— Напыщенная чушь! Если бы вы не считали Джейми идеальной, не вызывающей никаких возражений партией для своей Кларетты, вы бы не благословили их. Кто приказал отправить извещение до того, как бедный мальчик попросил ее руки?

Лорд Роллерсон вздрогнул:

— Отлично. Я признаю свою ошибку. Но ведь девочка получила письмо!

— Она получила письмо, предназначавшееся ее сестре, и я твердо убеждена, что вы об этом подозревали.

— Как вы смеете…

Леди Ормсби спокойно улыбнулась. Прошло больше года с тех пор, как она в последний раз имела оживленную беседу с джентльменом.

— Очень даже смею, потому что вы хоть и глупец, но опытный! — Пока Роллерсон искал способ поприличнее осадить гостью, леди Ормсби энергично продолжила: — Я вспоминаю, как маленькой девочкой я год за годом наблюдала за вашими успехами в скачках с препятствиями, которые устраивались в Сомерсете. Вы и тогда отличались излишней поспешностью.

— Вот как?

— Хорошо помню, как вы выступали на великолепной лошади по имени Добыча Виселицы. Отвратительная кличка, но лошадь была потрясающая. Однако перед самым концом соревнования вы почувствовали, что вас догоняют, заторопились и раньше времени начали брать препятствие. В результате кувырком полетели в грязь. Сколько раз этот недостаток подводил вас?

— Немало, — буркнул лорд Роллерсон, довольный и одновременно раздосадованный тем, что она стала свидетельницей его глупости. — Хотя я выигрывал чаще, чем проигрывал.

— Что и доказывает мою точку зрения. Вы не полный дурак. Думаю, вы готовы учиться на собственных ошибках.

Леди Ормсби одарила его милой улыбкой, и Роллерсон заподозрил, что она флиртует с ним. Впрочем, он не был уверен в том, что ему следует отвечать ей взаимностью после того, как она так больно задела его чувство собственного достоинства. И все же грубость не принадлежала к чертам его характера.

— Всегда считал, что Ормсби нашел себе лучшую спутницу жизни, чем он заслуживал.

— Вот я и забочусь о том, чтобы моему племяннику тоже повезло, — вернула она комплимент.

Роллерсон улыбнулся. Нельзя отрицать, что у леди Ормсби есть стиль, она умна и, полагал он, преисполнена решимости добиться своего. — Так что же вы предлагаете?

— Ничего особенного. Детям почти год не давали жить спокойно. Я предлагаю вытащить Кларетту из дома, подальше от постоянного напоминания о том, что ее красавица сестра причалила к великолепному мужу, а у нее самой почти нет надежды на счастье.

— Я не думал об этом в таком ключе.

— Такова суть всех мужчин. Вы полагаете, Кларетте приятно сознавать, что ей, возможно, не суждено быть вместе с возлюбленным из-за сестры, которая в общем-то никогда не стремилась заполучить его?

— Виноват Хокадей!

— Вы вините его за то, что он полюбил одну из ваших дочерей? Очень забавно. Я бы скорее поверила, что он страдает от избытка хорошего вкуса.

«0-го-го, — подумал Роллерсон, — а она знает, как наложить бальзам на нанесенные ею же раны».

— Он превратился в притчу во языцех!

— Он в замешательстве. Он любит Кларетту, только еще не догадывается об этом.

— А откуда вам известно, что он придет к правильному заключению?

— Вы знакомы хоть с одним джентльменом, который не стремился бы вернуть себе утерянное, особенно если то, что он потерял, привлекло внимание других?

Роллерсон поморщился: звучит ужасно!

— Я бы попросил вас объяснить свою мысль конкретнее.

— Я бы хотела взять Кларетту в компаньонки на ближайшие полгода. Мой траур подходит к концу, я намерена вести активный образ жизни, поэтому смогу использовать общество жизнерадостной молоденькой девушки к обоюдной выгоде. Как вы понимаете, у меня обширный круг знакомых надлежащего сорта.

Роллерсон облегченно улыбнулся:

— Надеюсь, это благоприятно скажется на ней. — У них одинаковый темперамент, со сдерживаемой радостью подумал Роллерсон. Не исключено, что жизнерадостная Кларетта покажется излишне энергичной даже грозной леди Ормсби.

— Уверен, вы хорошо притретесь друг к другу, — заявил Роллерсон. Его позабавила скрытая ирония этих слов при общении они, без сомнения, будут высекать друг из друга искры.

— Я-то притрусь, милорд, — с самодовольной улыбкой сказала леди Ормсби. — Достаточно хорошо, чтобы претворить в жизнь наш с вами замысел.

Кларетта не знала, почему именно ее выбрали в компаньонки леди Ормсби, однако не сомневалась в том, что это — наказание за ее поведение. То, что ее благодетельницей была тетка Джейми, не меняло дела. По словам отца, высокородный господин Джеймс Хокадей покинул Англию, возможно, навсегда.

Она не сомневалась, что там, куда они отправятся с леди Ормсби, будет мрачно и безрадостно. Но после неприятностей, которые она доставила семье, она не заслуживает большего, чем сидеть взаперти в затхлом деревенском доме в обществе сердитой, едва ковыляющей старухи.

Тысяча фунтов за новое колесо для экипажа!

По мнению Кларетты, семья подвергла ее остракизму из-за того, что на Рождество Кларисса обручилась с графом Трулом, лордом Альфредом Мейном. Ее участие бросало тень на это знаменательное событие. И хотя Кларисса признавала, что, не окажись она в тот день в роще наедине с графом, она бы никогда не увидела в нем достойную партию, для отца это не имело значения.

Горничная открыла дверь в комнату, и Кларетта вскочила с кровати.

Женщина в черном платье с серым кружевом по вороту и манжетам, которая вошла вместе с горничной, была такого же роста, как Кларетта, но в два раза шире и в три — старше. Ее черная атласная шляпка с двойной каймой из зубчатых кружев напоминала траурную маргаритку и плотно сидела на голове. Хотя она опиралась на тросточку, ее движения были энергичными. Она подошла к Кларетте и, подняв лорнет, принялась внимательно изучать ее.

Когда она опустила лорнет, на ее лице отражалось негодование, смешанное с изумлением.

— И ты заставила моего племянника топать ногами и проклинать всех ведьм и льстецов?

Кларетта была потрясена. Джейми причислил ее к ведьмам!

— Боюсь, мэм, это я.

— Не верю! Ты, с твоей репутацией? Невозможно!