Она села и откинула в сторону войлочное одеяло. На ней было новое белье. Аккуратно сложенные джинсы и водолазка лежали рядом. Очки тоже были под рукой – поблескивали стеклышками на траве, и Диана машинальным движением нацепила их на нос, потом задрала майку, чтобы осмотреть ожог. Она совсем не удивилась, увидев, что все зажило, благодарность и любовь затопили душу, как солнечный свет речную воду. Диана закончила одеваться и вышла из юрты.
Снаружи она увидела около сорока палаток. Тундра в тусклом вечернем свете казалась абсолютно нереальной. Каждый кочевник занимался своим делом. Женщины готовили еду, мужчины вели последних оленей к загонам. Дети носились как сумасшедшие, оглашая воздух радостным смехом.
Джованни в одиночестве сидел у костра, Диана улыбнулась и устроилась рядом среди седел и вьюков. Итальянец налил ей чаю.
– Как вы себя чувствуете?
Она обхватила кружку ладонями, вдохнула ароматный дым, но отвечать не стала. Джованни молча ворошил сухой веткой угли.
– Мы больше никогда не будем прежними, – прошептала Диана.
Он сделал вид, что не услышал ее слов, и повторил свой вопрос:
– Так как вы себя чувствуете?
Диана продолжала, уставившись на огонь:
– На Западе считают, что шаманические знания – не более чем предрассудки и языческие верования, рассматривают их как слабости. Мы заблуждаемся: такая вера и есть настоящая сила.
Не зная, что отвечать, этнолог принялся дуть на угли. Воспламенившиеся травинки скручивались в светящиеся нити и кружились в хороводе.
– Сила, Джованни, – повторила Диана. – Сегодня я это точно поняла. Потому что когда разум верит, он обретает доступ к силе. Возможно, сам становится силой. Человеческой стороной могущества, которым наделены все элементы Вселенной.
Итальянец резко выпрямился. Всклокоченный, небритый, он показался Диане ужасно милым.
– Я понимаю ваше волнение, Диана, но не верю в…
– Вера тут ни при чем.
Она задрала свитер и майку: кожа на животе была белой, гладкой, практически невредимой. Легкая краснота осталась лишь там, где несколько часов назад плоть горела и лопалась от радиационного ожога. У Джованни от изумления отвисла челюсть.
– Колдунья вылечила меня, – продолжила Диана. – Изгнала последствия облучения. Вырвала из меня рак – с помощью крысы. Называй это как хочешь: колдовством, паранормальной силой, вмешательством духов. Но духовная сила, о которой я говорю, бесконечно чиста. Именно она меня и спасла.
Диана перешла на «ты» – выкать в подобной ситуации было бы просто нелепо. Взгляд Джованни выражал недоверие, он собрался было ответить, но внезапно сдался:
– Хорошо. Кстати, все это неважно, Диана, потому что я ужасно рад за вас.
Он подобрал несколько щепочек, кинул их в огонь, и в воздухе снова заплясали огненные нити.
– Вы должны все мне рассказать. И знаете что: когда я говорю «все», это значит «все».
Диана отпила глоток чая, долго собиралась с мыслями и наконец приступила к рассказу. Она поведала Джованни об усыновлении Люсьена, подстроенной на бульваре аварии и вмешательстве Рольфа фон Кейна. О происхождении ребенка и людях, которые им интересовались. Потом заговорила о токамаке и команде, работавшей в парапсихологическом подразделении, о Стражах, которые несли на кончиках пальцев дату загадочной встречи. Сказала, что, по ее твердому убеждению, исследователи с ТК-17 раскрыли секрет, давший им доступ к паранормальным способностям. Напоследок она высказала уверенность в том, что эти люди встретятся 20 октября 1999 года – то есть уже через несколько часов, – чтобы воскресить свою былую силу.
Джованни слушал не перебивая. Не выказал ни удивления, ни недоверия. Только задал вопрос по существу:
– Как они могли получить подобную силу? Как им удается развивать в себе… немыслимые способности?
Огонь обжигал Диане лицо, а ночной воздух холодил спину. Она воображала, как разлагается пораженная радиацией кровь, приобретая оранжевый цвет горящей смолы.
– Точно не знаю, – прошептала она. – Все мои догадки, все теории, что я строила до сегодняшнего дня, оказались ошибочными.
– То есть?
Едкий дым заполнил рот Дианы. Неожиданно ей в голову пришла новая догадка, она подумала об исцелившей ее церемонии и сказала:
– Сначала я предположила, что, изучая сибирских шаманов, парапсихологи сделали серьезное открытие.
– Вроде бы так.
– А вот и нет! Силу им дали не результаты исследований.
– Почему вы так уверены?
– По многим причинам. Представь себе измученных, истощенных шаманов, которых много лет держали в лагерях и тюрьмах. Разве могли ученые понять этих людей, погрузить их в транс или в сон наяву?
– Возможно, они их просто допрашивали.
– Колдуны ничего бы им не сказали.
– О, палачи умеют убеждать!
– Конечно, но шаманы были кончеными, опустошенными людьми. Разлученные с исконной культурой, они ничему не могли научить парапсихологов. Даже если бы захотели.
– Ну и?
Диана отхлебнула чаю.
– Сегодня утром мне в голову пришла другая идея. Возможно, все дело в каком-то внешнем факторе. Или в событии, не имевшем ничего общего с исследовательской работой.
– О каком событии вы говорите?
– О взрыве на токамаке. Если радиоактивность способна изменять тело человека, возможно, она влияет и на сознание, действует на ментальном уровне…
– То есть ученые тоже облучились?
– Не уверена. Но у погибших были странные следы на теле. Болезни кожи, атрофия и аномалии органов. Я даже подумала, что они сами спровоцировали аварию и облучились сознательно.
– Но теперь ты так не считаешь?
– Нет. Взрыв сыграл совсем иную роль. Он стал катализатором.
– Не понимаю.
Диана наклонилась над огнем и взглянула Джованни в глаза:
– Авария семьдесят второго года выявила потрясающие силы, обитавшие в этой долине.
Она перевела взгляд на лагерь и цевенов, которые собрались вместе, чтобы очистить себя и окружающий мир священным дымом.
– Посмотри на этих мужчин и женщин, Джованни. Откуда они взялись? Как мог целый народ не только выжить, но и противостоять угнетению, коллективизации и голоду? Одно известно доподлинно: в семидесятых существовало два типа цевенов. Одни укрылись в горах, другие остались в долинах. Последних подчинили, сделали оседлыми, приобщили к чуждой им культуре. Они же строили токамак, соглашаясь выполнять самую опасную работу. Весной семьдесят второго года они сгорели в огне ядерного пожара. Могу представить, что произошло дальше…
– А я нет, – поморщился Джованни.
– Попытайся, вообрази обожженных, облученных, агонизирующих рабочих. Их отчаявшихся жен, знавших, что от Советов помощи ждать не приходится. Как ты думаешь, что они сделали? Оседлали оленей и отправились в горы искать шаманов, людей, наделенных волшебной способностью исцелять.
– Ты шутишь?
– Вовсе нет. Ценены из долины всегда знали, что часть их племени живет высоко в горах, по законам предков, храня тесную связь с духами.
– Думаю, вся эта история повлияла на…
– Слушай дальше! Женщины добрались до вершин. Рассказали колдунам о том, что случилось. Умолили их сойти вниз, провести церемонию и спасти тех, кто еще не умер. Шаманы согласились. Они знали, что ужасно рискуют: их могли обнаружить и арестовать, но они совершили обряд. И большинство облученных поправились.
– Откуда такая уверенность?
Диана широко и чуточку нервно улыбнулась:
– Я облучилась и выжила, значит, в семьдесят втором все происходило точно так же.
По лицу Джованни она поняла, что почти убедила его.
– А что, по-твоему, произошло потом? – спросил он.
– Для цевенов начался кошмар наяву. Парапсихологи каким-то образом прознали об исцеленных и поняли потрясающую истину: способности, за которыми они охотились три года, изучая привезенных из лагерей шаманов, существовали в нескольких километрах от их лаборатории. Рукой подать. Способности невероятной мощи! Они находились в колыбели сил, которых так давно жаждали.
