяти минут. Я уж было испугалась, что она уснула обратно.

– Елена?

– Я здесь, – изменившимся голосом отозвалась она. – А зачем вам это?

– Я тут полагала, что по гроб жизни обязана подругам. Что они обеспечили ваше появление на моем пороге. А теперь выходит, что вы и вовсе непонятно откуда взялись!

– Но ведь никто не пострадал, – резонно заметила она.

– И что? Мне надо знать, кому я обязана спасением? Кто этот загадочный Чип и Дейл? – ерничала я.

– Я не могу сказать. Я гарантировала конфиденциальность. И ничем не смогу вам помочь, Катя. Извините. Я могу снова лечь и уснуть? – уверенно послала меня она. Я обалдела.

– Конечно, – сказала я, но Елена уже повесила трубку. Она совершенно не нуждалась в моем разрешении. Я сидела и пыталась собрать в кучу мысли, которые рассыпались шариками по кухне и теперь перекатывались по полу. Как у Лошарика. Из мультика.

– Так не бывает! – наотрез отказалась верить мне Римма, когда я ей рассказала об этом.

– Невозможно! – заявила Лиля, когда Римма рассказала об этом ей.

– Бред какой-то! – пожала плечами Таня Дронова.

– Можно с тобой поговорить? – стесняясь, спросила Анечка, неожиданно нарисовавшись на моем пороге около семи часов вечера. Ей я не рассказывала, но, думаю, кто-то ее тоже ввел в курс дела.

– Конечно, – кивнула я. – Чай будешь?

– С удовольствием, – она явно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Ты что-то хотела мне сказать? – одобрительно улыбнулась ей я. Она поджала ноги под табуретку и отхлебнула чай.

– Да. Я не знаю, насколько это важно, но может, тебе будет интересно, – издалека зашла она. – Мне Лиля рассказала, что тебе сказала твоя адвокатша. Про конфиденциальность.

– Да уж, – смутилась я. – Мистика!

– Я тут вспомнила, что было, когда ты позвонила Римме на работу. Тогда, еще из Америки. Мы же все были на работе, так что это не стало тайной.

– И не сомневалась. И что было? – загорелась я.

– Римка тогда долго бегала по отделу и возмущалась, что ты ставишь ее в идиотское положение, – с трудом продиралась сквозь необходимость сплетать слова в связный рассказ Анечка. Я не торопила ее. Даже в полиции, когда дают показания, никто никого никогда не торопит.

– Идиотское? – переспросила я. – По-моему, если уж в нем кто-то и был, то я.

– Да, но весь офис гудел, какая ты растяпа, что не можешь ужиться с нормальным мужиком.

– Как же у нас все-таки любят перетряхнуть чужое белье, – с пониманием отозвалась я. – Судят, как будто своими глазами видели!

– А больше всех тогда смеялась Селиванова.

– Селиванова? – похолодела я.