Причина, по которой воины внезапно перестали оскорблять Мусаши, заключалась не в том, что, как некоторые из нас, западных людей, возможно, поспешили предположить, их поразило умение этого человека ловить мух палочками для риса. Просто они поняли, что искусство, которое обнаружил этот человек через обращение с палочками, означает высшую степень кунг-фу — совершенное владение самим собой, — стало быть, этого человека следует обходить стороной. Их вывод подчеркивает старинное китайское убеждение, что человек, достигший совершенства в любом искусстве, обнаруживает присутствие духа в каждом своем действии.
| Ли рассказывает историю «Три японских воина с мечами» во время выступления на гонконгском телевидении в 1970 г |
Говорят, что древние мастера кунг-фу были искусными массажистами, травниками, успешно практиковали акупунктуру. Западная медицина только недавно начала признавать или даже изучать их методы лечения болезней тела, разума и духа. Например, когда обнаружили, что трава mа huang, применявшаяся еще тысячу лет назад для лечения астмы, на самом деле содержит эфедрин, то есть именно то средство, которое прописывают врачи на Западе в случае этой болезни, только тогда западная медицина осознала, что, возможно, свой вердикт в отношении по крайней мере ряда методов лечения болезней на Востоке она вынесла слишком поспешно. Точно так же древнее искусство акупунктуры, которое в настоящее время широко применяется в спортивной медицине благодаря своим чудесным целебным и обезболивающим свойствам, давным-давно используется в тренировках кунг-фу. Однако западной медициной оно отвергалось в течение почти всего двадцатого века.
Для западного ума характерно упорное стремление распознавать и раскладывать по полочкам все, с чем сталкивается человек, разделяя явления на удобные категории. Чаще всего эти категории сводятся к двум простым: безопасно и небезопасно. Те явления, с которыми мы более или менее знакомы, попадают в первую категорию, другие же, неизвестные, чуждые, мгновенно помещаются во вторую.
Конечный результат такой практики приводит к тому, что мы вдруг обнаруживаем, что слишком заняты наклеиванием ярлыков и находимся слишком далеко от течения жизни, чтобы принимать в ней участие или, по крайней мере, наслаждаться ею в той степени, которую можно назвать значительной. Короче говоря, нам недостает более широкого видения. Брюс Ли говорил:
Кунг-фу практикуют не только ради здоровья или обучения самозащите, но также для развития ума. Даосские священники и китайские монахи применяли кунг-фу как философию, образ мышления, где практикуются образцы отступления перед превратностями судьбы, чтобы слегка согнуться, а затем распрямиться с большей силой. Частью кунг-фу как дисциплины являются такие качества, как терпение и умение извлекать пользу из своих ошибок.
Таким образом, для кого-то, возможно, будет потрясением узнать, что Брюс Ли, человек, известный на Западе в первую очередь как звезда фильмов действия и преимущественно как борец, в действительности был человеком кунг-фу в первоначальном значении этого термина. Ли был философом, человеком, которого интересовали вопросы поведения людей, человеком, который стремился понять огромный и сложный окружающий мир. Оборачиваясь назад, можно сказать, что Ли был удачливый философ. Учитывая глубину его ума и тот факт, что его фильмы и слова приобрели истинных приверженцев по всему миру, можно с определенной степенью точности сказать, что человек этот был мудрецом.
В словах Ли содержится мудрость, слишком глубокая для его возраста, мудрость, которая приоткрывает степень понимания им сути вещей. Это не значит, что восприятие предназначения человека пришло к нему чисто интуитивно. Ли долго и упорно изучал разнообразные труды по философии, религии, учения о духовности. Он читал и перечитывал страницы высказываний таких философов, как Лао-цзы, Чжуань-цзы, Сунь-цзы, Конфуций, Цзы-Йе, Сократ, Платон, Барух Спиноза, Рене Декарт и Давид Хьюм, а также более современных мыслителей, таких, как Джидду Кришнамурти, Д. Т. Судзуки и Алан Уотс. В их словах он искал вечные истины и пытался узнать больше о высшей природе души, о Вселенной, из которой она возникает, и о роде людском в целом. Именно философия была настоящей страстью Ли. Через боевые искусства он просто предпочел выражать ее.
К счастью, Ли охотно делился своими убеждениями с другими. Фактически именно через публичные интервью его взгляды и убеждения доходили до людей в наиболее красноречивой форме. Некоторые из журналистов, с которыми он разговаривал, понимали, насколько выдающимся был его ум, и сохранили аудио- и видеозаписи, чтобы пользоваться ими как поучениями для самих себя и проанализировать их. Но большинство этого не делали. И все-таки тем из нас, кто хочет сегодня почерпнуть что-то из мудрости этого вдохновенного мыслителя, повезло, потому что частично сохранились аудио- и видеозаписи публичных выступлений Ли и его записи, позволяющие осознать и использовать для самой жизни его философское видение.
Как и кунг-фу в своем истинном значении, философия Брюса Ли заключает в себе намного больше, чем просто техническое искусство боя. В самом деле, чтобы по достоинству оценить философию этого человека, необходимо выйти за рамки воинских искусств. В конце концов, мы уже стучимся в дверь двадцать первого века, и в вопросах боя человечество прошло эволюционный процесс и добралось до бомбардировщика «Стелс» и автомата Uzi. Хотя многочасовые интенсивные, сложные тренировки с применением чисто технических приемов рукопашного боя высшего пилотажа достойны всяческой похвалы, в том смысле, что они помогают развивать усердие и повышать мастерство, тем не менее шансы успешно применить свое искусство на улицах города весьма невелики, особенно в мире, где безраздельно господствует оружие.
Количество усилий, которые необходимо затратить, например, чтобы достичь мастерства во владении древними вращающимися орудиями острова Окинавы (первоначально это включалось в древние воинские искусства с конкретной целью выбивать японских всадников из седла), теперь представляется по большей части не соответствующим требованиям времени и весьма непрактичным способом подготовиться к возможности нападения на улицах сегодняшних городов. Достаточно лишь пролистать газеты, чтобы обнаружить, что подавляющее большинство бандитов в наше время не испытывают ностальгии по прежним временам с их уличными боями. Как следствие, на улицах Нью-Йорка убито больше мастеров рукопашного боя, чем их было повержено в самом разгаре Боксерского восстания в Китае, — по иронии судьбы, между прочим, по одной и той же причине: неспособности большинства мастеров боевых искусств приспособить свою философию к требованиям времени и развитию техники сражений.
Статистика показывает, что в наших крупных городах люди носят с собой оружие, которое позволяет лишить вас жизни с расстояния от тридцати до девяноста футов, а иногда и с более дальнего. При таком положении вещей посвящать лучшую часть жизни изучению техники рукопашного боя, первоначально предназначенной для победы над невооруженным противником, с тем чтобы защищаться против вооруженного автоматом бандита наших дней, вряд ли целесообразно. Правила игры изменились. Мир стал другим. И большей части мастеров боевых искусств необходимо установить стрелки своих часов в соответствии с реальным временем.
Все сказанное не означает, что обучение боевым искусствам не имеет смысла в наши дни — просто нет необходимости концентрироваться только на элементах рукопашного боя, если ваша цель — поиски истины, стремление обрести жизнь, которая стоила бы того, чтобы жить. Непреходящая ценность изучения боевых искусств заключается в том, что посредством их вы выражаете себя и затем приходите к лучшему пониманию самого себя с точки зрения духовности — через все более растущее осознание своих ресурсов и ограничений.
