У него были синие глаза, ровный нос и загорелая кожа, которая делала его совершенно необычным. Но не отталкивающим. Несмотря на то, что он не был похож на аристократа, он был симпатичным. И удивительно, что я открыла это качество своего мужа, именно сейчас.

Даже половина мужчин, которые претендовали на мою руку, не смогли бы сравниться с Дэйроном. Хоть они и были одеты в приличную одежду, а волосы их опрятно уложены, у многих были уши, которые торчали, носы с большой горбинкой, глаза, которые вечно смотрели с какой-то усталостью.

Я вдруг поняла, что Дэйрон совсем не похож на их с Эдвардом отца, а значит, он пошел в мать. А она, наверняка, была очень красивой.

А еще у Дэйрона был очень чёткий подбородок и губы, на которых я остановила свой взгляд, вспомнив, как он целовал меня в храме.

Это было так необычно, и мне захотелось повторить. Просто чтобы узнать, как это.

Дэйрон поймал мой взгляд, остановившийся на губах.

- Значит, я симпатичный? – спросил он.

Я подняла глаза и поняла, что мой муж изучал меня так же, как и я его.

- Я думаю, мы могли бы составить хорошую партию, – ответила я, стараясь вести себя хоть немного прилично. – Просто нужно забыть о том, что был рожден бастардом и у тебя все получится, - сказала я, и вмиг все притяжение между нами, которое было натянуто, как тетива, разорвалось. Дэйрон нахмурился, он одарил меня холодным взглядом. И я поняла, что потеряла что-то важно, даже не успев понять, что именно это было.

- Думаю, тебе сложно будет забыть такую отвратительную деталь - сказал Дэйрон. Он откинулся на спинку стула и вскинул бровь.

Его взгляд прожигал меня насквозь. Я поежилась.

Ситуация сменилась слишком быстро, не ожидала такого. Еще пару минут назад, Дэйрон был совсем другой...

- Я не говорила о тебе, Дэйрон, я уже...

Пыталась подобрать слово, необидное. Но не получалось.

- Привыкла? Жить с мыслью, что твой муж недостойный бастард. Бедолага, сложно ведь смириться с тем, что моя кровь не голубая. Так, моя лучшая половина? - сказал он жёстко с нажимом.

- Это не так, Дэйрон, - пыталась я схватиться хоть за что-то, чтобы сгладить конфликт, но, несмотря на все отчаянные попытки, у меня ничего не получалось придумать. - Я имела в виду не твоё рождение и не моё отношение. Я имела в виду твоё отношение к жизни и что ты ведешь себя не как лорд, лишаясь преимуществ, которые тебе принадлежат по праву рождения.

Я даже выдохнула, произнося последнюю фразу, ведь передала всё то, что подразумевала. Теперь мне казалось, что вот Дэйрон поймёт, но он лишь рассмеялся. И совсем не так, как до этого. В его смехе не было ничего доброго или тёплого. Передо мной словно был другой мужчина. Он смотрел на меня иначе. Его черты лица были напряжены, а слова чеканил, без единой частички тепла.

- И какие же привилегии достались мне по рождению? - всё же поинтересовался он, скрестив руки и усмехнувшись.

- Ты получил титул и как лорд управляешь своими землями. - Я посмотрела на своего мужа. Он молчал, явно ожидая продолжения. - Просто ты ведешь себя очень фривольно с рабочими, Дэйрон, словно вы одного уровня. Но это не так. Я понимаю, что ты можешь привязаться к ним. Это нормально, я вот тоже очень привязана к Ульриху, но точно знаю, что я – леди, а он – слуга и никогда не стану его обнимать.

Я думала, он поймёт, но после моих слов напряжение в воздухе только выросло.

- Эти люди не мои слуги, Николь, - жёстко сказал он. - И плевать я хотел на всё условности. Маркус мой друг.

- Дружить со слугами можно, - искренне сказала я. - Просто нужно помнить, что ты лорд.

- Кто тебе так промыл голову, Николь, скажи мне? - вопрос повис в воздухе. Я захлопала глазами, никак не могла понять, о чем он.

- Это приличия... - начала я.

- По-твоему, всё аристократы их соблюдают? - хмыкнул он.

- Но они должны, - упрямо настаивала я.

- Ради чего? Чтобы быть угодным обществу? Но здесь никого нет из твоего высшего общества. Зачем это всё?

- Чтобы достойно носить титул, - твёрдо сказала я, уверенная в своих убеждениях.

- Что тебе дает этот титул?

Ещё один вопрос, который я не ожидала.

- Право быть достойной, - ответила я.

- Чего? - продолжил давить Дэймон.

Я уже не знала, что отвечать.

- По-твоему, достойными людьми могут быть только аристократы? Так ты считаешь?

Дэйрон положил руки на виски, словно мучаясь от головной боли.

- Нет. Но рождение делает выбор за нас. У всех есть нормы и в этом нет ничего плохого. Правила формируют правильное общество. По-другому никак. И если я рождена леди, я не могу себе позволить некоторые вещи.

- Да почему? - спросил Дэйрон, заглядывая мне в глаза. – Значит, ты готова быть несчастной ради условностей? Готова на всё, лишь бы соблюдать дурацкие правила?

- Они не дурацкие, - сказала я, продолжая настаивать на своём.

Дэйрон зажмурил глаза.

- Я пойду работать,- сказал он, спустя какое-то время тишины.

Нет-нет! Всё должно быть не так.

- Ты сбегаешь от меня?! - не выдержала я.

- Разве для леди прилично задавать такие вопросы? Мне кажется, вы слишком несдержанны, - сказал он насмешливо.

- Дэйрон, я хотела многое обсудить... - старалась я удержать уже вставшего супруга.

- Обсудим завтра, - сказал он, уже направляясь к двери.

- Но я не смогу раздеться, - сказала первое, что пришло в голову, только бы его удержать. Мне не хотелось, чтобы он уходил. - Ты говорил, что будешь помогать, - добавила я, стараясь, чтобы голос был спокойным, а не жалостливым. Я чувствовала себя унизительно, даже не из-за того, что он уходил, а из-за того, что я хотела, чтобы он остался.

Дэйрон развернулся. Я посмотрела на него с надеждой, в то время как его взгляд понять было совершенно невозможно.

Дэйрон

Виски снова заныли от боли. Может ли случиться у меня второй приступ подряд? Такого еще не бывало…

Но лучше все же уйти. На работе легче. Тем более, в дни обострения моя физическая сила вырастала, и я мог бы направить ее в правильное русло, вырубая лес под дорогу.

С Николь разговаривать было сложно. На миг я даже поверил, что мы сможем найти общий язык.

От вина моя жена раскраснелась, стала более расслабленной, много улыбалась и смеялась. Тогда передо мной сидела не жеманная женщина, а приятная девушка. Красивая, веселая и умная… ровно до поры сказанных ею слов.

Николь ударила по больному. Напомнила мне, что я совсем не ее уровня. И как я вообще мог такое забыть?

Потом она пыталась что-то объяснить. И с каждым ее словом моя злость уступала другому чувству – жалости.

Мне было жалко Николь, она говорила то, что ей вбивали в голову. Говорила уверенно, даже не пытаясь разобраться в своих словах. Просто знала, что это истина. Ей так сказали.

Я узнал аристократов лучше, чем Николь. И если она видела лишь верхушку айсберга, считая его красивой льдинкой, то я знал всю грязь, что прячется за этими приличиями и статусом.

Николь была так наивна, словно ребенок, видящий только хорошее. Она считала, что приличия помогают формировать правильное общество.

Но не для этого они были, моя дорогая супруга. Приличия придумали для того, чтобы чувствовать себя выше остальных. По праву рождения. Не прилагая к этому никаких усилий, кроме как фальшиво улыбаться и есть правильной ложкой.

Головная боль усиливалась. Поэтому я принял решение уйти. Николь это напугало, она попыталась меня остановить, так неприлично по своей сути, предложив мне расшнуровать ее корсет.

Услышав такое предложение, я даже замер на миг, поддавшись потаенным мыслям и воспоминаниям, что у меня давно не было женщины.

Но я быстро прогнал это чувство прочь. Николь просто нужна была помощь, она уж точно не захочет делить постель с бастардом, даже если он ее муж. Тем более, фиктивный. Да и я никогда не посмею принудить Николь к чему-то. У нас все же был больше фиктивный брак и даже если он еще несколько минут назад казался таким реальным, забывать об этом точно не стоило.