— Да, конечно. — Квинлан внимательно наблюдал за Деллой, упаковывая розу. — В детстве я помогал матери обрабатывать цветы. Она заготавливала их, чтобы украшать дом к Рождеству. Кусочек лета среди зимы.

— Надеюсь, мне не придется так долго хранить эти цветы. — Она повернулась к Квинлану, лицо ее зарделось. — Я уберегу их от ранних морозов. День рождения Рейфа в октябре, и я не хочу, чтобы он посчитал меня невнимательной женой. Он и так пропустил все прелести лета. Поэтому я стремлюсь сохранить капельку лета до его возвращения.

— До его возвращения! — встревоженно воскликнул Джейми. — Неужели вы имеете в виду…

— Полагаю, — заговорил Квинлан, с силой сдавив плечо Джейми, — господин Хокадей не понимает всех тонкостей женской скорби. — Он вглядывался в лицо Деллы, пытаясь увидеть признаки страдания. — Я слышал, вы сохранили надежду на то, что останки лорда Хиллфорда привезут на родину. Розы будут ему прекрасным памятником.

Голубые глаза Деллы вспыхнули.

— Вы, лорд Кирни, усмотрели в моей работе не тот смысл, что я вкладываю в нее. Я сохраняю эти розы не для могилы Рейфа. Я украшу ими дом к его приезду. Дело в том, что я не верю в его смерть.

Квинлан резко дернул головой, заметив, что Джейми снова собирается заговорить.

— Позвольте спросить, графиня, на чем основывается ваше неверие?

Делла вернулась к цветам.

— Я знаю, что бельгийские крестьяне подбирали раненых солдат и выхаживали их. На прошлой неделе вернулся сын леди Кэрролл. Это настоящее чудо.

Квинлан обратил внимание на то, что у нее дрожат руки, и в нем зародились опасения по поводу ее душевного здоровья. Иллюзии не излечат ее дух. Он решил осторожно развеять ее надежды.

— Ситуация с господином Кэрроллом не та, что с лордом Хиллфордом. Кэрролл был легко ранен, но повредился в рассудке и побрел куда глаза глядят, прочь от поля боя. Его знание французского было настолько великолепным, что крестьяне приняли его за французского солдата и отправили в Париж. Только там, причем совершенно случайно, его встретил на улице однополчанин.

Делла продолжала работать, не поднимая глаз.

— Возможно, Рейфу была уготована та же судьба.

Взяв ее за руку, Квинлан заставил ее отложить цветы.

— Я бы не рассчитывал на это, графиня.

Она резко повернулась к нему. Ее щеки горели, глаза пылали гневом.

— Вы хотите полностью лишить меня надежды?

— Я хочу, чтобы вы приняли правду, как бы печальна она ни была.

— Значит, Рейф мертв? — с вызовом спросила она.

— Да, как ни тяжело вам об этом думать.

— Вы видели его… после сражения?

Квинлан только кивнул и опустил голову, не осмелившись встретиться с ее взглядом.

Кажется, Делла почувствовала его колебания. Она схватила его за рукав и изучающе посмотрела ему в лицо:

— Он был мертв? Вы видели его мертвым?

Квинлан не мог лгать ей — именно страх перед необходимостью лгать и удерживал его долгое время от визита.

— Мадам, он был на краю смерти, когда я в последний раз видел его. Он был тяжело ранен. Он желал одного — умереть.

Глаза Деллы наполнились слезами.

— Потому что он сильно страдал?

— Да.

— Расскажите, как он выглядел.

— Нет, мадам! — Квинлан попятился от нее. — Слишком много дней и ночей я потратил на то, чтобы изгнать эти воспоминания. Я не могу отягощать ими даму.

Делла опять подошла к Квинлану и коснулась его щеки.

— Какие ужасы, друг мой, вам довелось увидеть!

На Квинлана волной накатило чувство вины. Ему претило то, что он вынужден был делать. Однако его связывала клятва.

Таково было желание Рейфа.

Делла убрала руку, и ее губы тронула грустная улыбка.

— Одно время — после — я думала, что ношу ребенка. Хорошее утешение, не так ли? Но, увы, я ошиблась. Доктор сказал, что это из-за нервного перенапряжения. Глупо. Думаю, я так и останусь бездетной вдовой, И все же я так надеялась… — Она прикусила нижнюю губу и тряхнула головой. — Прошу прощения. Полагаю, вы решили, что я не в себе, если говорю такие вещи.

Квинлан едва сдержался, чтобы не погладить ее по голове. У него нет права — ни малейшего — облегчать мучения, которые он намеренно устраивает ей.

— Рейф считал себя счастливейшим человеком на свете из-за того, что вы — его жена.

— Правда? — Делла отошла от него. Она прекрасно владела собой, но в каждом ее движении сквозила тоска. — Мне тяжела мысль, что его нет, — с трудом выговаривая слова, хрипло произнесла она. — У нас было так мало времени. Если бы мы провели вместе хотя бы несколько лет, утрата не была бы так болезненна: меня утешили бы воспоминания о годах совместной жизни. А я осталась ни с чем. Несколько дней, свадьба, его отъезд — вот и все. — Неожиданно она повернулась к Квинлану, и он увидел на ее щеках слезы. — Не может быть, чтобы Рейф умер! Не верю!

Вот самый подходящий момент. Квинлан достал из внутреннего кармана письмо.

— Сожалею, что должен еще сильнее опечалить вас, леди Корделия, но у меня для вас письмо.

При виде письма ее глаза расширились. Бумага была заляпана высохшей грязью и кровью. Квинлан подумывал о том, чтобы переписать его, но потом отказался от этой мысли: ведь Рейф носил его на сердце.

— От Рейфа?

Квинлан кивнул, и Делла выхватила у него письмо. Она побледнела еще сильнее, когда увидела свое имя, выведенное рукой Рейфа. Бросив полный страха взгляд на Квинлана, она выбежала из комнаты.

— И что ты думаешь? — Квинлан совсем забыл о Джейми, поэтому вздрогнул от его вопроса.

— Что отныне ее скорбь станет еще сильнее.

Джейми нервно облизал губы:

— Ты уверен, что мы поступаем правильно? Проклятие! Ты же слышал ее. Возможно, она страдает психическим расстройством.

— А ты — болтливостью. Так пожелал Рейф. Что мы можем изменить?

— Не знаю. — По Джейми было видно, что он мучается не меньше Квинлана. — Мне ясно одно: это не поможет! Глупости все это!

— Тогда уезжай в Лондон и забудь, что был здесь. Я уже решил отправиться в Шотландию.

— Поохотиться?

Квинлан отрицательно покачал головой.

— Найти уединение.

Оба едва не подскочили, когда внезапно дверь открылась и в комнату стремительно вошла леди Хиллфорд. Ее лицо было мокрым от слез, но она улыбалась своей прежней улыбкой. Она направилась прямо к Квинлану и положила руку ему на грудь.