Джуд Мескал прошел через канцелярию в свой кабинет, и Клео в который раз отметила про себя его кошачью походку. Злобный, надменный, властный кот.

Она слыхала и другие определения, относимые на счет президента банка «Мескал-Слейц»: холодный, отстраненный, вселяющий ужас. Но должность личного помощника самого могущественного человека в самом престижном торговом банке Сити давала много преимуществ, главное из которых — неуязвимость. Джуд Мескал не пугал ее — редкая няня боится своих питомцев, она их слишком хорошо знает. Клео так и относилась к нему — как к трудному, но талантливому ребенку.

В то утро он явился в банк раздраженным, что, к счастью, случалось с ним крайне редко; Клео поняла это, со спокойной полуулыбкой заметив, как съежилась за столом секретарша Джуда Дон Гудэл. Наблюдая, как степенная, средних лет женщина втягивает голову в плечи, стараясь стушеваться, Клео на миг позабыла о собственных проблемах.

Джуд остановился у тяжелой, гладко отполированной двери, ведущей в святая святых, его кабинет. Он никого не одарил традиционным утренним прохладным приветствием. Нахмуренные брови сошлись в одну линию и черной тучей нависли над пронзительной синевой его глаз, волевой профиль выдавал внутреннее напряжение, — весь его облик свидетельствовал о дурном расположении духа.

— Клео, сегодня я никого не принимаю. Отмените все встречи. Вы поняли?

Этот хриплый, с металлическими нотками голос нагонял страх даже на председателя правления, и тот робел, как пятилетний ребенок на первом в жизни школьном уроке.

— Разумеется, мистер Мескал.

Клео наклонила платиновую головку и почувствовала, как безукоризненно подстриженные кончики ее гладких волос защекотали алебастровую кожу ее узкого лица, скрывая лукавую улыбку, заигравшую на полных губах. Похоже, денек будет веселый.

— И принесите материалы по холдинговым химическим компаниям.

Он резко развернулся на каблуках и устремил стальной взгляд синих глаз на окаменевшую за столом Дон Гудэл.

— Если позвонит кто-нибудь из Первого объединения, меня нет ни для кого из них до назначенного на завтра официального обеда. Вам ясно, миссис Гудэл?

В ответ Дон только сдавленно пискнула, но тут раздался голос Клео, мягкий и вкрадчивый:

— Ходят слухи, Первое объединение занимается сбором сведений о нас. Не означает ли завтрашний обед попытку прибрать нас к рукам?

Она не смогла отказать себе в удовольствии отпустить колкость и увидела, как напряглись мышцы его плеч под темным шелком сорочки и мягкой тканью пиджака, но затем рот искривился в едкой усмешке:

— Никто не в состоянии прибрать к рукам преуспевающий банк или вмешаться в его работу. А «Мескал-Слейд» принадлежит к числу ведущих. Так что можете не беспокоиться за свое место, мисс Слейд. Пока. Несите же материалы.

В тишине, последовавшей за тяжелым стуком двери красного дерева, послышался робкий лепет Дон:

— Материалы уже здесь. Я еще утром первым делом принесла их из Исследовательского центра. Прошу вас, передайте их ему сами. Если бы не деньги, которые мне здесь платят, я давно попросилась бы в уборщицы.

Она сердито взглянула на опечатку, и Клео, качая головой, взяла у нее материалы.

— Вы чертовски хороший секретарь, иначе бы вас здесь не было, — заметила она. — Ведь вы работаете всего три месяца и скоро научитесь не замечать его ледяного вида. В глубине души он сама кротость.

— Вам виднее.

В голосе Дон звучало сомнение, и Клео, сунув под мышку материалы из Исследовательского центра, пошла в свою комнату за блокнотом.

Джуд Мескал пользовался репутацией ледяной глыбы, но иногда он был точно включенный в сеть механизм: недосягаемый, как олимпийский бог, он порой метал громы и молнии на головы подчиненных, однако не настолько часто, чтобы дать им основания жаловаться.

Год назад, когда Клео, с дипломом экономиста в кармане и давней любовью к банковскому делу, была назначена его личным помощником, она уже знала, что сумеет найти подход к Золотому Айсбергу, как Джуда Мескала называли за глаза. Его холодный цинизм она встречала стеной молчания и легкой усмешкой, редкие вспышки гнева — невозмутимым спокойствием, свои обязанности выполняла безупречно и с удовольствием следила за четкой работой его проницательного ума, а впоследствии даже предугадывала дальнейший ход его мысли. Они прекрасно подходили друг другу, и Клео, возможно, была единственным сотрудником «Мескал-Слейд», не боявшимся его ни тайно, ни открыто.

Она вошла в кабинет и увидела Джуда стоящим у окна. «А он, бесспорно, хорош собой», — неожиданно для себя подумала она, с удовольствием скользнув дымчато-серыми глазами по широким плечам и спине, гибкой линии узких бедер и длинным ногам. Богатый, практичный, с умом проворным и острым, как шпага, он был самым завидным женихом в Сити; всегда, когда того требовал этикет, он появлялся в обществе в сопровождении какой-нибудь красивой женщины, но никогда — и это Клео отмечала с некоторым злорадством и с непостижимым для самой себя удовлетворением, — никогда его лицо не выражало ничего, кроме вежливой скуки от ужимок его спутницы.

Ходили упорные слухи о подозрительности Джуда Мескала: говорили, что он считал всех женщин корыстными «золотоискательницами» и использовал их прежде, чем они могли использовать его. Клео одолевало праздное любопытство: как чувствует себя женщина, выходящая в свет с Джудом? Должно быть, ужасно, если скука — единственное, что способны выразить его прекрасные глаза. Вот если бы они зажглись любовью, желанием…

— Сядьте, мисс Слейд, — не оборачиваясь, резко скомандовал он.

Клео подсела к огромному столу с обитым кожей верхом и разгладила на коленях серебристо-серую ткань модельного костюма. Опять это «мисс Слейд», второй раз за утро. Обиделся на колкость насчет Первого объединения? Что ж, возможно. Клео незаметно вздохнула. Нравится подшучивать над другими — терпи сама.

Наконец он обернулся, словно ее напряженный взгляд разрушил его сосредоточенность, и окинул ее взглядом — от тщательно причесанных платиновых волос до обутых в дорогие туфли ножек.

— К делу. Посмотрим, совпадают ли результаты из Исследовательского центра с моими расчетами.

Напряженная работа длилась больше часа; он выведывал се мнение об отчете, изучал развернутые перед ними сложные балансовые схемы, пока в кабинет не вошла Дон. Она поставила на стол поднос с кофе и опасливо отступила назад. Джуд воззрился на приношение, словно секретарь позволила себе недопустимую бестактность. И хотя Клео не раз пыталась убедить женщину, что ничего личного в поведении Джуда не было, когда он, погрузившись в работу, словно переносился в другое измерение. Дон все равно обижалась.

— Все это дурно пахнет, — произнесла Клео, имея в виду, конечно, не кофе, который она разливала из гравированного серебряного кофейника. — Я бы и кошке не посоветовала вкладывать деньги в эту партию товаров, не говоря уже о наших столь ценных клиентах из профсоюзов. Не понимаю, почему они так заинтересованы.

Джуд усмехнулся и, сбросив напряжение, принял из ее рук чашку. Он в раздумье помешивал густой напиток, не добавив ни сливок, ни сахара.

— Вы абсолютно правы.

Он был явно доволен ею, казалось, еще немного, и он погладит ее по головке. Можно подумать, он все это время испытывал, насколько здравы ее рассуждения о рыночных тенденциях.

«В этом нет необходимости», — подумала она, потягивая свой кофе. Холодные прозрачные глаза смотрели невозмутимо, скрывая внутреннее удовольствие. Мысль, что он может погладить ее по головке, позабавила ее: Джуд никогда не опустился бы до этого. Слишком холоден, слишком недосягаем. Что же касается избранного ею дела, Клео всегда стремилась изведать все его закоулки. Не то чтобы она отдавала ему особенно много сил; просто оно было ее естественной частью, врожденной способностью, поэтому любое испытание доставляло ей удовольствие. Джуд должен знать, что банковское дело у Слейдов в крови, так же как и у Мескалов.