В 1966 году, когда Филипу исполнилось двадцать, Эмма отослала его на постоянное жительство в Австралию.

Пора было ему вплотную познакомиться с делом, которое он должен был возглавить.

Прошло три года, которые показали, что Филип оправдал надежды Эммы.

Для нее это не было неожиданным, ибо она знала, что внук унаследовал ее проницательность, чисто йоркширскую изобретательность, чутье на выгоду, а также умение обернуть любое дело себе на пользу. К тому же внук не только как две капли воды был похож на деда внешне, но унаследовал его настойчивость и талант финансиста.

Вскоре Филип занял в Сиднее прочные позиции. Это касалось как бизнеса, так и положения в свете. Словом, жизнь его можно было назвать счастливой. Страна предков, пленившая Филипа с детства, стала его истинным домом. Ему и в голову не приходило испытывать судьбу где-либо еще.

Назначенные Эммой Нил Кларк и Том Патерсон, стали главными наставниками Филипа в Австралии, завоевав его глубокую симпатию и уважение. И тем не менее, когда он в чем-то сомневался или сталкивался с серьезными трудностями, он неизменно обращался за советом и поддержкой к Эмме. После смерти бабушки в семидесятом году главным конфидентом Филипа стал отец. Безвременная гибель Дэвида Эмори в горном обвале в январе семьдесят первого лишила Филипа не только любимого отца, но и надежного наставника.

Филипу было тогда двадцать пять лет. Вернулся он в Сидней из Шамони, где в тот трагический день получил лишь легкие царапины, в жутком состоянии. Он не только оплакивал смерть отца. Его пугало будущее. Бремя огромного дела, безграничной ответственности ему теперь предстояло нести одному.

У Полы, неизменно преданной и участливой, хватало собственных проблем, так что Филип не мог взваливать еще и свои.

Мать, вернувшаяся по совету Полы с ним в Австралию, стала совсем не своя после кончины мужа. И хотя строго говоря «Макгилл Корпорейшн» принадлежала именно ей, делами она никогда не занималась и Филип знал, что помощи от нее ждать не приходится. Напротив, это он должен был стать ее опорой и поддержкой.

Ко всему прочему, Филип столкнулся с серьезной психологической проблемой, называемой «синдромом вины уцелевшего».

Мало кто может равнодушно отнестись к трагической гибели близких, когда сам уцелел. Разумеется, Филип не принадлежал к их числу. Он никак не мог обрести душевный покой. Отчего именно ему выпало остаться в живых? Этот вопрос постоянно сверлил его мозг.

Ответа он не находил.

Лишь много позже он понял, что, залечивая рану, следует по возможности извлекать из горького опыта нечто позитивное. «На руках у меня, – неустанно повторял он себе, – мать и сестра, не говоря уж о концерне». И он сосредоточился на делах будущего, надеясь, что когда-нибудь ему откроется смысл того, что он остался жив.

В жилах Филипа текла кровь Эммы Харт и Пола Макгилла, и главными его качествами были трудолюбие и преданность делу. Поэтому, справившись с собой, он направил всю свою кипучую энергию на дела корпорации. За работой забывались боли и беды, и, слава Богу, что ему было чем заняться в долгие дни и ночи.

К 1981 году Филип превратился в одного из ведущих промышленников Австралии. Он прочно стоял на ногах, с ним считались.

После смерти Эммы корпорация переживала разное: были взлеты, были и падения. Но Филип твердо держал штурвал в руках и вел корабль в верном направлении.

Он поставил себе за правило не сужать фронт деятельности. Напротив, всячески расширял его, покупая компании, занимавшиеся добычей железной руды и других полезных ископаемых. Кроме того, он приобретал газеты и журналы, радио– и телевизионные станции.

Под руководством Филипа компания, основанная и выпестованная его предками, достигшая расцвета в годы Эммы Харт, на рубеже нового десятилетия сделала мощный рывок вперед.

Зазвонил телефон. Филип поднял трубку.

– Да?

– Это Кен, мистер Эмори, машина у подъезда.

– Спасибо, спускаюсь. – Филип повесил трубку, засунул в портфель кипу финансовых отчетов и других документов, последний номер «Эйшн Уолл-стрит джорнэл» и вышел из кабинета.

Его вишневого цвета «роллс-ройс» стоял у подъезда на Бридж-стрит, а около него – Кен, водитель, с которым Филип работал последние пять лет.

– Добрый вечер, мистер Эмори, – Кен открыл заднюю дверцу.

– Привет, Кен. – Филип уселся, и машина плавно отъехала от тротуара. – Роуз-Бэй, пожалуйста. К дому миссис Рикардс.

– Слушаю, сэр.

Филип откинулся на мягкое кожаное сиденье с шерстяными вставками, и постарался отвлечься от дневных забот. Закрыл глаза, расслабился и почувствовал, как постепенно спадает напряжение тяжелого рабочего дня. Вспомнив, что завтра утром в Сидней прилетает Пола, он испытал прилив радости. Он скучал по ней. И мать тоже скучала. Мысли Филипа тут же перекинулись к матери. На прошлой неделе они не виделись. Она была в Перте с мужем, Джейсоном Рикардсом, и вернулась домой только вчера вечером. Но Филип был уверен, что она места себе не находит в ожидании Полы.

Он знал, что отдаленность дочери и внуков – это единственное, что омрачает ее нынешнюю жизнь. У матери был Джейсон, и за это она благодарила судьбу.

Да, время исцеляет раны. Филип познакомил мать с этим промышленником из Перта в 1975 году, когда Джейсон наконец завершил свой тяжелый бракоразводный процесс, начавшийся три год назад. Мать к этому времени уже оправилась после гибели мужа, и встреча с другим мужчиной была для нее вполне естественной. Дел у обоих было по горло, но и Дэзи, и Джейсон чувствовали себя одиноко и обрадовались знакомству. А потом, к изумлению всех, но не Джейсона, о чем он не раз говорил, они влюбились друг в друга и через год поженились.

По всей видимости, это был удачный брак. С обветренного лица Джейсона не сходила улыбка, мать тоже так и лучилась радостью. Впрочем, она всегда была мудрой женщиной.

В годы, последовавшие за смертью мужа, Дэзи изо всех сил старалась наладить свою новую жизнь в Австралии. Поначалу она была лишь матерью Филипа, но потом обрела свой круг друзей, занялась благотворительностью, в основном детской, и отдалась этому делу со всем рвением, на какое была способна. В жизни ее появилась цель.

Будучи единственной дочерью Пола Макгилла, одного из богатейших людей Австралии, наследницей гигантского состояния и сама наполовину австралийка, Дэзи считала, что делать добро – ее долг, накладываемый богатством и властью. Она создала Фонд Макгилла и направила миллионы долларов на исследования в области медицины, строительство детских больниц и образование. Да, жизнь в Сиднее пошла матери на пользу, Сидней в известном смысле тоже выиграл от ее присутствия.

Джейсон Рикардс был ей еще одним подарком судьбы, и не только ей. Его все любили, он стал полноправным членом семьи. Детей у него не было, и он отдал всю свою нерастраченную отцовскую любовь приемным внукам – детям Полы. Они, в свою очередь, обожали его.

Да, время работало на них, подумал Филип. И удача тоже… Им очень везло.

Филип открыл глаза, выпрямился и грустно улыбнулся. На него время не работало и удачи тоже не было – в том, что касалось женщин. Как раз наоборот. Впрочем, это его не особенно волновало. У него не было никакого желания обзаводиться семьей, он предпочел холостяцкую жизнь. В конце концов бывает и хуже.