Доктор еще что-то посмотрел в планшете, а затем придержал меня за локоть и доверительным тоном сообщил:

— Должен вам сказать, что медицинский центр, который вам нейросеть ставил, имеет крайне высокий профессиональный уровень.

Я кивнул, но вопреки ожиданиям он меня не отпустил. Мог бы, конечно, вырваться, но зачем, может, он мне сейчас какое-нибудь откровение выскажет или скидку на будущее предложит.

— Простите за назойливость, — док от своей наглости, похоже, тоже смутился, тут удерживать за руки пациентов как-то не принято, если хотят, сами останутся, все что нужно выслушивая. — Я понимаю, что это не совсем этично, но вы не подскажете, где вы приобрели такую нейросеть?

При этом он слово «такую» очень явно выделил голосом, сложно было не заметить.

Вот это уже интересно. Что же ему в моей нейросети не нравится? Или он тоже не смог идентифицировать ее модель, номер и принадлежность. Получается, что откровения я все же не получил. Однако интересно, что же он хочет. Я внимательно посмотрел на доктора с немым вопросом, мол, что еще такого он обо мне узнал.

— Нет, вы не подумайте, никаких проб мы не делали, просто ваша сеть очень похожа по своим параметрам на кисадийскую, я как-то припа… — доктор замялся, — …э-э, знаком с несколькими их типами. Кстати, эти сети несколько совершеннее того, что нам доступно, потому что они применяют некоторые технологии, доставшиеся им от… Скажем, предыдущих рас. Но… вас это не касается, потому что ваша сеть хоть и очень похожа на их, но определенно сделана на другой планете Содружества с применением некоторых других принципов, причем, я уверен, на одной из наиболее развитых.

Доктор перевел дух от длинной тирады, произнесенной на одном дыхании.

— Мне просто интересно, где вы ее купили, и если это возможно, то нельзя ли там приобрести еще? Такие сети в наших условиях наиболее адаптивные, поэтому гарантированно пользовались бы бешеной популярностью. Даже несмотря на то, что их стоимость будет в разы больше стандарта.

Не знаю, правда ли это, или доктор прикрывает свое любопытство коммерческим интересом, или не свое, что вряд ли, но я знаю, что лучше правды людей с толку сбивает только полуправда.

— Мне ее поставили на флотской базе, после того как я несколько месяцев провел в неисправной спасательной капсуле в открытом космосе, по программе подготовки пилотов для защиты имперских коммуникаций на территории фронтира, — без обидняков поделился я, при этом состроил вполне дружелюбное и доверительное выражение лица.

— О, тогда все понятно, адаптивная разработка для дальних рейдов, да, почти идеальный вариант, — док причмокнул, видать его догадки отчасти оправдались, и то, что при таком раскладе коммерческая часть накрывается медным тазом, его особо не волновало, ну по крайней мере внешне. — Ну что же, спасибо вам. И если все же появится возможность приобрести несколько установочных комплектов, то прошу, дайте знать. Наша организация с удовольствием их приобретет на весьма выгодных, замечу, для вас условиях.

— Договорились, — просто сказал я, вежливо попрощался, вызвал транспорт и отправился на верфь.

В конце концов, если мне удастся что-либо подобное раздобыть, то я теперь знаю, куда это продать. А если с кораблем-маткой все получится хотя бы приблизительно, как я задумывал, то разных имплантов у меня будет выше крыши, только бывших в употреблении, но, я думаю, для медиков, работающих во фронтире, эта проблема хоть и актуальна, но совсем не критична. Понятно, что не все второй раз установить можно, но что-то ведь наверняка годно.

Тогота я нашел в рабочей зоне верфи, он приветственно шлепнул меня по плечу и, оторвавшись от просмотра телеметрии ремонтных комплексов, поинтересовался:

— Список, что привез, уже смотрел?

— Нет, не до того было, — покачал я головой. Еще бы до того, я именно в момент его получения был несколько… э-э… занят.

— Советую, посмотри, много интересного увидишь…

Тогот собрался было вернуться к прерванному занятию, но я не дал.

— Тер, пойдем в контору, дело есть.

— Серьезное? — поинтересовался он, впрочем, уже вылезая из открытой кабины с пультами управления. После того как я движки привез, думаю, он к моему мнению будет прислушиваться, разумеется, виду не покажет, не тот тип, но и игнорировать не станет.

— Ты удивишься насколько.

Тогот двинулся к дверям в контору и уже там бросил:

— Считай, что ты меня заинтриговал.

Он уселся за свой стол, как обычно достал пиво себе, предложил мне и уставился на меня в ожидании. Не могу охарактеризовать его выражение лица в тот момент, потому что на нем одновременно сплелись и недоверие, и любопытство, и еще целая куча чувств, которым я, возможно, и названий не знаю.

От пива отказался, взял энергетик, не то что я резко свои жизненные принципы поменял, а просто разговор предстоит серьезный, а питье во время серьезных разговоров для меня последнее время непредвиденными результатами чревато.

Тем обиднее мне было, когда после рассказа о найденной базе лицо Тогота вначале приобрело просто незаинтересованное выражение, а потом и вовсе превратилось в кислую физиономию.

Я поставил на место энергетик и взял банку пива. О каких таких делах говорить, если простое упоминание об этой базе приводит к таким кислым результатам. Тер это увидел, немного повеселел и снизошел до объяснений.

— Неужели, Фил, ты думал, что за последние пятьдесят лет во фронтире осталась хоть одна не найденная база Содружества?

Я ничего не стал отвечать. Ответ и так достаточно очевиден, — да, думал, но теперь уже нет.

Не дождавшись моей реплики, Тер продолжил:

— Эта база, о которой ты мне сейчас говорил, являлась в свое время пунктом дозаправки и вообще всякого другого снабжения третьего аварского ударного флота…

Я посмотрел на банку в руках с характерными отметками и раскраской. Не знаю что, но что-то мне подсказывает, что про эту базу Тогот знает куда как больше меня, и надо слушать внимательнее, пока он рассказывает.

Система 22–24–6СХ во время войны имела стратегическое значение. И это в первую очередь обуславливалось ее удачным месторасположением. Потому как с нее можно было в один прыжок, пусть и в девять стандартных переходов, проникнуть в целое небольшое скопление, находящееся в зоне влияния архов, имеющих там несколько флотских баз, сейчас, кстати, безжизненное. А вот в сторону Содружества ближайшей обитаемой системой был Фолк. Что для центральных миров было не особо и важно.

Для малых кораблей это далековато, а вот для линкора вполне преодолимо, если дозаправиться предварительно. Открыли эту ее особенность уже в самом конце войны и не воспользоваться никак не смогли. Отстроили на второй от звезды планете базу подскока с обширными топливными запасами и складами вооружения и прочих припасов, а ремонтную базу разместили на первой планете, с меньшей гравитацией и от всего взрывающегося подальше заодно, а то грохнется туда какой-нибудь, скажем, крейсер, и разрушений будет больше, чем от вражеского обстрела. Причем ремонтную базу привезти не успели, что для масштабных флотских операций традиционно, так только кое-где временные постройки возвели. Нагнали несколько флотов… Ну и вдарили, разумеется, пользуясь стратегической инициативой, нанесли внезапный, но довольно расчетливый удар туда, где его паучки не ждали. Как там и что происходило, не совсем понятно, однако вернулась только часть объединенного флота, далеко не самая большая при этом. Но это было уже не так важно, потому что перелом в войне на этом фронте произошел и никаких активных действий в этом секторе архи провести уже не могли.

Это объединенное командование так думало, поэтому единственную развернутую базу стали сворачивать, то есть вывозить все со складов и демонтировать остальные модули.

А вот поврежденные в рейде корабли остались дожидаться ремонтной базы, которую все же решили пригнать, потому что кораблей, не способных войти, а главное преодолеть прыжок, было слишком много. Только линкоров насчитывалось больше десятка, из которых два аварских, от обломка одного из которых, видимо, я и заправлялся, более того, судя по осведомленности Тогота, пиво, которое я сейчас пью, вполне возможно, тоже оттуда. Про тяжелые крейсера речи вообще не шло, их там были десятки, если не сотни.